Элизабет Беверли - Не было бы счастья...
Дом наполняла тишина. Он и забыл, как тихо здесь бывает. Первые несколько месяцев он наслаждался покоем и безмолвием в этом чудесном районе, в Тавистоке. А потом настал Новый год, на пороге его дома появилась миссис Эдна Колдекотт из Международной детской службы — с ужасными новостями и живым свертком в руках.
В дверь неожиданно позвонили, как будто своими воспоминаниями он вызвал к жизни тени прошлого. Малышка вздрогнула. Джонас застыл в надежде продлить сон Джулианы. Но уже через миг глаза ее распахнулись, ротик скривился. Джонасу эта гримаса была слишком хорошо знакома. И он не ошибся. Джулиана издала такой звук, что у него едва не лопнули барабанные перепонки.
Джонас протянул было руки к ребенку, но в последний момент заколебался. Уже прошло два месяца, как малышка появилась у него в доме, а Джонас все еще боялся брать ее на руки и вообще старался не трогать ее без крайней необходимости. Основные обязанности подобного рода он возлагал на бесчисленных нянь, которых то и дело нанимал для ухода за Джулианой в течение дня.
С января он перебрал их не меньше полдюжины. У миссис Говард был чересчур суровый вид, миссис Кэтер, наоборот, могла избаловать девочку. Эван оказался отличным парнем, но уж слишком молодым, чтобы справиться с таким требовательным ребенком. Ну а Мелисса… Вернувшись с работы и обнаружив ее в своей постели с улыбкой на устах и без единого лоскутка на теле, он решил, что Мелисса тоже не годится.
Правда, последняя няня, миссис Гаррисон, ему очень нравилась. Женщина сама воспитала четверых детей, и у нее были самые добрые в мире глаза. Но, к сожалению, не далее как вчера она
предупредила, что обстоятельства заставляют ее отказаться от работы.
При повторном звонке Джулиана зашлась в крике, засучила ножками и ручками, требуя к себе внимания.
— Ладно-ладно, — пробормотал Джонас и, вынув Джулиану из колыбели, неуклюже прижал ее к плечу.
Потом, осторожно ступая, спустился по лестнице, плюнув на то, что на нем из одежды были всего лишь шелковые пижамные брюки. Кого бы там ни принесла нелегкая в полвосьмого утра, он не собирается наряжаться ради незваного гостя. Крик Джулианы с каждым его шагом усиливался децибелов на десять, так что, когда он добрался до входной двери, малышка уже осипла, побагровела и была, кажется, близка к обмороку.
Впрочем, при виде Зои Холланд на пороге дома у Джонаса тоже потемнело в глазах.
— Что вы здесь делаете? — одновременно выпалили оба.
— Я здесь живу, — сказал затем Джонас.
— Меня прислала Лили Форрест, — произнесла Зои и, прежде чем он успел что-нибудь добавить, воскликнула:
— Что вы творите с бедным ребенком?!
Зои, несмотря на то что на работе была вечно окружена новорожденными, не выносила горестного детского плача. Она инстинктивно протянула руки и забрала малышку у Джонаса, отставив на время все вопросы, что вихрем проносились у нее в голове. Она лишь успела отметить, что Джонас охотно, без колебаний, отдал ей ребенка. Зои проскользнула мимо Джонаса в дом, нежно прижимая малышку к себе, баюкая ее и что-то тихонько приговаривая. Ребенок почти мгновенно перестал кричать. Моргая припухшими от слез красными глазками, Джулиана устремила на Зои любопытный взгляд.
— Ну вот, моя хорошая. — Зои не сомневалась, что это девочка. Прикоснувшись губами к белокурой головке, она вдохнула аромат мыла, присыпки и улыбнулась. — Возьмите, — кинула Зои Джонасу и вытянула из-под мышки конверт с документами. — Доктор Форрест сказала, что вам это сегодня понадобится.
Он не ответил и не забрал конверт. Вынужденная обратить наконец на него внимание, Зои подняла глаза. Ей не понравилось то, что предстало ее глазам. Вернее, ей слишком понравилось то, что предстало ее глазам: широкая грудь с темными жесткими волосками и выпуклыми мышцами, мощные плечи, пижамные брюки, не скрывавшие плоского рельефного живота. Ее взгляд заскользил вверх и встретился с его пристальным взглядом. Джонас изогнул в немом вопросе бровь, и Зои залилась краской, сообразив, что он ждал, когда она закончит оценивать его данные.
— Доктор Форрест утверждала, что это для вас важно. — Прокашлявшись, Зои ткнула в него конвертом.
Джонас взял конверт и не глядя швырнул на диван. Внимание его было полностью сосредоточено на Зои и ребенке у нее на руках. Самой Зои было куда проще разговаривать с малышкой, чем с полуголым мужчиной, а потому она снова опустила взгляд на Джулиану.
— Ну-у, как же тебя зовут, куколка, а? — ласковым, с придыханием голосом протянула Зои и пощекотала костяшками пальцев пухлую щечку.
Ребенок заулыбался беззубой улыбкой, и Зои в ответ рассмеялась.
— Джулиана, — произнес у нее за спиной глубокий хриплый голос. — Тейт. Ее зовут Джулиана Тейт.
Зои опасалась поднимать на него глаза. А что, если он стоит слишком близко и она не удержится от какой-нибудь глупости? Например, возьмет и прикоснется к нему, чего ей хотелось сейчас больше всего на таете. Поэтому она продолжала любоваться малышкой, притихшей у нее на руках.
— Джулиана. Ну, это слишком длинное имя для такой крошечной девочки, правильно я говорю, куколка? Тебе еще до него расти и расти. Джулиана загулила и снова ей улыбнулась. — Как вы это сделали? — спросил Джонас. Зои машинально обернулась к нему — и, ясное дело, тут же об этом пожалела… Его обнаженные плечи с россыпью симпатичных веснушек оказались слишком близко к ней, она без труда могла бы дотронуться до них, провести пальцем по мышцам от груди к талии. Зои судорожно сглотнула.
— Что сделала?
— Вы заставили ее замолчать. Просто взяли на руки и заставили замолчать. А сейчас она вообще вам улыбается! Мне она ни разу не улыбнулась.
— Я… я не знаю, — честно призналась Зои. — Детей нельзя «заставить» что-то сделать. Они сами выбирают, улыбаться им, плакать или молчать. И, как правило, на то, на другое и третье у них веские причины.
Его губы сжались в тонкую линию, кулаки непроизвольно уперлись в бедра. Эту позу и это выражение лица Зои видела достаточно часто, чтобы запомнить их значение: она снова вывела его из себя.
— То есть вы хотите сказать, что из-за меня Джулиана плачет, — обманчиво ровным тоном произнес он.
— Не обязательно, — поспешно отозвалась Зои. — В конце концов, вы ведь ее отец. С чего бы малышка с вами стала плакать?
А с чего это она сама готова разрыдаться? Зои понятия не имела, что доктор Тейт женат и что у него есть ребенок. Да и в больнице вряд ли кто знает… Уж слишком многие медсестры и врачи строили ему глазки. Знай они, что место занято, такого повального увлечения наверняка не наблюдалось бы. До этой минуты Зои причисляла себя к меньшинству, которому было наплевать на то, скольких женщин отправил в отставку доктор Тейт. Но сейчас, выяснив, что он связан прочными узами всего лишь с одной, Зои ощутила странную пустоту в сердце.
