Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы
Эдик, милый Эдик, уже чувствовал себя полноценным хозяином в ее доме. И выгонял ее детей из ее же кабинета! Значило ли это, что Эдик причастен к ее смерти? Было бы крайне интересно узнать, о чем это он болтал с лже-Анастасией.
– Просто у меня было много дел… – прошептала Настя, прижимая к себе сына – и вдруг ощущая, что уже не чувствует его. – Но я не была отстраненная. Точнее, я не хотела быть такой! Запомни, милый мой, я люблю и всегда буду любить вас с Олесей…
Петя прошептал, уже находясь в полудреме, на грани того, чтобы окончательно соскользнуть в цепкий сон:
– Мамочка, а почему ты прозрачная… Скажи, мамочка…
А затем равномерно засопел носом – и Настя поняла, что сын погрузился в сон. Она попыталась поцеловать его, но ничего у нее не получилось. Как он точно подметил – прозрачная! Неужели он смог увидеть ее теперешнюю сущность? Ее сын тоже был медиумом?
Она еще долго сидела у него на кровати, никак не решаясь уйти. Настя знала, что может в любой момент вернуться, но куда она вернется? В дом, который некогда был ее собственным? В котором жили дети, являвшиеся некогда ее собственными? И у которых вдруг появилась другая мать, неотличимая от настоящей…
От настоящей, чье тело находилось неизвестно в каком морге!
Настя осторожно поднялась и подошла к двери. И столкнулась с гувернанткой, которая заглянула в комнату Пети, чтобы убедиться, все ли с ним в порядке. Гувернантка подошла к кроватке Пети, расправила скомкавшееся одеяло, а затем поцеловала его в висок.
– Мамочка… Мамочка… – произнес сынок во сне, не открывая глаз.
Настя видела, с какой нежностью и любовью гувернантка заботится о ее детях. Так, быть может, и ничего, что у них появилась лжемать? Для детей ничего не изменится, у них не будет психологической травмы, они не будут страдать и мучиться осознанием того, что их мать… Что их мать мертва – убита!
Гувернантка снова прошла сквозь Настю и направилась в комнату Олеси. Анастасия же подошла к лестнице, что вела на первый этаж, и закрыла глаза. Да, ее время истекло – пора уходить. Только вот какое место представить себе, чтобы оказаться в нем? Где теперь ее дом? Она могла беспрепятственно перемещаться по столице и окрестностям – однако она мало чем отличалась от бездомного. Она и была бездомным – призраком.
Но еще до того, как покинуть загородный особняк, Настя приняла решение. Она открыла глаза и пошла в соседнее крыло, то самое, где располагались ее апартаменты – апартаменты Анастасии Бойко. И апартаменты ее мужа Эдика.
То, что Эдик был каким-то боком причастен к происходящему, у нее не вызывало сомнений. Весь вопрос был только в том – каким именно? Или она напрасно подозревала его в том… в том, что он заказал ее убийство киллерам?
Настя оказалась около двери своего кабинета, несмотря на отсутствие звуков, чувствовала, что Эдик находится именно там. И дверь была не просто прикрыта, но и заперта на ключ. Однако ведь Эдик не рассчитал, что имеет дело с призраком!
Пройдя сквозь дверь, Анастасия очутилась в кабинете. Он выглядел так же, как и в те времена, когда она была еще жива. Впрочем, прошло чуть больше суток с того момента, как она умерла, – разве могло что-то измениться?
Тем не менее изменилось: аура. Или что-то в этом роде. Настя ощущала разлившуюся в воздухе угрозу. И что-то еще, непонятное, однако также тревожное.
Ее супруг, полуголый, развалился в кресле, положив ноги на стол. Он в самом деле иногда так поступал, однако ей ужасно это не нравилось – в особенности если он вел себя так, пребывая в ее кабинете. Но ведь суть в том, что теперь это не был ее кабинет. Но и его кабинетом он тоже не стал!
Супруг копошился в компьютере и появления Насти, конечно же, не заметил. Анастасия взглянула на Эдика – она любила его… И было за что… Но как она могла так обмануться? Или дело в том, что она хотела обмануться?
Она зашла за кресло и взглянула не без любопытства на ту страницу, которую рассматривал Эдик. Эдик сидел на порносайте. Но тут на экране компьютера возникло сообщение о том, что ему кто-то звонит. Эдик быстро свернул сайт с пышнотелыми особами и принял звонок.
На экране появилась она сама. Да, это была Анастасия Бойко, та самая, которую ей довелось видеть сегодня в офисе во время беседы из франкфуртского аэропорта.
– Привет, женушка! – произнес Эдик, устраиваясь поудобнее. – У тебя все в порядке?
Лже-Анастасия ответила ее же собственным голосом:
– Да, муженек, все в порядке… Все, что хотела, смогла организовать. Повода для волнений не существует!
– А я и не волновался, я же знаю, что ты у меня умница, Настенька! – заявил Эдик, самодовольно улыбаясь.
Настя, стоя у него за спиной и наблюдая за тем, как они обменивались ничего не значащими фразами, думала о том, что, быть может, Эдик ничего не знает и к ее смерти не причастен. Да, он распущенный тип с криминальным прошлым и не менее криминальным настоящим. Но значит ли это, что он причастен к убийству – к ее убийству? Нет, конечно, сам на спусковой крючок он не нажимал, однако мог нанять двух киллеров.
Она стояла и внимала разговору Эдика с самой собой, вернее, со своим двойником. В то, что призраки существуют, она до недавнего времени не верила. Так, может, ей стоило поверить и в то, что существуют двойники? Но у нее не было сестры-близнеца…
– Значит, будешь действовать так, как приказано! – заявил Эдик. – Звезды медленно гаснут во мраке вселенной…
Ее двойник, как-то изменившись в лице, произнес:
– Да, милый, как скажешь. Кстати, я купила тебе подарок – платиновые часы, как ты и хотел.
Настю озадачил не столько дорогой подарок – такого она Эдику точно никогда бы не преподнесла, да он и не стал бы требовать, – сколько странная фраза, которую он сейчас сказал двойнику. Что-то о гаснущих звездах во вселенной… К чему бы это вообще?
– И я решила, что Пете и Олесе надо купить… – произнесла лже-Анастасия, а Эдик прервал ее:
– Ничего этим соплякам не надо, обойдутся! Тебе понятно? Сиди пока за границей, женушка! А мы все за тебя обтяпаем. Пока, Бойко!
Он рассмеялся и прервал видеотрансляцию. Настя, все еще наблюдая за действиями мужа, некогда горячо любимого, думала о том, что он определенно что-то знает. Только вот кто это мы? И с кем и что именно он собирался обтяпывать?
То, что Эдик один не способен на подобную масштабную аферу, ей было понятно. И не потому, что кишка тонка и не хватило бы стратегического мышления – у него элементарно не хватило бы денег. Значит, ее прежние подозрения небеспочвенны: он является чьим-то сообщником и, вероятно, орудием в руках кого-то умелого и циничного. И из всех подозреваемых, которых она ранее рассматривала, наиболее подходящим был только один…
