Солнце мое 2 (СИ) - Войлошников Владимир

Вот это Халконовское присловье всё время меня ржать заставляет.

— Мне, кстати, продолжение вчера снилось, — негромко сказал Вова.

Халкон аж подпрыгнул:

— И ты молчишь⁈

— А я должен говорить? — усмехнулся Вова.

— Конечно! Все наши ждут! — он снова пробежался по кабинету. — Давайте-давайте, ребятушки! Ольга, ты ему не позволяй расслабляться. Всё выспроси, запиши, и в следующую субботу собираемся на прогон! А с письмом давайте прямо сейчас текст составим. На дискеты скинете мне, я завтра же утром отправлю.

Вот так наша эпопея с проигрыванием сюжета пошла на второй круг.

26. СВОИМ УМОМ

ПРО НАРЯДЫ И ПРОЧЕЕ

В остальном зима шла спокойно и даже размеренно.

Из новостей — Аня сообщила, что они с Димкой перезнакомили родителей и получили формальное, так сказать, благословение.

— Подали заявление. Четырнадцатого апреля свадьба, — мы сидели и пили чай перед очередным её субботним занятием. Аня выглядела спокойной и умиротворённой. — Будешь свидетельницей?

— Я думала, ты Зинку позовёшь.

— Ой, у неё же ребёнок маленький. Сказала, если только на саму свадьбу вырвется, и то часа на три, не больше.

— Почту за честь! — торжественно сказала я, и мы чокнулись кружками. — Опять плакаты рисовать придётся?

— Да, я думаю, особо не надо плакатов. На подъезде если только. У меня этаж-то первый.

— Типа «Тили-тили-тесто, здесь живёт невеста»?

— Ага.

— А гулять где будете?

— Второй день у них на даче, там дом большой. А саму свадьбу — маман сказала, ресторан или кафе снимем. Подбираем пока. Говорят, в «Заимке» на Кафе* неплохо готовят, и танцевать есть где.

*Название остановки.

— Это где общаги нижние?

— М-гм, — Аня пошуршала конфетной обёрткой. — Тётя обещала платье из Германии прислать.

— Свадебное?

— Ну, конечно! Там всяких салонов полно.

Как же-как же, помню те памятные альбомчики с брачными фотосессиями! Судя по картинкам, индустрия свадебной моды там была куда как круче нашей.

— Позови хоть посмотреть, как придёт.

— Конеч-чно!

И, чтоб вы знали, Аня меня позвала. Правда, вышло это совсем не так, как я себе представляла.

Недели через полторы, вечером, звонит Анюта — и голос такой убитый. Я аж испугалась.

— Ты чего? Заболела⁈

— Нет. Ольга, ты можешь сейчас прийти?

Я быстренько сверилась с расписанием:

— Да могу, только не очень надолго, до семи где-то.

— Приди, а?

Побежала я прямо рысью. Звоню. Открывает Аня — смурная…

— Что случилось, мать? С Димкой поссорились?

— С Димкой?.. Не-е-ет, ты что! С Димкой нормально всё. Посылка пришла.

— С платьем⁈ Из Германии???

— Ага. В зал проходи, — Аня поплелась впереди. — Я, правда, не знаю: зачем они просили все мои размеры выслать? Рост? Цвет спрашивали, какой я хочу…

— Не то? — догадалась я.

— Да вообще! Оля, ты понимаешь⁈ Совсем, всё не то! Смотри! — на диван было брошено платье.

— Ну, по крайней мере, белое, — пробормотала я.

— Да оно даже не белое! Я свет побольше сделаю, — Аня щёлкнула вторым выключателем и накинула платье на себя: — Ты посмотри! Оно такое серое, как будто сто лет на витрине висело и запылилось в самый край!

— Так, может, постирать? — неуверенно предложила я, понимая, что это мало поможет.

Помимо цвета не подходило… Да всё! Аня говорила, что хочет молочного оттенка и без газовых юбок — а тут серо-белое и со сплошными тюлями по подолу…

— Давай я его просто надену, — расстроенно предложила она, — и ты всё поймёшь?

— Помочь?

— Да, молнию сзади застегнёшь…

Мы нарядили Аню в платье.

— Да-а-а, мать… Допустим, цвет и покрой не тот. Но вот так ошибиться с ростовкой…

Платье едва-едва на Анне сходилось в груди, зато болталось в талии, тянуло в плечах, морщило складками на животе и было сантиметров на пятнадцать длиннее в подоле, чем следовало.

