Екатерина Юрьева - Все свободны
И вот Максиму в очередной раз приказали куда-то там ехать в горы. Приехали они в какую-то деревню, где, по слухам, засели духи. А духов нет, но где-то они были рядом. Он с группой отправился в горы, на разведку, что ли. А в это время как раз и напали на деревню, а там только несколько человек остались и его жена. Ну наши услышали пальбу. Ну ломанулись назад, и все видели, весь этот расстрел, пока с горы спускались, но ничего сделать не могли. Погибли все. Мне об этом рассказывал паренек, который приехал с ним оттуда, сопровождал.
В общем, домой Максим вернулся один. Он был не человек. Пил страшно. Я навсегда его таким запомнил. Мы познакомились, и стоило немалых усилий, скажу тебе, как-то адаптировать его к жизни. Он и сейчас порой впадает в транс при воспоминании… Марину свою, судя по всему, он обожал, даже боготворил. Есть и такое слово. Думаю, и сейчас любит.
Ну вскоре служба моя закончилась, и я уехал, а потом и его к себе выписал. Хотя он уже и там, когда я по таежным тропкам мотался, мою задницу от чужого ветра прикрывал. Это его сильно отвлекало от той одинокой жизни. Ой, когда в столицу Максим приехал, смешной сначала был такой! Я хохотал без перерыва. По-моему, он до сих пор в метро боится ездить. Слава богу, сразу за руль сел. Так вот Максим смог жениться только через много лет и тоже на медсестре, но зовут ее Таня. Не думаю, что он так же может ее любить. Но он счастлив, у него двое чудесных мальчиков, ты увидишь. — Он взял телефон, набрал номер. — Максим, слушай, вот что я подумал. Давай завтра часиков в десять на горке, присылай малышей и сам тоже приходи. Будешь кататься, я сказал. Мало ли что тыщу лет не видел горки. Я, может, вообще ее никогда не видел и что? Надо себя заставлять. Я вот беру себя в руки и иду. А тебе дети горку покажут, если сам не узнаешь. Ладно, все, договорились. Не опаздывай.
Ровно в десять все были на месте. Максим привел Сашку и Сережку. Мальчики, как все дети, были очень хорошенькие и совсем на него не похожи. Убедиться в том, что они копии его жены Тани, не представлялось возможным. Оказалось, она уехала в город еще накануне вечером. У нее было дежурство, и она только привезла ребят в «Сказку». Так что Максим с детьми был один, что тоже придавало ситуации обаяния. Он сумел добыть где-то финские санки и дощечки для катания, которые тоже очень пригодились. В результате больше других всем играм радовался именно Максим. Вася никогда не видела у него такого задорного лица. К живому Юриному лицу она уже привыкла. Максим поначалу смущался. Вернее, его смущал начальник, с которым он уже как-то отвык общаться непринужденно. Они были близки, но субординация существовала. И последние годы деловой круговерти немного отдалили их. У обоих была масса производственных проблем, стало недосуг доставать из чуланов прошлого сознания сентиментальные воспоминания. Да и не по чину. И вот сейчас они будто снова сблизились, как в той другой, их полковой жизни, где умирающего от горя Максима и подобрал Юра когда-то. Подобрал и поволок дальше по жизни, заодно к ней возрождая. Ведь именно Скворцов вытащил Максима из того ада, когда тот ничего не видел, не помнил, никого не узнавал, а только пил и пил. Именно Скворцов притащил его сюда, вручил серьезное дело. Именно Скворцов настоял на его женитьбе, почувствовав, что обязан наконец сдать его в женские руки. И Максим это помнил. А вот теперь его огромная радость, его обожаемые мальчишки, которые бегали вокруг, забрасывая взрослых снежками, очистили его душу. Максим мог смотреть на мир и видеть его. Не только через прицел.
Горки, катания и дружное веселье, как известно, быстро сближают. Чуть поправив свежим воздухом здоровье, решили его тут же попортить. Максим признался, что приметил маленький деревенский ресторанчик на трассе, когда ехали сюда. И они сразу же отправились туда всей гурьбой.
Ресторанчик оказался рубленой избой, выстроенной на обочине шоссе. За ней стоял темный лес, и сама избушка напоминала ту сказочную, на курьих ножках. Так и хотелось ее попросить по-сказочному: встань к лесу залом, ко мне передом. Вход, правда, и так был перед ними. Они и вошли. Внутри было совершенно замечательно. В углу камин трещал дровами, которые симпатичный мальчик, тот же, что подавал потом еду, постоянно подбрасывал огню. Взбодренная отдыхом и воздухом компания сразу приказала подать водки, которая через секунду оказалась на столе в мутном графинчике. Выпили по рюмке, как на морозце, и принялись размеренно думать, что бы такого еще и съесть. Дети сразу же заказали себе мороженого — за хорошее поведение. И почему дети всегда требуют своего мороженого? Может, потому, что взрослые всегда хотят своей водки? Вася заметила, что чем больше в детстве люди едят мороженого, тем больше на них потом уходит спиртного. Взрослые же заказали солянки, жареной рыбы и всяких глупостей из закусок, чтоб только быстрее принесли.
— Максим, Вася спросила, откуда я тебя взял, слышишь меня? Я рассказал.
— А что скрывать?
— Ну тогда давайте выпьем за тех, кого нет с нами.
Максим, выпивший уже несколько рюмок и чуть захмелевший, изменился в лице. Глаза его словно обратились внутрь своего существа. Дети примолкли. Он же смог только мигом махнуть стопку. И тут же тяжело поднялся.
— Так, все съели? Тогда подъем, — приказал он Сашке и Сережке. — Засиделись вы за взрослым столом. Пойдем-пойдем. Быстро оделись. — Сам же стоял, замороженный и разомлевший одновременно. Ребята тихо сползли со стульев и закопошились. Они старались побыстрее натянуть куртки, но то руки в рукава не попадали, то шапки падали, то варежки терялись. Они смущались своей нескладности, и от этого делали все еще нескладней. Наконец Максим выпихнул их на улицу и вышел сам — в одном свитере, оставив вместо себя только клубы морозного пара.
— Зачем ты это сделал?
— Не знаю, как-то вдруг вспомнилось, как жили…
Максим вернулся. Он был весь в снегу. Будто упал в сугроб и там долго валялся. Даже в волосах его застряли снежные комья. Он улыбался.
— А там хорошо. Приказал своим нас охранять у избушки. Дал важное задание. Что с нами-то торчать? Пусть побегают на воздухе. Правильно? Теперь взрослые могут и выпить спокойно (как будто до этого им кто-то мешал). Ну что? За подарок судьбы? Такой день может быть только подарком.
Выпили. Звонок отвлек их от прекрасного.
— А, Игорек, привет. — Скворцов поднял глаза на Максима. — Че ты волну гонишь? Ну разговор и разговор. Мне он не понравился, разговор. Да. Не волнуйся, я за городом. Со мной Максим. А вот так ловко сговорились. Должны же и у нас с ним быть семейные тайны. Ну конечно, да, брошу все дела и приеду с тобой перетирать. Еще успеем. Нет, Игорек, не приеду и пораньше. Что ты такой беспокойный? Максим? Нормальный. Нормальный, я сказал. Отдыхаем. Не доложим состав компании. Не скажу, где я. Максим знает. И ты не приезжай. Дай нам пять минут отдыха. Без тебя. Какой, право, настойчивый. — Он отключил телефон. — Вот вы все такие. Все кишки через нос вытащите, пока своего не добьетесь.
