Джинна Уилкинс - За улыбку ребенка
Наконец, окончательно стряхнув сон, она поднялась и отправилась в ванную.
Десять минут спустя запах свежесваренного кофе привлёк её на кухню. Сэм сидел за шатким столом, пил кофе из щербатой кружки и читал книжку в потрёпанном переплёте. Он всё ещё был в шортах, правда, добавил к ним белую футболку. Даллас с трудом заставила себя не смотреть на его длинные мускулистые ноги и грудь в вырезе футболки.
– Доброе утро, – прошептала она.
– Где твой "живот"? – спросил он, хмуро глядя на её тонкую талию.
Даллас скорчила гримасу.
– Может, хоть кофе позволишь выпить, прежде чем начинать издеваться? Послушай, Перри, и запомни, я умею выполнять секретные задания, – огрызнулась Даллас, хлопая дверцей кухонного шкафчика. – Господи, как я ненавижу эту квартиру!
– Ты здесь ещё и суток не провела. К концу задания ты её возненавидишь по-настоящему.
– Спасибо. Ты меня здорово подбодрил, – пробормотала Даллас, наливая себе горячий кофе.
Сэм глубоко вздохнул и примирительно поднял руку.
– Ладно, хватит. Эта работа отвратительна и без того, чтобы дразнить друг друга. Извини.
– Хороший кофе, – улыбнулась она, внося свой вклад в примирение.
Ему это явно понравилось.
– Есть хочешь? Там коробка с пончиками в шоколадной глазури и кукурузные хлопья.
Даллас пожала плечами:
– Пожалуй, пончики. Ты уже поел?
– Нет, я тоже съем пару пончиков.
Некоторое время они сидели не двигаясь. Каждый выжидал, когда к шкафчику отправится другой. Даллас сдалась первой. В конце концов, подумала она, расставляя бумажные тарелки и коробку с пончиками, Сэм приготовил кофе. Но пусть не ждёт, что она будет его обслуживать.
– Так что у нас на сегодня? – спросила она, осторожно опускаясь на потрескавшуюся пластмассовую табуретку.
– Я должен начать поиски работы. Похожу вокруг, поспрашиваю местных парней, обеспечу «крышу». А ты можешь сходить в лавку на углу, познакомиться с соседями.
– Наверное, попрошу Полли порекомендовать мне магазин. Хороший предлог, чтобы сблизиться с ней.
– Прекрасная мысль. – Сэм быстро уничтожил пончик и принялся за следующий – Не забудь, что у нас, по легенде, мало денег. Дорогие продукты не для нас.
Даллас закатила глаза.
– Мне не очень приятно признаваться, Перри, но и без всякой легенды я не позволяю себе дорогие продукты.
Сэм в ответ промолчал. Закончив есть, буркнул:
– Я хочу принять душ.
– Прекрасно.
Даллас не отрывала глаз от своей чашки, пока Сэм не вышел из кухни. Не очень приятное утро. Надо признать, что она ненамного уживчивее Сэма. Может, виновато неприятное здание и отвратительная обстановка? Или её всё ещё смущает то, что приходится спать с ним в одной квартире? Конечно, он раздражает её своими вечными инструкциями, будто она новичок-тугодум.
Однако пора ограничить ссоры до количества, необходимого для задания. Нравится им это или нет, они – напарники, а напарники должны поддерживать друг друга. Или результаты будут катастрофическими.
Принимая душ, Сэм явно пришёл к такому же решению. Когда он вернулся на кухню в голубой футболке и потёртых вылинявших джинсах, его настроение заметно улучшилось.
– Хочешь, помогу тебе составить список покупок?
Даллас помотала головой и нерешительно улыбнулась.
– Я куплю только то, на что будут снижены цены.
– Это сработает. – Сэм улыбнулся, вытащил из бумажника потёртую стодолларовую бумажку и бросил её на стол.
– Мы должны продержаться на это несколько дней.
– Мне ещё понадобятся чистящие средства. Я истратила почти все, что привезла с собой.
Сэм, собравшись уходить, бросил:
– Приду поздно.
Интересно, откуда такое острое нежелание его отпускать? Ей будет до слёз скучно в этой тесной квартирке. Надо придумать, чем занять себя.
Даллас последовала за Сэмом в прихожую, стараясь держаться вне поля зрения тех, кто мог случайно оказаться в коридоре.
– До свидания.
– Это все наши деньги! – заорал Сэм, подходя к тонкой двери. – Постарайся, чтобы тебе хватило.
Даллас даже глазом не моргнула.
– Но у нас всё кончилось, – заныло она. – Нет даже молока. А малышу нужно молоко, – добавила она, поглаживая свой плоский живот.
Сэм рванул дверь, но на всякий случай загородил собой Даллас, чтобы её не было видно из коридора.
– Отстань! Я сказал, что денег больше нет. И хватит на сегодня об этом проклятом ребёнке!
– Но, Сэм…
– Хватит, чёрт побери! Я попытаюсь раздобыть денег. А ты делай что хочешь.
Дверь за ним захлопнулась.
Глава третья
Даллас с трудом надевала свой «живот». Вероятно, от сильного нежелания, решила она, вспомнив, как быстро влезла в него накануне.
Такого неудобного костюма она точно ещё не носила. «Живот» был настолько тяжёлым и неудобным, что у неё болели спина, плечи и даже ноги. Чтобы кожа не раздражалась, приходилось поддевать под него тонкую майку. Зимой было бы легче, со вздохом подумала она, обмахиваясь руками.
Даллас угрюмо посмотрела на себя в пятнистое зеркало. Если б она забеременела – Боже упаси – по-настоящему, то ни за что на свете не выбрала бы одежду, предоставленную ей полицейским департаментом.
Раздражённо одёргивая цветастую бело-розовую блузу, надетую поверх розовых эластичных брюк, Даллас с отвращением отвернулась от зеркала и тут только вспомнила о кроссовках. Минут пятнадцать потребовалось её, чтобы обуться.
Сунув под мышку виниловую сумку, Даллас остановилась на мгновение перед дверью квартиры, собираясь с силами и готовясь к своей роли на несколько следующих часов. Когда она открыла дверь, выражение на её лице было грустным и отрешённым – именно таким, какое она собиралась ему придать.
Коридор был тускло освещён и неопрятен. Некогда зелёные стены потемнели и потрескались, все они были испещрены надписями и рисунками. Арматура плафонов поржавела, большинство лампочек вообще не горело.
Даллас постучала в дверь квартиры Полли.
– Кто там? – раздался резкий голос.
– Даллас Пуласки, – ответила Даллас как можно испуганнее. – Ваша новая соседка.
Дверь открылась.
Полли Джонс не принадлежала к категории женщин, мирившихся с оборками даже во время беременности. Высокая, с огромным животом, она была облачена в тесную ярко-красную блузку и ещё более тесные чёрные слаксы; распухшие ноги втиснуты в чёрные туфли на высоких каблуках. Даже в такую рань – всего десять часов утра – её длинные чёрные волосы уже были начёсаны и покрыты лаком, тёмные глаза сильно подведены, пухлый рот ярко накрашен. На вид её около сорока, но Даллас решила, что Полли, вероятно всего года на три-четыре старше её самой.
