Александра Поттер - Мечтай осторожнее
— Клянусь! Я засняла!
— Фу-у, отличный будет свадебный снимок!
От хохота мы сгибаемся пополам. Возможно, работенка у меня и нелепая, зато веселья-то сколько!
— Завтра когда приходить? — Я вытираю мокрые от слез глаза. — Обещаю не опаздывать. Куплю себе новый будильник.
— Успеешь еще. Завтра у тебя выходной. Отоспись как следует.
Я в недоумении:
— Но завтра же суббота!
Если вы занимаетесь свадьбами, то знаете, что уик-энд в этом бизнесе — самое горячее время.
— Я в курсе. И у тебя завтра выходной.
— Выходной? — переспрашиваю я, не веря своим ушам. — В субботу?
Тут до меня наконец доходит, и я испытываю тот невероятный подъем, какой чувствуешь лишь в те моменты, когда тебе внезапно сообщают, что завтра можно не ходить на работу. Не помню, когда у меня в последний раз был свободный уик-энд. Фантастика, да и только. Можно дрыхнуть до обеда. Можно весь день нежиться на солнышке в садике, почитывая глянец. Можно вообще всю субботу и воскресенье проваляться в постели, смотреть кино и уплетать пиццу из соседнего ресторана. В полном одиночестве…
Подарок судьбы мгновенно теряет свою привлекательность. Выходные придуманы для парочек. В эти дни город превращается в Ноев ковчег — каждой твари по паре. На скамейках в скверах, за столиками в уличных кафе, в кинозалах с ведрами попкорна — парочки, парочки, парочки. Я обычно кооперируюсь со своей подругой Джесс. Большинство наших общих знакомых отпочковались в семьи, и мы, одиночки, предпочитаем держаться вместе. Но Джесс — стюардесса, и в эти выходные у нее рейс в Дели.
— Ты уверен? Ведь суббота всегда самая загруженная, — пытаюсь я дать задний ход.
— Раньше была, — поправляет меня Брайан. — Дела идут не очень-то бойко.
Увы, это правда. Я отметила, что в последние несколько месяцев заказов стало меньше, хотя голову этим не забивала. Но сейчас, приглядевшись к Брайану, вижу, что плечи у него ссутулились, а на лбу пролегла морщина глубиной с Большой каньон. Что-то неладно.
— Скоро выходных у тебя станет еще больше, — добавляет он.
— Брайан?.. Бизнес идет хорошо, правда ведь? Долгая зловещая пауза.
— Собственно, именно об этом я собирался с то бой поговорить. — Брайан со вздохом поворачивается ко мне, и меня охватывает страх идущего ко дну человека. У нас явно проблемы. — Ты, пожалуйста, не паникуй…
Я паникую.
— … поверь, ты замечательная помощница и фотограф талантливый…
Боже, меня увольняют.
— … и мне всегда нравилось с тобой работать. Нравилось? Он сказал «нравилось»? В прошедшем времени? В животе у меня что-то обрывается, и я начинаю хватать ртом воздух. У меня и в мыслях не было, что я могу потерять работу. Я, конечно, вечно на нее жаловалась и все надеялась, что подвернется что-нибудь получше, но… Теперь, перед лицом безработицы, я понимаю, чего лишаюсь: ведь я могу ходить на работу в сарафанчиках и сандалиях, объедаюсь свадебными тортами и канапе с копченым лососем, в начальниках у меня Брайан…
— Не увольняй меня, пожалуйста!
— Что? — Голос Брайана срывается от изумления. — Господи, да ни за что! С чего бы мне увольнять лучшую помощницу из всех, что у меня были?
— А мне показалось… — Я окончательно запутываюсь.
— Но возможно, я буду вынужден с тобой расстаться.
Сердце ухает в желудок. Брайан ведет себя в точности как мужчина, который хочет с тобой порвать. Он пытается подсластить пилюлю, говоря, что проблема не в тебе, а в нем, но суть-то одна, независимо от упаковки. Тебя бросают.
