Нора Робертс - Тихий омут
Кэм прищурился:
– Ты, кажется, хотела поставить их ближе к деревьям.
– Я передумала.
Кэм открыл было рот, чтобы выразить протест, но вовремя заметил предостерегающий взгляд Этана. Братишка прав. Споры ничего не изменят.
Анна все утро готова взорваться, дай ей только повод. Он так и сказал с раздражением. Но Этану.
И когда Анна не могла услышать.
– Она же практичная, организованная женщина, – в замешательстве добавил Кэм. – Не пойму, какой бес в нее вселился.
– Наверное, женщины всегда паникуют перед приходом гостей, – предположил Этан, вспоминая, как Грейс не впустила его в собственную ванную перед приездом Анны и Кэма. – Кто способен понять, что происходит в женских мозгах?
– Она не психовала так даже перед свадьбой.
– Наверное, думала о других вещах.
– Да, – хмыкнул Кэм, поднимая один из столов с зонтом – уже в который раз! – и перетаскивая его поближе к сверкающей на солнце воде. – Фил хитрый. Удрал из дома.
– У него талант исчезать, когда пахнет жареным, – согласился Этан.
Лично он не имел ничего против разноречивых приказов Анны. Покорно двигал столы, расставлял стулья и выполнял десятки других больших и маленьких поручений. Это помогало отвлечься от более серьезных проблем.
От Глории Делотер. Поскольку Этан никогда не видел ее, его воображение рисовало образ высокой толстой женщины с жесткими, как солома, и того же цвета спутанными волосами, небрежно и ярко накрашенным лицом, оплывшим от слишком частого общения с бутылкой и шприцем.
Глаза были синими, как его собственные. И губы под жирным слоем помады были такой же формы, как его губы.., лицо не матери Сета, а его собственной.
И это лицо не стиралось со временем из памяти, оставаясь отчетливым, словно он видел его только вчера.
И он до сих пор не мог избавиться от власти этих воспоминаний. Кровь стыла в его жилах, животный страх сжимал внутренности. Страх и стыд.
И все так же сжимались кулаки. Только не разбитые в кровь, как тогда…
Услышав радостный визг, Этан медленно повернулся и увидел бегущую к нему Обри. И увидел Грейс у ступенек веранды, улыбающуюся ему тепло и чуть застенчиво.
«Ты не имеешь права, – прошипел внутренний голос. – Не имеешь права даже дотрагиваться до них».
Но у него не было сил бороться с налетевшим, как буря, опустошительным желанием. Любить их. Заботиться о них. И когда Обри бросилась на него, его руки потянулись к ней, словно по собственной воле, подхватили и закружили.
Как же он хотел быть отцом этой веселой прелестной малышки!
Грейс смотрела на них, слезы туманили ее глаза, но сердце вбирало эту трогательную картину, чтобы запомнить ее навсегда. Высокий худощавый мужчина с сильными руками и скупой улыбкой. И прелестная малышка с розовым бантом в золотистых волосах.
Солнце ласкало их так же нежно, как любовь, рвущаяся из ее сердца.
– Обри с самого утра подгоняла меня. Не успела открыть глаза, как уже готова была мчаться в гости. Я подумала, что мы можем прийти пораньше и помочь Анне. – Грейс, говорила и говорила, стараясь скрыть смущение. Этан смотрел на нее так напряженно, что она занервничала еще больше. – Но, кажется, все уже сделано. Я…
Он обхватил ее за талию и притянул к себе так быстро, его губы прижались к ее рту так неожиданно, что она не успела даже вдохнуть. Первобытное, жаркое желание забурлило в ее крови. Голова закружилась.
Словно издалека раздался счастливый крик Обри:
– Целуй маму!
"О да, целуй меня. Пожалуйста. Целуй меня.
Целуй меня. Целуй меня…"
Она услышала еще какой-то звук. Стон? Вздох?
Губы Этана смягчились. Рука, сжимавшая ее, как якорь спасения, разжалась, стала гладить ее спину. И эта более нежная, томительная ласка ошеломляла не меньше, чем первый взрыв страсти, и лишь сглаживала остроту разбуженного желания.
Грейс жадно вдыхала его запах, жаркий мужской запах. Вдыхала аромат своей дочки, нежный и сладкий. Она обняла их обоих, интуитивно объединяя в одно целое, и не отпустила, когда Этан оторвался от ее губ, а просто прижалась лицом к его плечу.
Он никогда еще не целовал ее на людях. Она знала, что Кэм совсем рядом. И Сет мог увидеть их.., и Анна.
Что это значит?
– Поцелуй меня! – потребовала Обри, хлопая Этана по щеке и надувая губки.
Он подчинился, потом пощекотал носом ее шейку, повернул голову и провел губами по волосам Грейс.
– Я не собирался накидываться на тебя таким образом.
– Я надеялась, что ты это сделаешь, – прошептала она. – И теперь точно знаю, что ты думал обо мне. Хотел меня.
Этан опустил непоседливую Обри на землю, и девочка тут же помчалась к Сету и собакам, а через секунду уже каталась с Глупышом по траве.
– Я не хотел быть грубым с тобой.
– Ты не был грубым. Этан, я не рассыплюсь на кусочки от твоих объятий.
– Ты такая хрупкая. – Он заглянул в ее глаза. – Изящная. Как тонкий фарфоровый сервиз, которым мы пользовались только в День благодарения.
Ее сердце затрепетало от такого сравнения, хотя она знала, что Этан преувеличивает.
– Этан…
– Я всегда боялся разбить его. Так и не привык им пользоваться. – Он легко провел кончиком большого пальца по ее скулам, там, где кожа была мягкой, шелковистой, согретой солнцем. Затем уронил руку. – Пожалуй, нам надо вмешаться, не то Анна сведет Кэма с ума.
Грейс носила еду из кухни на столы во дворе, и это простое занятие должно было бы ее успокоить. Но возбуждение не покидало ее, заставляя то лихорадочно двигаться, то застывать на месте. Иногда она ловила себя на том, что стоит как вкопанная на веранде или на дворе с очередным блюдом или салатником в руках и смотрит, как Этан вбивает в землю железные колышки для игры в «подковки».
Смотрела, как перекатываются под рубашкой его мышцы… Он такой сильный!
Смотрела, как он учит Сета правильно держать молоток… Он такой терпеливый!
Он надел джинсы, которые она выстирала вчера. Штанины внизу уже начали обтрепываться.., в правом переднем кармане она нашла шестьдесят три цента…
Смотрела, как Обри карабкается ему на спину, уверенная, что ей будут рады. Да. Этан протянул назад руки, поудобнее устроил малышку и вернулся к работе. Его не раздражало то, что девочка стащила кепку с его головы и пытается натянуть ее на себя.
Его волосы стали слишком длинными и сверкают на солнце, когда он отбрасывает их с глаз. Хорошо бы, он подольше не вспоминал, что пора стричься…
Как хочется коснуться его прямо сейчас. Накрутить эти густые, выгоревшие на солнце волосы на палец…
– Чудесная картина, – прошептала Анна за ее спиной. Грейс вздрогнула. Тихо посмеиваясь, Анна поставила на стол огромную миску с итальянским салатом из холодных спагетти, сыра и томатов. – Я иногда так же смотрю на Кэма. Просто стою и слежу за ним. На мужчин Куинов так приятно смотреть.
