Розалинда Лейкер - Эта сияющая земля
— Выглядит аппетитно, — произнес он оценивающе и сел рядом с ней. На столе лежали сваренные яйца, сыр, холодное мясо, домашние консервы, хлеб и горячие булочки. Они сильно проголодались, ели с аппетитом и пытались предположить, сколько им придется ждать военной поддержки. Только они закончили завтракать, как раздался звонок в дверь.
— Я подойду, — сказала Джоана.
Она открыла дверь молодой женщине, одетой в красивый плащ с легким шелковым шарфом на шее. Она явно была обеспокоена. Ее серые глаза смотрели тревожно. Инстинктивно Джоана догадалась, кто перед ней.
— Я Делия Ричмонд. — Норвежка английского происхождения выглядела безупречно, ее иностранный акцент едва проявлялся. Копна каштановых волос обрамляла ее красивое лицо. Джоана решила, что она крайне привлекательна.
— Ни Стефен, ни я не ранены, — ответила Джоана. Она дала возможность гостье войти. — Он на кухне. Пройдемте.
— Нет, я подожду здесь. — Голос Делии был приглушенным. — Я пришла попрощаться.
Джоана застала Стефена за мытьем посуды.
— Делия здесь, — сообщила она.
Его лицо сделалось суровым, как будто он уже знал причину, и он вышел в холл, оставив дверь широко открытой. Невозможно было не услышать, о чем они говорят.
— Мы собираем вещи в посольстве и уезжаем, Стефен! Нас отправят в Швецию, а оттуда домой. Мы надеемся, что поплывем на корабле. Коллеги ждут меня внизу в машине, и я не могу оставаться ни минуты.
Он прижал ее к себе.
— В посольстве говорят о чем-нибудь таком, чего мы еще не слышали из новостей? — спросил он.
— Ты будешь рад услышать, что посол Германии потребовал у Норвегии сдаться, но получил отказ, к своему большому сожалению. — Делия слабо улыбнулась, но тут же ее глаза снова сделались серьезными. — Король и министры правительства покинули Осло и поездом отправились в Хамар. Королевская семья уже на пути в Швецию. Золотой запас страны изъяли из хранилища, чтобы спрятать в секретном месте.
— А что говорят о военных действиях?
— Совсем плохие новости. На фьорде вдоль всего западного побережья прошли сражения, и норвежский военно-морской флот понес тяжелые потери. Берген, Ставангер, Тронхейм и Нарвик в руках врага. Хорошо, что на подходе к Осло удалось затопить немецкий корабль. Они смогли на время защитить город, и благодаря этому у королевской семьи было время, чтобы покинуть страну. — За окном сигналила машина. — Я должна идти, — произнесла она почти шепотом, — нелегко расставаться в таких обстоятельствах.
— Я провожу тебя до машины. — Он обнял ее за плечи, и они вышли из дома.
Джоана убирала со стола.
Когда машина уехала, Стефен вернулся и позвонил по телефону. Он разговаривал так, будто сегодня был самый обыкновенный день: принес извинения, что не смог присутствовать на встрече. Потом поднялся наверх и сменил деловой костюм на спортивный. Неизвестно, куда его направят, и надо было подготовиться. Он положил в рюкзак теплую куртку и лыжную шапку, затем спустился вниз. Джоана в верхней одежде ждала его в холле. Он удивленно посмотрел на нее.
— Куда ты думаешь идти?
— На работу. Я позвонила в магазин и объяснила, почему задерживаюсь. Хотелось бы доехать до центра вместе с тобой.
— Я решил оставить машину здесь и поехать на трамвае, ты водишь машину?
— Да.
— Ну, в армии мне машина не пригодится. Естественно, я надеюсь, что больше ничего страшного не случится, но если понадобится, ты в любой момент сможешь уехать.
— Спасибо. Пойдем на остановку. — Она взглянула на часы в холле. Почти час.
— Не торопись. Может, тебе будет безопаснее остаться сегодня дома.
— Сейчас все спокойно, я должна быть на работе. — Она была непреклонна. — Мне сказали, что город живет обычной жизнью, все тихо и что сегодня многие опаздывают.
— Я не удивляюсь, — сухо произнес он.
Он надел кепку и вышел из дома вместе с ней. Как раз подъехал трамвай. В салоне было полно свободных мест, и они сели рядом, а свой рюкзак он поставил на соседнее сиденье.
— Это тупой способ, так отправляться на войну, — заметил он с ухмылкой, — на трамвае!
Она усмехнулась в ответ.
— Будем надеяться, что ты вернешься домой тем же путем. В трамваях есть что-то веселое, почти комичное. Они мне нравятся.
— Думай обо мне каждое утро, когда едешь на работу, — произнес он шутливым тоном.
— Буду. — На секунду между шутками промелькнуло нечто более глубокое и серьезное, как будто трагические события дня сблизили их. Она посмотрела в окно, пытаясь поддержать их легкое настроение. — Смотри! Все магазины открыты, и банки работают. Я говорила тебе, сегодня все как всегда.
Но некоторые школы были закрыты, а дети отправлены по домам. Он понял, что она специально отвлекает его. Впереди будет много времени для грустных мыслей и тревоги. В этом он не сомневался. Он завел непринужденный разговор о той части западного побережья, которую они оба так хорошо знали.
— Интересно, сколько раз я проходил мимо твоего дома. Я знаю горы Риндал как свои пять пальцев. Я гулял по ним много раз и рыбачил в озере.
Она воскликнула:
— Это мое самое любимое место. — Она ходила на рыбалку на горное озеро вместе с отцом и братьями много раз.
— Когда война закончится, мы обязательно встретимся с тобой в Алесунде, да, Джо?
Она улыбнулась. Никто раньше не называл ее так.
— Почему ты уехала в Осло? — спросил он с интересом. — Анна часто говорила о тебе.
Она рассказала ему о причине своего отъезда из родных мест, о работе.
Он произнес:
— Я хочу попросить тебя об одной услуге. Невозможно предсказать, сколько времени понадобится Норвегии, чтобы избавиться от нацистских захватчиков. Кто знает, когда я смогу снова увидеть свою тетю в Алесунде. Я ее единственный родственник. Я был бы очень признателен тебе, если бы ты позвонила ей, когда вернешься домой. Астрид сестра моего отца, она замечательная. Думаю, вы понравитесь друг другу.
— Конечно, я навещу ее. Дай мне адрес. — Она открыла сумочку и достала блокнот и карандаш. Она поняла, почему Стефен просит об этом. Он предполагал, что может не вернуться с войны, и хотел быть уверен, что его тетя не останется совершенно одна. Почему-то от предстоящего расставания ей сделалось нестерпимо грустно.
Они встали на площади возле статуи Кристиана IV. Где-то вдалеке слышался грохот пушек. Он посмотрел на нее так, как будто они были совсем одни на многолюдной улице.
— Джо… — тихо произнес он. — Мне очень жаль, что мы не познакомились раньше.
— Я думаю этот странный, чудовищный день может заменить много недель.
