Ольга Дервиш - Результат несовместимости (СИ)
У Павла отлегло от души. Маша была одна. Отличный момент поговорить. Никто не помешает, бежать некуда.
- Маша! – окликнул он и заметил, как жена вздрогнула от неожиданности. И обернулась. Павел в несколько шагов догнал жену и, обняв, прижал к себе, решив начать по-хорошему. – Привет, любимая. – Целовать не пытался, как ни хотелось, боялся напугать и испортить разговор.
- Привет, Паш. – Она медленно отстранилась. – Что ты тут делаешь?
От такого вопроса в Павле снова всколыхнулась злость. Он выпустил Марию из рук и сделал шаг назад. Взглянул на детей, отметив, что оба не спят, а молча смотрят на него и нее.
- Приехал проведать. И кое-что уточнить. Поговорим? – он сделал жест вперед, предлагая продолжить прогулку к реке. Маша взялась за поручень коляски и толкнула ее вперед, шагая следом.
- О чем?
- О том, например, где ты проводила время, вешая мне на уши лапшу, что гостишь у Веры, - начал Павел с догадок. Дураком он не был, и из речи Руслана сделал, наверняка, правильные выводы.
Маша напряглась. Откуда? Видел? Кто-то сказал? Но кто? Об этом кроме самой Веры и семьи Белозеровых никто не знал. Но отвечать что-то надо.
- С чего ты решил, что я не была у Веры?
- Да так… добрые люди подсказали.
- Ну, так у них бы тогда и спросил, где я была. Я-то тебе уже говорила, что я была у Веры. Где мне еще быть?
Павел снова нахмурился. Может, он все-таки не так понял Руслана?
- Маша… Возвращайся домой. – Мужчина взялся за руку жены и остановил коляску, развернув Марию к себе.
- Паш… я…
- Маша! – перебил Павел. – Подумай, прежде чем что-то сейчас сказать. Не усугубляй.
- Паша… Я только и делаю последние дни, что думаю. И надумала я, что нам надо пожить отдельно.
- Неправильный ответ! – Взорвался мужчина. Кирилл заплакал от громкого крика. Соня посмотрев на брата тоже сморщила носик, приготовившись капризничать.
Маша отвлеклась на детей. Взяв сына на руки, она начала шушукать дочке, успокаивая.
Павел нервно вздохнул и отвернулся, сделав пару шагов в сторону, чтобы не дать злости вырваться наружу.
Когда дети снова были спокойны и лежали в коляске, Маша тихонько двинулась вдоль дороги, качая коляску.
- Зачем ты приехал, Паша? – Спросила девушка.
- Ты же не собираешься тут навсегда поселиться?
- Ты меня вообще слышишь? – Маша взглянула на мужа. – Я тебе сейчас сказала, что хочу пожить отдельно. Пока, это только деревня моих родителей. Как долго я тут задержусь, я не могу тебе сказать. Что будет дальше, тем более. После того, что ты устроил тогда, заперев меня в квартире, я… Я боюсь тебя, Паш. Я не хочу опять проснуться и обнаружить, что нахожусь в тюрьме. Я… не хочу так.
- Я тебе обещаю, что такого больше не повторится. Я был зол. Прости.
- А если ты опять когда-нибудь будешь злой… Чего мне ждать?
- Я уже сказал, этого больше не повторится. Маша, - Павел снова обнял жену и уткнулся ей в затылок. – Ну, давай помиримся, а? Я устал жить один. Прихожу домой, пусто, тихо, никто не ждет. Ты нужна мне, Маш. Ведь все же было хорошо у нас, а?
- Не было, Павлик. Ты снова забыл, что нас теперь не двое, а четверо. А к детям ты почти не подходишь, будто они чужие тебе. – Тут Маша вспомнила, что, возможно, оно так и есть. Ее тряхнуло. Но ведь муж не должен этого знать, верно? Она сама об этом знает совсем недолго.
- Я ревную… - Признался Павел.
