Марджери Хилтон - На пороге любви
Вся моя одежда стала мне мала, собираюсь сходить в магазин для будущих мам. Доктор говорит, что все идет отлично, но я бы так хотела, чтобы ты был рядом со мной. Когда Тина снимет меня, я отправлю тебе фото.
Будь осторожен, сержант, жду тебя.
Китти».«Дорогой Юджин!
У Криса начались каникулы, и он ходит на голове. Папа и мама решили сами за ним присматривать, чтобы миссис Фрэнклин смогла наконец отдохнуть. Отец поговаривает о том, чтобы съездить с Крисом к твоим родителям на несколько дней. Ему понравилось путешествовать. А мама все время скучала по дому. Отцу не терпится посмотреть вашу ферму — я, кажется, говорила тебе, что он из сельской местности.
Я была на очередном приеме у гинеколога, теперь наблюдаюсь у другого врача, такого молоденького, кажется, он еще не бреется даже. Как-то я ему не очень доверяю. Состояние мое по-прежнему отличное. Физическое, во всяком случае. Знаешь, обычно беременные женщины пребывают в унылом настроении, чего не скажешь обо мне. Мои гормоны, кажется, сошли с ума. Я хочу тебя гораздо чаще, чем положено замужней женщине, ждущей ребенка, и чувствую себя блудницей.
В прошлые выходные нам объявили, что вас перебрасывают в другое место, где ведутся интенсивные боевые действия, поэтому известий от вас пока не ждать.
Умоляю, будь осторожен, Юджин. Целых три человека с нетерпением ждут тебя. Страшно скучаю. Люблю.
Китти».16 июля
«Я хочу, чтобы ты немедленно вернулся домой, Юджин. Немедленно. Изо всех сил старалась быть сильной и бодрой, но больше не могу. Я хочу, чтобы ты был здесь. Ты — мой муж, мы уже полгода женаты, я на седьмом месяце беременности, твое место рядом со мной. Мы ведь так мало были вместе. Это несправедливо.
Прости меня, Юджин, но я не могу больше терпеть. Знаю, тебе тяжелее. Там в пустыне война, ракеты, жара и мухи, опасность повсюду. Я знаю, что не имею права жаловаться, поскольку живу со всеми удобствами дома. Но я больше так не могу.
Что мешает тебе быть рядом со мной? Мне нужно чувствовать твою поддержку, рассчитывать на твою помощь.
Извини, Юджин. Мне следовало бы разорвать написанное и начать все сначала. Но я думаю, ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы тебя можно было обмануть. Я ненавижу эту войну, ненавижу африканцев, начавших ее, ненавижу США за то, что ввязались, ненавижу командование, которое отправило тебя туда. Всех ненавижу, кроме тебя.
Ты правильно догадался: я совершенно вымоталась в последнее время. У нас жарко и влажно, как в парилке, да еще писем от тебя нет и нет. Утром я ходила на прием. Просидела в очереди больше часа, чтобы на десять минут зайти в кабинет.
Потом заглянула в гарнизонный магазин и накупила кучу замороженных и охлажденных продуктов. Едва выехала из ворот, спустилась шина. Пришлось выгружать продукты, чтобы достать запасную. Потом никак не могла отвинтить болты. Представляешь себе картину? К счастью, мимо проходил военный полицейский. Он помог заменить колесо и загрузил продукты в машину, любезно делая вид, что не замечает моих слез. (Пожалуйста, не обращай внимания на пятна на бумаге. Я думала, что выплакала все, ан нет. Но я в порядке. Поверь, дорогой.)
Пожалуйста, Юджин, возвращайся домой. Не хочу больше спать одна. Не хочу общаться в письмах, растить Криса в одиночку и тем более рожать.
Пожалуйста, Юджин. Мне страшно без тебя.
Я так растеряна
Китти».8 августа
«Дорогая! Тебе совсем не нужно было притворяться ради моего спокойствия. Я хочу знать обо всех проблемах. Пока не знаю, что могу сделать, но, во всяком случае, постараюсь.
Китти, если бы я мог, то прилетел бы домой на крыльях. И ты знаешь это. Если бы что-то зависело от меня, я ни за что не оставил бы тебя одну. Обещаю, что приложу все силы, чтобы приехать к рождению ребенка.
Мы по-прежнему в относительной безопасности. Единственное, что нам угрожает, так это ракеты. Ночью невозможно спать: воют сирены, рвутся заряды. Это напоминает какую-то многомиллионную видеоигру, которые так нравятся Крису. Только это не игра. И жертвы приносятся человеческие. Нашему подразделению пока везет: потери незначительны.
Понимаю, что тебе нелегко, Китти. Я и в кошмарном сне не мог увидеть, что нам придется расставаться на другой день после свадьбы, а тебе еще носить ребенка без моей поддержки. Ты действительно права — это несправедливо. Во всем виновата война. И трудно не только нам, на фронте, но и семьям, оставшимся дома. Но нужно держаться, любимая. Когда-нибудь война кончится, и мы вернемся. Я больше никогда уже не оставлю тебя.
Юджин».14 сентября
«Дорогой Юджин!
У Криса начался учебный год. Жара спала. Наступает осень.
Дело приближается к развязке. Мальчишка-доктор говорит, что малыш должен родиться примерно 24 сентября… Как щедро одарил ты меня в Рождество! Я сказала „спасибо“?
Все еще работаю, но пятница — мой последний рабочий день. Я так долго не могла себе позволить роскошь остаться дома. Не нужно будет натягивать колготки, искать разношенные туфли для отекших ног, втискиваться за руль машины. Кстати, я уже не вожу „мустанг“ по понятным причинам. Буду валяться на софе целыми днями в одной ночнушке, подберу себе домашние шлепанцы… Блаженство!
Да, вчера мы выбирали имя для малыша. Ты не возражаешь против Юджина-младшего, если это будет мальчик? Так вот, Крис спросил, какая фамилия будет у ребенка. Расстраивается, что ты, малыш и я — Смит, и только он один — Харпер.
Интересовался, не можешь ли ты его усыновить, чтобы у него была такая же фамилия. Я постаралась объяснить, что все это очень сложно, потому что надо получить согласие Джона. Он, кажется, успокоился. А вот я не могу.
Честно говоря, я сомневаюсь, стоит ли менять его фамилию. Тогда окончательно порвутся связи мальчика с отцом и его семьей. Но ведь этих связей давно не существует? Что касается усыновления… Если со мной что-нибудь случится, я бы хотела, чтобы Криса растил ты. Если все оставить как есть, то опекуном назначат Джона. Скорее всего он откажется от опекунства, а что, если нет? Мысль о том, что Крис попадет к нему, не дает мне покоя. Подумай об этом, ладно? Мне кажется, что Джон согласится на усыновление: обрадуется, что не придется больше платить алименты. Обсудим это, когда вернешься. Да?
Надо закругляться и идти спать. Я бы хотела, чтобы ты размял мне спину. Но если принять во внимание мой теперешний видик, может, твое отсутствие как раз кстати. Мы ведь даже и обняться не сможем: такая я стала необъятная!
