Кей Грегори - Невесты Шерраби
Оливия снова пошла к креслу и заметила, что Саймон уже вернулся. Для такого высокого мужчины он двигался довольно бесшумно. Оставалось только догадываться, как пугались секретарши, когда он неслышно сбрасывал с себя пальто и оказывался у них за спиной.
Тем не менее она вздрогнула.
— Нервничаете? — спросил Саймон. — Напрасно. Я не набрасываюсь на свои жертвы. Предпочитаю заставлять их ждать. И сгорать от желания.
Почему никто не предостерег ее от этого человека? Все деревенские жители в один голос говорили, что он обаятельный, дружелюбный и сдержанный. Оливии и в голову не приходило, что его дружелюбие напоминает дружелюбие тигра, вознамерившегося пообедать.
— Тогда все в порядке, — поспешно сказала она, — потому как ни ждать, ни сгорать от желания я не намерена. Вы нашли мой дневник?
Саймон вынул из-за спины левую руку.
— Это он?
Оливия уставилась на изгрызенную книжку, которая когда-то была ее единственным утешением и средством не сойти с ума.
— Да, — сказала она и взяла дневник. — Боюсь, что так. У вашего Риппера очень крепкие клыки.
— Верно, — кивнул Саймон. — Прошу прощения. Видели бы вы, что он в прошлом году сделал с рождественскими открытками…
Оливию рождественские открытки не волновали. Зато ее волновало, что этот пес сделал с ее дневником. Однако жаловаться не приходилось: она сама потеряла его в чужом лесу. Женщина наугад раскрыла книжку и облегченно вздохнула. Текст оказался неповрежденным. Она подняла голову, собираясь поблагодарить Саймона и учтиво откланяться.
Но выражение глаз Себастьяна заставило ее остановиться и вспомнить свои прежние подозрения.
— Вы… вы не… — Она тяжело вздохнула. — Вы читали его? Я имею в виду дневник?
Ради бога… Она действительно не вынесла бы, если бы этот богатый, удачливый, хладнокровный и насмешливый незнакомец узнал все подробности ее несчастного брака — то, как ее радость и оптимизм постепенно сменялись скорбью и как, в конце концов, она не смогла спасти Дэна от краха.
Она стояла молча, надеясь лишь на то, что Саймон не догадается о ее тревоге по мертвенно-бледным пятнам на щеках, которые появлялись именно тогда, когда она хотела казаться спокойной и хладнокровной, или по отчаянной мольбе в глазах.
Он глядел на Оливию из-под полуприкрытых век и медлил с ответом, пока она едва не заплакала от ужаса и досады.
— Пожалуйста… — прошептала она. — Вы читали его?
Вместо ответа он подошел к неразожженному камину и оперся локтем о белую резную полку.
— Одни дырки, — заметил он, хмуро глядя на работу Риппера. — А что, это для вас так важно?
— Я… — Да, важно. Но она не собиралась признаваться в том, насколько важно. Зачем подвергать себя еще большему унижению? Она беспечно пожала плечами, хотя была напряжена как струна. — С какой стати? Так вы читали его или нет? — Увы, на последнем слове у нее сорвался голос.
Последовала еще одна пауза, на сей раз куда более длинная, а затем Саймон лаконично ответил:
— Нет.
Оливия перевела дух.
— Спасибо, — сказала она. — Большое спасибо.
Она сама не знала, почему благодарит Саймона за то, что он не сунул нос не в свое дело. Просто казалось, что так нужно. Кроме того, она действительно испытывала к Саймону благодарность. Он легко мог заглянуть в него из праздного любопытства. Когда-то совать нос в чужие дела было его профессией. А привычка — вторая натура.
— Угу, — не слишком вразумительно буркнул он. — Чаю хотите?
Оливия готова была побиться об заклад: Себастьян не хочет, чтобы она соглашалась.
— Нет, спасибо, — сказала она. — Это очень любезно с вашей стороны, но мне нужно быть дома до того, как Джейми вернется из школы.
Саймон кивнул.
— Конечно. Я отвезу вас.
— Не беспокойтесь. Тут всего около мили. Я с удовольствием пройдусь пешком.
Он отошел в сторону.
— Как хотите.
Оливия шагнула к двери, но Саймон протянул руку и преградил ей путь.
— Если вы решите снова устроить пикник в моем лесу, — негромко сказал он, — пожалуйста, ничего не забывайте. В следующий раз пропажа может и не вернуться.
Когда Оливия отшатнулась, испуганная его близостью, Саймон рассмеялся и убрал руку. Женщина молча бросилась в холл.
Что он хотел этим сказать?
Загадочные слова Саймона смутили Оливию до такой степени, что она очнулась только в гардеробной, увидев пару зеленых резиновых сапог.
— Не туда, — прозвучало над ухом. Саймон взял ее за плечо и подтолкнул к двери.
— Ох, извините, ошиблась. — Оливия вспыхнула, прижала дневник к груди и сломя голову понеслась по ступенькам, напутствуемая сердитым тявканьем Риппера. Она перешла на рысь лишь тогда, когда поравнялась с ближайшей липой.
Тьфу! Оливия вытерла ладони о джинсы. В последних словах Саймона таилась угроза. И все же он не казался ей по-настоящему опасным. Раздражающим, высокомерным и — да, теперь она могла в этом признаться — потрясающе привлекательным.
Забавно. До сих пор ее не влекло ни к кому, кроме Дэна.
Она тряхнула головой. Это не имеет никакого значения. Они с Джейми найдут себе другое место для пикника. А если она случайно столкнется с Саймоном в деревне, будет достаточно простого вежливого кивка. Кроме того, она слышала, что Саймон проводит время главным образом в Лондоне и в Штатах.
Мысль была успокаивающая. Оливия пнула ногой комок грязи, и тот рассыпался в пыль.
Глава 2
Он солгал ей. Саймон взял линейку, снова положил ее на тщательно убранный письменный стол и уставился на виноградную лозу, обрамлявшую окно его кабинета.
Проклятье! Он не хотел лгать. В принципе он не против лжи; в его работе без этого обойтись нельзя. Но в жизни он старался быть честным. До сегодняшнего дня. Пока не познакомился с Оливией.
Он снова поднял линейку и медленно покрутил ее в руках. Эта независимая, стойкая женщина была так потрясена, так отчаянно взволнована, что было немыслимо подтвердить ее худшие опасения. Саймон сам был достаточно скрытным человеком и хорошо понимал ее.
Здесь ложь была самым мудрым и человечным выходом из положения.
Саймон нетерпеливо постучал линейкой по краю стола. Конечно, он поступил правильно. Наверное, Оливия Нейсмит ушла раздосадованная, но не опустошенная знанием того, что чужой человек залез сапогами к ней в душу.
Едва ли она когда-нибудь узнает правду. Частые встречи в деревне им не грозили. Он приезжал сюда редко, а когда приезжал, надолго не оставался. Пристальное любопытство местных жителей к его персоне вынести было трудно.
