Измена. Просчиталась, но...где? (СИ) - Дюжева Маргарита

— Я знаю мам, — улыбнулась я.

А она налила и выставила на стол чайник, кружки и как бы невзначай добавила:

— Но про правило одной ошибки, тоже забывать не стоит. Потому что один раз – ошибка, второй…

— Второй раз – привычка, —закончила я за нее. — Не переживай. Не забуду. Если Глеб когда-нибудь решит устроить такой аттракцион еще раз, то стану не разведенкой, а вдовой.

— Ну зачем же так радикально… Хотя…Видела я тут одну черную шляпку с вуалью... Миленькая…

Мы посмеялись, потом пили чай, обсуждали дальнейшие планы, а ближе к вечеру мне позвонил Глеб. Мы должны были вместе забрать детей из секций и отправиться в кафешку.

Только этим планам не суждено было сбыться, потому что мой пузожитель решил, что его время пришло, и пора на волю.

Я только успела спуститься от матери и подойти к нашей машине, как внутри что-то щелкнуло, екнуло и по ногам потекло.

Ну ё-моё…

Накрылась кафешка.

Я тяжко вздохнула, обошла машину и постучала в водительское окно:

— Тань, ты чего? — удивился муж.

— Воды отошли.

— Что? Как? Почему? Еще неделя!

Он аж побелел бедный.

Это было смешно. Я третий раз в жизни говорю ему эту фразу, и каждый раз у мужика такое удивление, что не может нормально три слова связать. Прям чудо-чудное, диво-дивное. Девять месяцев не догадывался, что этим закончится, и вот опять…

Правда, надо отдать должное, опыт все-таки сказывался. Глеб взял себя в руки и буквально за минуту перешел в режим заботливого самца, оберегающего свою самку.

Отвез меня в роддом. Потом сгонял за детьми, завез их к матери, клятвенно пообещав, что кафешка будет, но чуть позже. Затем заскочил за беременной сумкой и рванул ко мне.

Сидел со мной в палате все время, пока бушевали схватки. Мял спину, держал за руку, рассказывал какие-то дурацкие истории, отвлекая меня от болезненного процесса.

С ним было спокойно и надежно. И я представить себе не могла, как проходила бы все это одна. Без него.

Я не хочу без него. Я хочу с ним. С нашими детьми, которых совсем скоро станет на одного больше. Хочу, чтобы в нашем доме всегда был смех, уют и радость.

В этот момент я окончательно отпустила ситуацию с Оленькой. Пошла она к черту. Я не позволю какой-то никчемной козе омрачать нашу дальнейшую жизнь. Буду счастливой, здесь, сейчас, и через много-много лет, с ним. А всякие меркантильные твари могут идти лесом.

Когда начались потуги, и меня забрали в родильный зал, Глеб тоже был со мной. Держал за руку, поддерживал и даже сам тужился так, что чуть не потерял сознание.

— Папаша, вы бы отдохнули что ли. У нас все под контролем, — медсестре пришлось его усаживать на стульчик в уголке, чтобы не повалился на пол. А то бы пришлось не только роды принимать, но и взрослого контуженного мужика в чувства приводить.

В принципе роды были… обычными. К четвертому ребенку я уже смирилась с тем, что беременной из родильного зала еще никто не уходил. Поэтому слушала врача, не нервничала и даже умудрялась в перерывах между потугами переброситься словечком с бледно-зеленым мужем.

Последнее усилие, и в зале раздался возмущенный детский плач.

— Голосистый какой, — восхитилась акушерка, забирая у врача наше сокровище, — ну, задаст он вам жару.

— Ничего, мы привычные, — выдохнула я, облегченно откинувшись на подушки.

Кажется, муж даже прослезился, когда взял на руки маленький кряхтящий кулек.

На эту ночь он остался в клинике вместе со мной. Благо, ВИП-палата для совместного пребывания была оплачена давным-давно. И пока я приходила в себя – а это было непросто, учитывая, что роды почти в сорок это совсем не то же самое, что роды в двадцать – помогал мне с сыном.

Даже не отдал медсестре, когда та пришла и предложила его забрать, чтобы мы отдохнули. Все сам.

Утром Глеб уехал, и я была абсолютно спокойна за то, как он справится и с детьми, и с домом, и с работой, и с подготовкой детской.