— Скажи же: на очень высокую, очень худенькую девочку?

— Без титек, — согласно добавила я. — Ну, может, на первый номер рассчитано.

— А я надеялась! — горестно возопила Аня. — Хорошо, хоть время есть ещё.

— Покупать пойдёшь?

В салонах готового свадебного всё было забито одинаковыми китайскими платьями. Довольно аляпого вида, надо сказать.

— Нет, поговорили уже с маман. Шить будем. Подсказали нам хороший салон, девочка там шила. Очень довольна.

— А с этим?

— Продам. Хоть за ткань деньги отобью.

— Ну да. Да и что — хранить его, что ли?

— Вот-вот. Давай объявление составим, что ли?

Мы в четыре руки наваяли объявление.

— Ну вот, — Анна осталась довольна результатом.

— О! Подпиши обязательно, что производства «Германия»!

— Точно! И завтра после института сразу заскочу, подам.

— На новое ткань, я так понимаю, ты ещё не выбрала?

— Нет, в субботу после обеда идём.

— А Дима на свадьбе в чём будет?

— Слушай, я чё-то не спрашивала.

— Цвет костюма хоть узнай, чтоб твой молочный с ним нормально сочетался. И не забудь: послезавтра у Вовки день рождения! К семи ждём. Если не хотите поздно домой добираться — со своими спальниками!

— Поняла, будем.

Двадцать девятого мы собирались гульнуть в центре. Без пятнадцати семь у керамистки заканчивались в этот день занятия, и я планировала занять её кабинет под посиделки. Чтобы спрятать страшные рабочие столешницы, у меня было припасено с десяток красивых узорчатых скатертей из клеёнки (мэйд ин Чайна, куплено на Шанхайке). И ещё меня радовало, что в керамичке были нормального взрослого размера столы и лавки (а не на дошкольников рассчитанные, как в соседнем кабинете), и народу спокойно могло войти человек тридцать.

В принципе, там и потанцевать можно было, если столы немножко по-другому переставить. Парни обещали притащить гитару, исполнить пару-тройку ролевых хитов. В общем, вечер обещал быть бурным.

Я с утра сбегала, провела в садике кружок, а всю вторую половину дня как Золушка готовила всякую вкуснятину для угощения. И тут, на полтора часа раньше, прибегает Аня.

— О! — удивилась я. — Никак, ты помогать летишь?

— И помогать. И поговорить. Дима к семи подъедет, я хочу, пока его нет.

— Что опять случилось⁈ — испугалась я.

— Щас, я руки помою и расскажу тебе.

Анна сгоняла до раковины и примчалась готовая к подвигам.

— Чё делать?

— Колбасу вон ту режь красивенько. Можешь сразу раскладывать, вон тарелки.

Анна принялась пластать сервелат. Но сперва — поделиться!

— Ольга! Как хорошо, что ты мне сказала про костюм спросить!

— Та-а-ак…

— Вчера вечером я его спрашиваю: «Как ты? Покупать поедем или шить будешь в ателье?»

— И он?

— Говорит, мол: «Да есть у меня костюм». Тык-мык… И какое-то, понимаешь, у меня подозрение…

— Ну-ну?

— Ну! Говорю: «Поехали, я посмотрю». Приезжаем, у него, главное, мать дома. Он ей, такой: «Мам, где мой костюм?»

— Аня, я уже подозреваю страшное…

— Слу-ушай! Она: «Там-то висит». Достаёт он этот костюм… Оля-а!!! Это его школьный, в котором он ещё в десятый-одиннадцатый класс ходил!

— Крандец! Состояния-то хоть нормального?

— Да какого состояния! Страшный, два года ношеный коричневый вельвет! Местами уже видно, что такой уставший. Не то что бы совсем вышерканный, но… Блин, совсем не праздничного вида! Я говорю: «Дима, ты что? Ты в этом на свадьбу собрался?» И мать его подходит, этот костюм оглаживает, такая: «Вот, нормальный костюм, хороший…»

— Атас. Ты будешь принцесса, а он — типа как от сохи…

— Не говори! Я при ней ничего не стала. Но сегодня поговорить с ним хочу. Ты, если что, поддержишь, а?

— Конечно! Вы, кстати, как — остаётесь ночевать?

— Да ну! До Юбилейного дойдём. Если что, я Димке на полу постелю.

— Вы так до сих пор и?..