— Видишь ли, какая история… Я тут приводил в порядок отчетность. Дела идут ни шатко ни валко. — Он сминает в пепельнице сигарету и достает из бардачка баллончик с освежителем воздуха. — Если уж совсем честно, Хизер, пожалуй, имеет смысл начинать поиски новой работы. — Он косится на меня, пытаясь предугадать реакцию.
— Все так плохо? — тихо спрашиваю я.
— Хуже некуда. — По фургончику разливается аромат, в котором лишь при очень богатом воображении можно учуять «океанский бриз». Удовлетворенный результатом, Брайан забрасывает освежитель обратно в бардачок. — Банк требует немедленной выплаты кредита.
Внезапно я вижу перед собой человека, которого гнет к земле тяжелая ноша. Под глазами набрякли мешки, щеки изрезаны морщинами, скорее похожими на овраги. Весь его вид говорит о поражении — таким Брайан предстает передо мной впервые.
— Может, нам еще повезет? — пытаюсь я внести хотя бы нотку оптимизма.
Даже не подозревала, что мы так близки к банкротству. Ужасно переживаю — не за себя, за Брайана. Я всего-навсего могу лишиться работы — Брайан же рискует потерять все, включая дом, который он перезаложил, чтобы получить кредит.
— Все может быть. — Он выдавливает улыбку. — Например, каким-то чудом нам попадутся богатые клиенты и гонорар покроет все долги.
— Ага! — отвечаю я с уверенной улыбкой.
Брайан включает радио, снова утыкается в газету, и улыбка сползает с моего лица. Я чувствую, как над головой сгущаются тучи. Будущее представляется мрачным и неопределенным. Мысленно пробегаюсь по своему списку желаний и быстренько добавляю еще одно:
вот бы чудеса и вправду случались
Глава 3
Поток машин сдвинулся с мертвой точки, и наконец я стою на тротуаре у станции метро «Бейкер-стрит».
— Нельзя же отправлять свою подчиненную домой босиком, — ухмыляется Брайан, высунувшись из окна фургона. — Придется сегодня пропустить гольф.
— Как начальник, мог бы выдать мне денег на такси, — ворчу я, рассматривая свои ноги. Вместо стильных босоножек со стразами на них красуются мужские туфли для гольфа. Грязнущие. Сорок шестого размера.
— Поездка на метро еще никому не вредила, — хохочет Брайан, отъезжая от обочины. — Сама не заметишь, как окажешься дома. Пожалела бы лучше несчастного дедулю Брайана, которому еще в пробках торчать.
Он сигналит мне на прощание и резко тормозит, пропуская на «зебре» компанию симпатичных парней моего возраста. Я могла бы по-разному описать Брайана, но сейчас, когда сквозь ветровое стекло своего любимого фургончика он с восхищением пожирает глазами молодняк в обтягивающих футболках, назвать его «несчастным дедулей», уж как хотите, язык не поворачивается. На платформе меня накрывает волной горячего воздуха. Словно зажгла духовку на полную и сунула голову внутрь. С извинениями прокладываю дорогу среди соотечественников, благоухающих потом, раздраженно орущих, и подбираюсь к желтой линии у края платформы.
Полоса под ногами заставляет вспомнить про штраф, который мне выписали на прошлой неделе, — за парковку на двойной желтой[7]. Вообще-то я там не парковалась, я просто оставила машину на пару минут, в связи с чрезвычайными обстоятельствами: срочно, немедленно, сию секунду потребовалось обезболивающее. К сожалению, инспектор не захотел войти в мое бедственное положение — естественно, откуда мужику знать, что такое болезненные месячные? — и выписал штраф. Кстати, не забыть бы заплатить. Выуживаю из сумки ручку. Память у меня как решето, поэтому я все записываю. Живу в окружении списков. Холодильник весь оброс разноцветными листочками. Одна проблема: как правило, я забываю на них посмотреть. Что ж мне теперь, писать напоминалки, чтобы не забыть про другие напоминалки?
