Эль Море - Нити Жизни
Первый вид Манхеттена мне не забыть никогда. Всего было так много и все так по-американски. Тысячи иностранцев, миллионы желтых такси и указатели направления на каждом шагу, заблудиться казалось невозможным.
Потом, по прошествии времени, когда я уже жила в Нью-Йорке и неплохо знала, что и где находится, мне было сложно воспринимать всё, как что-то невероятное, но первые впечатления волшебства, ощущения, что ты находишься в кинофильме, не покидали меня ни на минуту.
Иногда я даже не знала, кто кем управляет — люди городом, или город людьми. Каменный гигант. Нью-Йорк — огромен, и здесь каждый может найти то, что ему нужно. Интересно, могла ли я?
Мое знакомство с «начинкой» города началось с его самого известного и излюбленного места — Старбакс. Я стала его постоянной посетительницей еще в Москве. Да, я была еще тем ценителем напитков с разным названием, основой для которых служили неповторимые кофейные зерна. Однако меня поражало количество расположения заведений на квадратный километр, у нас они в основном занимали площадь в крупных торговых центрах. Это было весьма уютное и отличное место отдыха после бурного шопинга. А здесь каждое было переполнено народом. Это было непривычно, но не мешало. Я быстро привыкла к царившей атмосфере, но не к тому, что теперь я была лишь наблюдателем. Мой постоянный «спутник», теперь стал врагом номер один.
Обнаруженное заболевание перечеркнуло всю мою жизнь, не оставив мне ни единого сантиметра. Это была действительно самая блистательная выходка судьбы. Болезнь поразила меня в самое сердце с рождения, и все это время лишь умело пряталась. Удел, рок, жребий? И кто наверху сыграл со мной злую шутку? Какая теперь разница. Время все равно возьмет своё.
Следующим этапом стал — бейсбол.
— Просто преступление находиться в Америке и не раз не сходить на игру, — сказал отец. И когда он успел стать поклонником подобной игры, кроме футбола, хоккея, рыбной ловли и просмотра исторических документалок — ни на чем не попадался.
И вот, уподобившись коренным аборигенам, мы стартовали в направлении стадиона. Занятно вышло. Где точно находится стадион — не знали, только общее направление. Но в метро поняли, что с дорогой точно не ошибемся — то тут, то там стали появляться люди, с ног до головы одетые в экипировку Янкиз — профессионального бейсбольного клуба, базирующегося в одном из пяти районов Нью-Йорка. Надо было просто не отставать от общего потока. Но, даже слившись воедино с толпой, на их фоне мы выглядели потерянными.
Стадион был огромен и заполнен доверху. Свои места мы успешно заняли, предварительно запутавшись с выходами. Но эта заминка не испортила положительного настроя. Мы как раз успели к бодренькому представлению команд. После начался матч. Очень азартная и динамичная игра, сказала бы я. Команды толпятся преимущественно в одном углу поля и пытаются бить, только ничего у них не выходит, все же спортсмены c опытом.
Так что, все эти три с половиной часа на поле, ровным счетом ничего не происходило за исключением двух-трех моментов, когда по мячу попали и тут все айда бежать.
А вот среди болельщиков напротив, всю игру — движение. То тут, то там слышно, выкрикивание нараспев: «Let's go Yankees!» и фамилии отдельных игроков, на которых вся надежда, перемежаемые возгласами огромных тёть с коробками снеков: «Peanuts! Peanuts for anybody?!» — фраза, раздающаяся со всех сторон. Желающие получить орехи, по рукам передают деньги и тем же путем получают покупку и сдачу. Поразительно отлаженный механизм!
За время, проведенное здесь, я уяснила одну важную вещь — всё должно начинаться с пива, колы и еды. Да, тут строгие правила. Непременно надо что-то хомячить, чем и занимались в принципе мои близкие. Сестра, например, грызла попкорн и разглядывала симпатичных парней двумя рядами ниже нас, папа потягивал баночное пиво вприкуску с очередным фастфудом и смотрел на плазменный экран, а я сидела и думала, когда же это все прекратится.
Честно признаться, я не такая уж и фанатка бейсбола, поэтому особенно за действиями на поле не следила, а если поразмыслить, то к слову, никто не следил. Меня больше радовало развлечение в перерывах — нужно как можно громче орать и прыгать, тогда тебя покажут на большом экране, и будет тебе счастье. Что и проделывала моя сестра-обезьянка. Да, еще очень круто поймать мячик, который вылетел с поля. Тогда тебя точно покажут на экране и под бурные аплодисменты менее удачливых болельщиков.
В общем, у меня сложилось такое ощущение, что бейсбол — аномальный вид спорта, заставляющий по неопределенным причинам местных обитателей посещать места его проведения. Для меня эти часы были одним сплошным ожиданием завершения отведенного времени. И по окончанию я поторопила всех на выход. Больше я туда не ходила. Для меня это стало закрытой зоной. Не потому что никто не звал с собой, а потому что не могла. Я стала игроком, увы, другой команды. Запертая в неизвестности, я продолжила ожидание исполнения приговора.
В конечном счете, не так много отделяет жизнь от смерти. Лишь одно — время.
И если вам кажется, что все идет как надо, тогда ждите скорых сюрпризов.
2 Звуки разбивающихся надежд
«Где мир так пуст и одинок.
В моменты горестей и печалей.
Увы, мой друг потери неизбежны…»
Незнакомка.Помимо наших желаний существует некий процент случайностей, совершенно независящих от нас, но определяющих нашу судьбу и меняющих нам жизнь в корне.
В чьих руках эти случайности? Непонятно. Но, уж точно не в наших. Согласны?
Когда родители узнают, что у ребёнка порок сердца — это трагедия для всей семьи.
Вот так случайно в сердце выявляют шумы. Конечно, шум не обязательный признак порока сердца, однако, он заставляет подробнее обследовать сердце. Настает время для сдачи кучи анализов и прочего. И вот ты уже сидишь в кабинете в ожидании прогноза. И нервно ждешь хороших новостей, но появляется врач в белом одеянии с кучей бумажек в руках и все твои надежды разбиваются об одну единственную фразу — «Мне жаль». А потом он садится и начинается долгий монотонный разговор, но ты не слышишь ни слова, ты словно заперта в вакууме собственных эмоций и они переполняют тебя, ты тонешь, но не достигаешь дна. Это пытка продолжается еще долго, даже после того, как ты уже бредешь куда-то без направления, ничего не замечая и не чувствуя. Мысль — «вот тебе долго и счастливо!» не покидает разум ни на миллисекунду. А пространство вокруг успешно расплывается, теряя былую четкость, и ты осознаешь, что твои глаза уже застелили слезы и градом сыплются на раскаленный асфальт, сливаясь с гулом улиц. И ты задаешь довольно абсурдный вопрос: почему я?
