Сюзан Кубелка - Офелия учится плавать
Придя в свою спальню, я начала размышлять, что надеть. Выбор в гардеробе был не слишком впечатляющим. Для мужчины я бы остановилась на платье с пуговками, своем самом лучшем, сшитом специально для меня (лучшей монреальской портнихой) из блестящего желтого шелка, с симпатичными круглыми пуговками от шеи до колен. По потребности можно оставить не застегнутыми три, четыре, пять, а в особенных случаях даже шесть пуговок, в зависимости от того, какого мужчину хочешь очаровать.
Если я без друга, платье оказывает мне большую услугу. Поскольку я не люблю заговаривать с мужчинами, я должна подавать достаточно явные знаки. На приемы я обычно прихожу глухо застегнутой, но в серьезном случае, при появлении объекта интереса, я тактично расстегиваю верхние четыре пуговки.
Четырех пуговиц хватает для чувствительных мужчин (а другие меня не волнуют). Кто воодушевляется лишь при декольте до пупка — не мой случай. А тот, кто подсаживается ко мне при четырех расстегнутых пуговках и спрашивает, нравится ли мне вечер, может дать больше, чем обещает.
Но что надеть для крестной, которая помнит тебя очаровательным младенцем в девственных пеленках? Юбку со свитером? Недостаточно изысканно. Брючный костюм в красно-белую полоску? Сейчас он мне, к сожалению, слишком узок. Значит, остается только мой классический костюм из зеленой шерсти от Джегера, очень дорогой английской фирмы, который я купила несколько лет назад в Торонто за большие деньги, он почти как новый, к тому же по-дамски скучный, неброский и весьма благопристойный. Итак, надеваю костюм, идеальный для первой встречи с важной дамой.
Я сбросила домашнюю удобную одежду, выхватила из шкафа белье (самое лучшее, шелковое), чулки и втиснулась в юбку. Боже, до чего же она узкая! Уж не говоря о пиджаке! Я с трудом застегнула пуговицы, при этом на мне не было даже блузки. Странно. В мой прошлый приезд год назад костюм был мне свободен.
Я в замешательстве подошла к огромному зеркалу до самого пола и критически оглядела себя. Если втянуть живот — еще куда ни шло. Но сюда необходимы туфли на высочайших каблуках, чтобы выглядеть еще выше и стройнее.
Туфли были моим спасением! Я окинула себя взглядом с головы до ног. Конечно, я не фотомодель, тонкая как тростинка, но поскольку эта профессия меня никогда не привлекала, мне это не мешает. Согласна, на моем теле есть пышные места, зато ни одной морщинки на лице. Моя комплекция очень и очень женственна, сзади и спереди сексуальные выпуклости, талия и ноги, однако, абсолютно стройные. Чего же еще надо? Все это дело вкуса. Не я чересчур толста, нет, другие слишком худые!
Ни один художник не интересуется жердями. И насколько я могу судить, мужчины в постели любят за что-то ухватиться. Достаточно сходить в музей. Кого рисовали художники? Пышнотелых чувственных красавиц. Рубенс, увидев мои формы, встал бы на колени. Однако костюм действительно маловат. Впивается в тело при каждом движении.
Я села за туалетный столик и расчесала щеткой свои непокорные рыжие кудри, пока они не начали опасно блестеть. Потом, балансируя на своих непривычно высоких каблуках, я спустилась вниз. Еще на лестнице я услышала шум подъезжающей машины. Дважды прогудели, Аликс, заливаясь громким лаем, вылетел из кухни, мать понеслась вслед за ним, долго и нетерпеливо прозвенел звонок, а потом уже ничего нельзя было разобрать за хохотом, лаем, чмоканьем и гулом голосов, становившимся все громче и продвигавшимся по холлу к гостиной.
Там неразбериха продолжалась. И пока я раздумывала, что почти ничего не знаю о Нелли, кроме того, что она абсолютно безграмотна, очертя голову бросила нашего бургомистра (и что мой отец через два дня бесследно исчез навсегда), я услышала ее голос:
— А где молодняк?
Я спустилась по последним ступенькам и вошла в комнату.
Это был исторический момент, и я не знаю, кто больше опешил — моя крестная или я. Нелли являла собой неожиданное зрелище. Во-первых, она выглядела на удивление молодо, младше моей матери лет на пятнадцать, хотя обе они были одного возраста и вместе ходили в школу.
Моя мать уже слегка поседела, и ее скорее можно назвать грузной. Нелли же была стройной и элегантной, с черной короткой стрижкой и веселыми глазами. В нашей гостиной она походила на заблудившуюся райскую птицу, случайно попавшую сюда в своем ярко-красном вязаном платье и потрясающе красивом, подбитом простеганным красным шелком, белоснежном пальто из ламы.
На ней были изысканные украшения из светлых кораллов и бриллиантов, подобные которым можно увидеть только на глянцевых фотографиях во всю страницу в журналах «Вог» и «Харпер Базар». От нее веяло той пьянящей смесью успеха и светскости, которую я тщетно искала ребенком в Порт-Альфреде и никогда не находила. Поэтому я и ушла из дома, чтобы набраться в большом мире элегантности, блеска, знаний и опыта. Точно так же, как Нелли, только она опередила меня на полжизни.
Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: она тоже стряхнула с себя отпечаток жизни, проведенной в этом убогом провинциальном портовом городишке. Она была частью большого мира, и «Северное солнце» с «роллс-ройсом» и шофером в ливрее были именно ее уровнем и стилем. Передо мной стояла женщина, которая хотя бы внешне была моим идеалом. Она улыбнулась мне, и я была побеждена. Я просто бросилась ей на шею и поцеловала ее.
— Моя взрослая дочь, — с гордостью произнесла мать. — Да, вот как летит время. Ты, наверное, удивляешься, какой она стала.
— Узнать невозможно, — засмеялась Нелли и от всей души обняла меня. Потом отступила на шаг, чтобы с интересом оценить меня.
— Вот это да! — высказалась она, наконец. — Это действительно сюрприз. Слишком хороша для Порт-Альфреда. Скажи, как ты здесь только выдерживаешь?
— Так же мало, как и ты, — опередила меня мама. — То есть, вообще не выдержала. В восемнадцать уехала в колледж, и с тех пор приезжает домой только в гости. Но я не возражаю, мне это даже нравится. — И она кратко изложила этапы моего жизненного пути, которые Нелли с удовлетворением приняла к сведению.
Потом мы перешли в столовую.
— Садись, — пригласила мать и налила Нелли кофе. — Сидя удобнее болтать. Нелли, ты выглядишь ослепительно. Как кинозвезда. И такая молодая! Как тебе это удастся? Расскажи о себе, с самого начала, все по порядку! Судя по всему, дела твои идут великолепно.
— Да, можно смело так сказать, — согласилась Нелли, и ее черные глаза заблестели. — Я достигла большего, чем когда-либо могла мечтать. Представьте себе, мне принадлежит самая изысканная косметическая фирма во всей Калифорнии. «Голливуд-Брайт-Стар-Ранч»!
— Действительно, — благоговейно откликнулась мама, — у меня нет слов!
