Мейр Ансворт - Что подскажет сердце
— Она не местная, — сказала Дерина погодя. — Похожа на леди… много о себе воображает.
Шарлотта обратила внимание на интонацию последней фразы и догадалась, что между Дериной и Марджи существует взаимная неприязнь. Но возможно, это объяснялось тем, что Марджи была чужой в этом поселке. Такой же чужой, как и она сама…
Она подошла к окошку и стала смотреть на залив. Марджи подошла и встала рядом с ней.
— А вы никогда не боялись моря? — спросила Шарлотта.
— Если мужчина рожден для моря, что может сделать женщина? — задумчиво ответила Марджи. — Я знаю, что Дэн сильный и опытный моряк, но не так-то это просто… ждать мужа, когда вокруг темная ночь и ничего не слышно, кроме завывания ветра и шума прибоя. Впрочем, зачем говорить об этом, когда на море штиль, а у себя в сарае Дэн распевает над сетями! — Она увела Шарлотту от окна. — Если вы пойдете по короткой дороге, через поселок, я провожу вас, потому что мне нужно еще приготовить ужин Дэну перед тем, как вечером он уйдет в море.
Они шли по тропке между домами, и Шарлотта ловила на себе любопытные взгляды — жители поселка улыбались ей и здоровались. Они по-доброму относились к ней — приносили ей скромные подарки: то камбалу, то ранние овощи, то горшочки с домашним вареньем.
Некоторые, как и Уоткинсы, говорили на английском, но остальные лишь улыбались, сочувственно посматривая на Шарлотту. Кораблекрушение считалось страшным событием. О нем будут говорить не один год, но не в ее присутствии.
На полпути к заливу их догнала двуколка доктора Уолдрона. Марк натянул поводья, двуколка остановилась. Впервые она увидела в нем мужчину, а не только врача и была польщена его вниманием.
— Вы выглядите гораздо лучше, — заметил он, выходя из двуколки. — Морской воздух вернул вам румянец.
— Я пыталась, доктор Уолдрон, уговорить ее остаться здесь, а не возвращаться в город, — сказала Марджи.
— А что вы на это скажете? — спросил он Шарлотту и пристально посмотрел ей в глаза.
Она отвела взгляд и произнесла в раздумье:
— По правде говоря, я чувствую себя совершенно растерянной и просто не могу принять никакого определенного решения. Моя жизнь так резко изменилась!
— Разумеется, — тихо сказал он. — Мы не можем подталкивать вас к какому-либо решению. Просто мы были бы рады, если бы вы остались здесь.
Марк быстро попрощался с ними и уехал. Глядя ему вслед, Шарлотта думала о том, что он употребил местоимение «мы». Просто из вежливости? Или он тоже хочет, чтобы она осталась? Девушка отвергла эту мысль как бесполезную фантазию. У нее достаточно здравого смысла, чтобы не предаваться фантазиям только потому, что врач проявляет интерес к своей пациентке.
— Очень приятный молодой человек, — заметила Марджи. — Ему приходится очень много работать вместе со старым доктором Прайсом.
— Я и не знала, что у него есть партнер, — удивилась Шарлотта.
— Доктор Прайс приезжает только в том случае, если не может приехать Марк Уолдрон. Надеюсь, когда настанет время появиться на свет моему малышу, приедет молодой доктор. Говорят, у него не умер ни один новорожденный!
— А у доктора Прайса?
— Доктор Прайс, на мой взгляд, слишком много выпивает, — понизила голос Марджи. — Очень приятный человек и все такое, но…
— А у вас здесь есть акушерка? Она может прийти?
— Гвен, здешняя акушерка, давным-давно состарилась — покачала Марджи головой. — Вот если бы только вы могли остаться! Но это вам решать, и я не имею права настаивать. Я не видела вашего молодого человека, когда он сюда приезжал, но люди говорят, он симпатичный, нарядный…, так что по сравнению с ним наши рыбаки такие неотесанные.
Шарлотта помолчала.
— Эдвард очень добрый, — сказала она погодя, — И, кроме него, у меня никого теперь нет.
Говоря это, она поняла, что ее слова могут показаться невежливыми, У нее в поселке так много приятных знакомств!
— Кажется, приехал капитан Уоткинс, — заметила Марджи. — Вон у его дверей кеб остановился.
Они видели, как из пролетки вышел крупный мужчина в морском кителе, подхватил поклажу и шагнул на крыльцо.
— Мне почему-то казалось, что он гораздо старше, — заметила Шарлотта.
Марджи покачала головой:
— Он просто деятельный и энергичный. Думаю, через пару недель наш Портвен покажется ему слишком скучным и тихим.
— Но он с радостью возвращается к Дерине?
— О да, конечно! Он ее любит и страшно балует, а она вертит им как хочет. Дерине нужен человек, который умел бы ею руководить. — Некоторое время они шли молча. — Жаль, что вы помолвлены с мистером Блейком. Вы могли бы выйти замуж за капитана Уоткинса и воспитывать его дочь.
— За капитана Уоткинса?! — вскинула брови Шарлотта.
— Ну, не будь у вас жениха, думаю, это было бы неплохо. — Марджи улыбнулась. — И держали бы в узде Дерину.
— Вы думаете, она в этом нуждается?
Марджи поджала губы.
— Может, я и несправедлива к ней… даже ревную ее, — заметила она после паузы, — Понимаете, до нашей встречи с Дэном он… кажется, Дерина ему очень нравилась. Возможно, он даже женился бы на ней, если бы она была постарше.
— Но на самом деле вы же ее не ревнуете?
— Ну… — Марджи задумалась. — Нет, думаю, нет, но она так и льнет к мужчинам. Теперь вот к доктору Уолдрону…
— К доктору Уолдрону?!
— А вы не заметили? Думаю, он это заметил. У нее была возможность часто видеться с ним, пока вы болели.
Шарлотта покачала головой. Расставшись с Марджи и направляясь к дому, она решила, что той все это только кажется.
Она обратила внимание, что Марджи, как и остальные жители поселка, считает ее помолвленной с Эдвардом Блейком. С их стороны было естественно сделать такое заключение, и ввиду предстоящего приезда Эдварда она решила не опровергать их заблуждение.
Не успела она открыть дверь, как из кухни вышел капитан Уоткинс с зажатой в зубах трубкой и устремил на нее из-под густых бровей вопрошающий взгляд синих глаз.
— Должно быть, вы мисс Лаури. — Он крепко пожал ей руку. — Я уже слышал о вас.
Она поблагодарила его за гостеприимство, оказанное ей Дериной.
— Дочка правильно поступила, что взяла вас на свое попечение, — твердо сказал он. — А вы старше ее. Вообще-то странно снова увидеть дома женщину, — продолжал он задумчиво, как будто преследуемый воспоминаниями.
— Я скоро уеду, — сказала Шарлотта. — Я больше не могу пользоваться вашим гостеприимством.
— Гостеприимством? — Казалось, он так и эдак повертел в уме это слово, покачал головой и разжег потухшую трубку. — Море, так сказать, само принесло вас к нашему порогу. Вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете…