- Кого? – удивилась девушка.
- Тебя… к ним. Они отобрали тебя у меня. Ты всё свое время проводишь с ними.
- Так и ты должен делать так же. Разве нет? Можно же воспитывать детей вместе, а ты отстранился от нас, вместо того, чтобы разделять заботу о них со мной.
- Я работаю, если ты помнишь. Много работаю. И обеспечиваю тебя и их. Вы ни в чем не нуждаетесь. У вас всё есть. Я никогда не отказывался тратить на них деньги.
- Паш, ты слушал и будто не слышал. Вряд ли мы придем к консенсусу. Поэтому нет смысла тратить время и нервы на этот разговор. Я своего решения не изменю, пока не увижу, что ты изменился.
- Значит, всё-таки он!? – снова повысил голос Белкин.
- Да, кто он? Паша, мы о тебе говорим!
- Белозеров этот. Мелочь паршивая! Не надо мне тут сейчас про заботу рассказывать, про воспитание. Я же вижу, это всё отговорки! Он, думаешь, будет с детьми твоими нянчиться? Вот я бы посмотрел! У самого еще молоко на губах не обсохло! А ты-то на что повелась? На смазливое личико?
- Ты сейчас несешь полный бред! – Маша не смотрела на Павла. Нет, расставание с Павлом однозначно не будет из-за Егора. Но, так или иначе, парень играет не последнюю роль во всём этом. Но для мужа что-то объяснять ей не хотелось. – Ты послушай себя, Паша! Ты живешь в каком-то коконе, не хочешь видеть ничего, что вокруг, замечаешь только то, что тебе хочется! Я тебе говорю, что ты игнорируешь детей, а ты вдруг ставишь мне в вину какие-то отношения с Егором! – Маша развернула коляску. – Пошли, я хочу в дом. Комары, да и прохладно уже. Едь в город, Паш. Ты не привез мне телефон? – Вдруг вспомнила она.
- Нет. Не подумал.
- Вот видишь, ты даже не подумал. Ты эгоист, Паша. У тебя все мысли только о том, кто и когда тебя обидел, не обратил на тебя внимания, не встретил тебя с ужином, потратил заработанные тобой деньги. А ты! Ты сам на кого обращаешь это свое внимание, кроме себя?
- На тебя. Я люблю тебя, Маша! – Павел схватил жену в охапку и крепко прижал к себе. – Ну, прости, а! Я обещаю всё исправить! Пожалуйста! Возвращайся домой! Давай уедем, прямо сейчас. У нас все наладится! Я…
- Хватит! Я сегодня никуда не поеду. – выбралась она из его объятий.
- Тогда я тоже.
- В террасе папа меняет окно. Там спать нельзя: ночью холодно и комары.
- Зачем терраса? Мы всегда спали в горнице.
Машу передернуло от мысли о том, что Павел ляжет спать рядом с ней. Но сказать она ничего не решилась.
- В последнее время ты всегда спал отдельно.
- Ты сама от меня уходила!
- Ну конечно, виноваты все, кроме тебя. Может, ты все-таки поедешь домой? Завтра тебе на работу.
- С тобой, поеду.
- У меня дети!
- Прости. С вами. Поедем. Хоть сейчас.
- Нет, извини. Я никуда не поеду.
- Тогда я тоже. На работу я успею, - упрямо повторил мужчина.
- Отгони машину за дом. Папа по утреней росе тут для кроликов косит. – Маша обвела рукой лужайку рядом с палисадником.
***
Утром Егор поднялся ни свет ни заря. Оделся, так, чтобы было удобно и в городе и в деревне, в ларьке на автовокзале купил по погремушке Соне и Кире. Хотел купить коробку конфет для родителей, но подумалось, что попахивает подхалимажем. Не стал.
В восемь утра рейсовый автобус уже высадил его в деревне Козлово, и он направился в сторону дома Крошкиных.
Около крыльца мать Марии мыла заварочный чайник водой из ведра.
