Елена Файзова - Тайга – закон, медведь – хозяин (СИ)
— Привет, Никит. А почему сразу урод? — спросил Стеклов, глядя на застывшую Ленку. — Думаешь, что твоя дочь не может понравиться нормальному человеку?
— О нормах мы после побеседуем! Ты не хочешь милицию впутывать? Её изнасиловали? — дрогнул голос у Никиты.
— Никита, не говори глупости. Никто её не насиловал, — поморщился Виктор и положил телефон на подоконник. — Я виноват, но могу все объяснить. Только ты постарайся выслушать меня и понять.
— Да говори уже! Что за душу тянешь?
— Я… Мы не жили в деревне. Мы с Леной жили вдвоем. В избе на охотничьем участке. Это мой ребенок. Я люблю Лену и хочу, чтобы она стала моей женой, — выдохнул Стеклов, и теперь уже сам боялся поднять глаза на девушку, о которой говорил.
— Витя, ты соображаешь, что говоришь? — осипшим голосом поинтересовался Никита Петрович. — Ленка… Вы же с Серегой её из роддома забирали! Она же ещё сама ребенок! Ты извращенец?
— Никита, она уже давно выросла, просто для тебя и в двадцать, и в сорок будет ребенком…
— Позови её немедленно! — потребовал Кромин.
— Она спит. Когда проснется, то позвонит сама. Но мы послезавтра к вам прилетим, так что все разговоры можно перенести на потом. Лучше узнайте про ЗАГС.
— Скотина! Я тебе покажу ЗАГС! Я тебе устрою! Лучше не приезжай, убью!
— Я приеду. Надеюсь, за пару дней ты успокоишься, и мы сможем нормально поговорить. Пока.
Телефон хрюкнул и замолк. Видимо, у потенциального тестя от возмущения все слова закончились.
Виктор отошел от подоконника и приблизился к кровати, на которой сидела Лена.
— Ну, путешественница, как себя чувствуешь?
— Не знаю… Ты папе сказал всё и даже не спросил меня… Сам решил…
— Ты сегодня говорила, что ко мне в тайгу ехала. Разве не для того, чтобы мы были вместе? — Он присел рядом. — И теперь моя очередь принимать решения. Ты уже решала и с тайгой, и с ребенком…
— Я неправильно поступила? — не посмотрела в глаза, боялась увидеть укор.
— Все правильно! Спасибо…
— За что?
— За то, что жива и не одна. — Что-то внутри у Стеклова перевернулось, стало жарко и даже глаза защипало от осознания того, что они могли больше никогда не увидеться. Он не сдержался, сполз на пол и уткнулся лицом в Ленкин живот. Обнял осторожно, словно больную. Девушка не ожидала такого порыва от сурового мужчины и растерялась. Ведь хотела обо всем спросить, но звонок отца выбил нужные слова из головы, а Стеклов, стоящий перед ней на коленях, вызвал острое желание заплакать. От радости, наверное… Застигнутая целой лавиной разных ощущений, Лена спросила совсем не о том, о чем следовало бы узнать в первую очередь:
— Вить, а собака где? — и все-таки заплакала.
— Ты что? Какая собака? — поднял голову Виктор, но тут же сообразил, о ком речь. — Тэра? Да что же с ней будет? Дома она! Выросла, обнаглела и весь участок перекопала.
Он сел на пол и потянул Лену к себе, и уже не ладонями, как прежде, а губами собирал слезы, которые катились по щекам девушки. Уговаривал, покачивая в своих объятиях, убеждал, что все хорошо.
— Лен, ты в тайге у избы была?
— Да…
— А почему не осталась там? Зачем в лес ушла?
— Там женщина стояла… Во дворе…
— Она тебя не пустила? Да я скажу Игорю, и он выгонит их!
— Я с ней не говорила… Я подумала, что она твоя… с тобой там…
— Ленка! Ты решила, что я привез себе кого-то ещё?!
Стеклов сначала возмутился, но быстро понял, что сам недалеко ушел в своих подозрениях.
— После тебя у меня не было ни одной женщины, даже на ночь, даже на час. Не мог я о ком-то думать, кроме тебя…
Признание было неожиданным, а голос — срывающимся. И сказал Виктор о том, о чем никому другому не говорил.
— Ну почему же ты не позвонил мне ни разу?
— И я решил… Что у тебя другая жизнь, и взрослый мужик, который силой привез девушку в лес, больше не нужен. Ты же тоже не звонила.
— Я на работу звонила!
— Да знаю я, уже уволил эту активистку.
Прижался губами к виску, замер, и Лена тоже замерла. Просто сидели обнявшись, мысленно понимая и прощая друг друга, слова были не нужны. Но потом мужчина нарушил это молчание.
— Кромина, ты замуж-то за меня сама пойдешь или опять воровать придется?
— Я теперь ученая, сама могу украсть любого.
— Не сомневаюсь! Потому и спрашиваю, хочу заранее знать, что делать, если… — Стеклов не смог произнести слово «откажешься».
— Не откажусь, — ответила девушка и посмотрела ему в глаза.
После такого ответа не поцеловаться было невозможно. И отрываться друг от друга тоже не хотелось. Пододеяльник с Ленки давно сполз, но она этого не замечала. Первым опомнился Виктор:
— Ты раздетая, замерзнешь! Там халат есть, — в его голосе звучала забота.
— Обними меня! Как раньше!!! — её голос звенел от волнения и желания.
— Лена, ты же после больницы…
— У меня ничего не болит! И мне все можно! — умоляюще произнесла она. — Пожалуйста…
— Я сорвусь и придавлю тебя, — Виктор пытался успокоить девушку.
— Мы осторожно, — шептала ему в ухо, а у самой в голосе уже чувствовались подступающие слезы.
Он сдался, только не понимал, как — осторожно? Неужели это может быть осторожно? Отвечал на поцелуи и ласки и все делал медленно. Халат его валялся на полу, туда же улетели подушки. От неспешных движений мужчины Лена быстро нырнула в нирвану и стянула в комок край простыни, стонала, прижималась сухими губами к шее Стеклова, а он все терпел и боялся отпустить себя.
Звонок телефона раздался внезапно и подействовал на мужчину, как сигнал на радиоуправляемый заряд. Взрыв ощущений был такой силы, что Виктор перестал чувствовать свое тело. Казалось, что душа вылетела из него почти целиком, ну, может, одним ноготком держалась, и теперь неслась в волнах нереального удовольствия. Когда сознание вернулось, Стеклов даже не способен был вспомнить, как они с Леной оказались на середине кровати. Ведь началось все у самого края…
— Лен, тебе не тяжело? — обеспокоенно спросил Виктор, потому что хоть и лежал на животе рядом с ней, но головой прижимался к плечу, а рукой обнимал девушку за талию.
— Нет, мне хорошо, — счастливо улыбнулась она, а сама перебирала влажные волосы любимого, щекой прислонясь к его макушке.
— А можно послушать? — неожиданно попросил Стеклов.
— Что послушать? — не поняла Лена.
— Ну, как там он, мальчик…
— Да он же совсем маленький, я вот только перед отъездом поняла, что он двигается, — объясняла Кромина.