Спустя три дня на выписку приехали все. Муж, дети, мама. Были шары, поздравления, море объятий. Мы приехали домой, и там действительно все было готово к прибытию нового члена семьи.

Маменька в очередной раз прослезилась – она так делала на каждом из рожденных мною детей.

Близнецы рассматривали брата с настороженным интересом, а Кира как дама, умудренная опытом, авторитетно заявила:

— Как хорошо, что теперь ваша очередь делиться игрушками.

А Глеб был просто счастлив и горд. И, улучив момент, когда в комнате никого кроме нас не осталось, крепко обнял и прошептал на ухо:

— Спасибо, Танюш.

И в этом тихом «спасибо», была не только благодарность за ребенка, а гораздо, гораздо больше.

Глава 24

Год спустя

У Ольги был новый образ – дерзкое каре, подчеркивающее идеальные скулы, матовая темно-бордовая помада, длинные ресницы. Не иначе как роковая женщина.

Черная юбка-карандаш длиной до колен, красная блузка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Высокий каблук и чулки.

Теперь она выглядела так. Изысканная, утонченная, дорогая…

Пришлось потратиться на новую одежду, но оно того стоило. Потому что дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки.

Все ее попытки в образе нежной девочки найти себе богатого мужчину провалились. То ли нежности не хватало, то ли самцы на каком-то подсознательном уровне чувствовали, что никакая она не девочка, а уже рожавшая тетка, но раз за разом ее преследовали неудачи. Хотя даже планку снизила дальше некуда! Уже думала не о роскошных апартаментах в самом престижном районе города, а хотя бы о достойной двушке где-то в центре. Не о спортивной тачке с двумя сотнями кобыл под капотом, а о простом качественном седане.

С тех пор, как Ирма вылетела из столицы, для Оленьки наглухо закрылась легкая дверца в волшебный мир богатых дяденек. И сколько бы она ни билась, ей никак не удавалось найти лазейку, чтобы проникнуть на закрытые вечеринки или показы, или еще какие-то мероприятия, на которых собирался самый смак общества. Пару раз ее развернули на входе, а однажды и вовсе подошли и попросили удалиться, когда она уже была внутри.

Она подозревала, что дело не только в Ирме, но и в том, что Прохоровская свиноматка кому-то что-то нашептала, превратив ее в персону нон грата.

Приходилось заново нащупывать пути, заводить свежие знакомства взамен утерянных.

Увы, новые подружки оказались не такими удачливыми и хорошо укомплектованными, как Ветлицкая, и максимум, на который были способны – это какая-нибудь туса в элитном клубе. На тусе можно было встретить богатых мажориков, но Ольга была не дурой. Все эти мальчики хотели легких отношений и меняли партнерш, как перчатки. А ей нужно было что-то серьезное. Конечно, можно было бы сначала зацепить мажора, а потом попытаться перескочить на его отца, но путь был рисковым. Не каждый мужик готов подбирать девиц за своим великовозрастным сыном, а Ольга не могла себе позволить допустить еще одну осечку. Хватит одной.

Этот год для нее был поистине кошмарным. Пока восстанавливалась после родов, потеряла, наверное, треть волос. Измучила себя диетами. Стоило хоть кусочек лишний съесть, и живот, растянутый во время беременности, тут же вываливался. Сколько самопальных массажей было! Медом, банками, кремами всякими. Убогие тренировки дома перед телеком, потому что на зал не было денег! Страшно вспоминать.

Еще и работать пришлось! Потому что все финансовые потоки, к которым она привыкла, полностью иссякли. Родители бессовестно отказывались присылать ей хотя бы небольшую сумму, чтобы как раньше оплачивать квартиру. От них теперь только одно можно было услышать: у нас маленький ребенок, ему много надо. Ольга не могла понять, чего такого особенного ему надо, и почему потребности внука ее родители ставили выше потребностей собственной дочери. Да, мать ушла в отпуск по уходу за младенцем, и работал только отец, но зато у них были алименты от Прохорова! Так что они вполне могли бы выделять ей тысяч пятьдесят! Не обеднели бы и не оголодали бы, а ей жизнь значительно упростили. Сначала она просила, подлизывалась, как могла, потом скандалила, требуя свою долю. Однако, что мать, что отец остались глухи к ее словам. Нет, и все. Взрослая, давай сама.