Татьяна Тронина - Русалка для интимных встреч
Ему удалось узнать, где живет Анна. Он увидел ее — она оказалась красивой женщиной. В общем, он тоже понравился ей… но роман их стал развиваться в странном направлении, стоило только им перенести свои отношения в реальность.
Оказывается, она врала ему — в ее настоящей жизни все было по-другому. Темные делишки ее бывшего мужа, подозрительные друзья, странные совпадения… Самсон понимает, что серьезные отношения с Анной опасны, но уже не может остановиться…
Валя очень лихо закрутила сюжет — и любовная история превратилась у нее в настоящее приключение. Любовь-поединок — с неожиданной, ошеломляющей, яркой концовкой. То есть это Вале казалось, что с неожиданной и яркой, а вот Юлий Платонович в пух и прах разругал и концовку.
— И вообще, — капризно произнес он, вытирая слезящиеся глаза тем же платком, — есть известная мудрость: если можешь не писать — не пиши!
— Я слышала об этом, — сказала Валя. — Значит, Юлий Платонович, вы считаете меня совершенно бесперспективной ?..
— Резать надо сразу… — пробормотал Истомин, глядя вниз, на свои башмаки. — Да, Валюша, хотите обижайтесь на меня за резкие слова, но я человек прямой и честный, поэтому и скажу: вам этим делом заниматься не стоит.
— Что же, ни в одном издательстве меня не возьмут?
— И не мечтайте… — взмахнул он платком. — Сидите себе дома, занимайтесь домашним хозяйством.
«Откуда он знает? — равнодушно подумала Валя. — Впрочем, это очевидно — таким, как я, ничего, кроме домашнего хозяйства, и не остается…»
— Спасибо, Юлий Платонович, — она взяла свою папку и поднялась из-за стола.
— Так вы не обиделись? — подозрительно спросил мэтр. — А то, знаете ли, если вы начнете на меня жаловаться Леонарде Яковлевне…
— Господи, да за что? — удивленно воскликнула Валя. — Пожалуйста, не думайте, что я буду мстить вам за вашу прямоту! В конце концов, я ожидала такого ответа…
Она солгала.
На самом деле она не ожидала, что Истомин разгромит ее рукопись в пух и прах. Столь жестоко он не громил даже самых бездарных из своих студийцев.
Она не переживала. Чего переживать, если выяснилось, что таланта у нее нет… Зато у нее есть Илья! Человек, который спас ее, который стал ее утешением. Ваня — теперь она знала точно — окончательно ушел из ее жизни, из ее памяти, был выпит до дна. Выплаканы последние слезы. Только Илья. Круг замкнулся…
Четырнадцатого апреля Станислав Сокольский отмечал свой сорок пятый день рождения. Гостей ожидали в одном из центральных ресторанов, где под банкет был снят целый этаж, поскольку пригласить пришлось множество нужных людей, деловых партнеров, ближайших родственников и друзей, в том числе и друзей жены.
Сокольские стояли на лестнице, у входа в зал, и самолично встречали гостей — так полагалось. Стае был бледный, в роскошном итальянском костюме, злой и безукоризненно вежливый.
— Рад, очень рад, — холодно ответил он на Валины поздравления и сразу же заговорил о чем-то с Ильей — с ним он всегда находил общий язык.
— Валька, золотце! — взвизгнула Лида в сумасшедшем ярко-алом платье. — Ты пришла…
Она оттащила подругу в сторону, принялась ее тормошить.
— Конечно, пришла — я же обещала, — удивленно ответила Валя. — А чего это твой муж — как будто не рад…
— Мы страшно поругались вчера — до сих пор злится! — веселым шепотом сообщила Лида. — Господи, если бы ты знала, какой он жмот — для него сегодняшний банкет, как кость в горле! Но иначе никак нельзя… Ты видела эту толстую корову?
— Какую корову?
— Да его первую жену! Я же тебе говорила, что и она придет… А, ладно, потом покажу.
— А Дима где?
— Ребенка бросили на бабушку — не дело ему на пьянки-гулянки смотреть…
Снизу поднималась еще какая-то пара.
— Ладно, сейчас некогда, — сказала Лида. — Позже поболтаем, после торжественной части. А торт, какой будет торт! — прошептала она едва слышно и затрясла головой, словно не находя слов. — Тс-с, это секрет…
Валя с Ильей прошли в большой зал. Множество столиков вдоль стен, середина с мраморными колоннами пуста. В одном конце зала — огромная барная стойка, а в другом — хрустальный фонтан с рыбками.
Распорядитель показал им их столик Гости дефилировали по залу, ожидая начала банкета. Пахло дорогими дамскими духами, нежно играла приглушенная музыка.
— Красиво, да? — спросила Валя.
— Ничего… — равнодушно пожал плечами Илья.
— Ты еще ничего не сказал о моем платье.
— Чудесно. — Он отодвинул кресло, предлагая жене сесть.
— А ты куда?
— Я пока покурю.
Он ушел, а Валя принялась разглядывать публику. Она никого тут не знала. К ней подошел официант с подносом, предложил шампанского.
— Да, пожалуй, — согласилась она. «Напьюсь! — радостно решила она. — Только вот по какому поводу? А, просто так напьюсь!» Стаса Сокольского она в расчет не брала.
Илья вернулся, когда собрались уже все гости.
— Дорогие друзья! — радостно произнес распорядитель в микрофон, выходя в центр зала. — Мы сегодня собрались здесь, чтобы поздравить нашего дорогого Стасика с его юбилеем…
Отдельный длинный стол стоял между колонн, там сидели Стае Сокольский, Лида и ближайшие родственники. Лида издалека помахала Вале рукой, заметив ее взгляд.
— …И сказать, — тамада повернулся к юбиляру, — что мы все любим тебя. В этот замечательный день позволь пожелать тебе крепкого здоровья, долгих лет жизни…
Официанты бесшумно разносили шампанское. Речь распорядителя была не слишком длинной, но к ее концу гости успели немного устать — как раз настолько, чтобы с энтузиазмом схватиться за бокалы и заорать «ура», едва только были произнесены заключительные слова: «Так за тебя, Стасик!..»
За столом с Валей и Ильей была еще пара — сослуживцы Сокольского второй степени важности. Всякие там генеральные директора и прочие главные бухгалтеры сидели в непосредственной близости к новорожденному.
— Ура!!! — неистово заорали соседи по столу и принялись чокаться. Соседка — веселая интересная женщина лет тридцати — не отрывала глаз от Ильи. Но он сидел холодный, недоступный и смотрел куда-то в сторону.
Воспользовавшись всеобщим шумом и суматохой, он наклонился к Вале и спросил ее:
— Забыл спросить… ты говорила с Истоминым?
— Да, — коротко ответила Валя.
— И…
— Он посоветовал мне заняться чем-нибудь другим.
К микрофону вышел очередной выступающий и тоже принялся петь дифирамбы в адрес Стаса Сокольского. Илья положил себе на тарелку несколько ложек салата — все с тем же мрачным, замкнутым лицом. Ответ жены не удовлетворил его.
— А ты что? — спросил он.
