Вирджиния Эндрюс - Секреты утра
– Пожалуйста, моя дорогая, чаще представляйте, что вы на сцене, и многие обиды пройдут для вас стороной. Занавес поднимется, занавес опустится, и все. Понятно? – Агнесса улыбнулась.
Я не знала, что ответить. Какой занавес? Какое использование ванн? Какие неприятности с мальчиками? Что все это означает? Агнесса открыла дверь и вошла в спальню.
– Здесь не все так шикарно, как ты привыкла, но я горжусь своими комнатами.
Я не ответила, ее впечатление обо мне уже было испорчено бабушкой Катлер. Комната была приятной, в ней были две белые кровати с ночным столиком между ними, пол не паркетный, но на нем лежал небольшой розовый коврик. На окнах были белые занавески. Были еще две вешалки и кладовка с задвигающейся дверью. Агнесса сказала, что моя кровать справа. На столе у Триши лежали учебники, ноты, фотография приятной пары, наверное родителей, и симпатичного мальчика, брата или друга.
– Я оставлю вас, чтобы дать возможность разложить вещи, – сказала Агнесса, – Триша вернется из школы через час. Помните, вы – гость в моем доме, – добавила она выходя.
Я поставила чемоданы и еще раз осмотрела комнату, которая должна стать моим домом на долгое время. Здесь было, конечно, хорошо, но как сложатся мои отношения с Тришей, это заботило меня, особенно после предупреждения Агнессы. Что если мы настолько разные, что не сможем жить вместе? Что будет с моей мечтой стать певицей?
Только я разложила вещи и спрятала чемоданы, как дверь внезапно открылась и в комнату вошла Триша Крамер, она была на дюйм выше меня, шатенка, с волосами, убранными назад в шифон. Она носила черное платье и серебристые танцевальные туфли. У Триши были ярко-зеленые глаза и ресницы как у лучших голливудских моделей, небольшой нос и слишком длинный и тонкий рот. Но великолепная фигура компенсировала любые недостатки.
– Я – Триша, жаль что я не смогла встретить тебя, у меня был урок танца, – она улыбнулась. – Я думаю, меньше чем через месяц мы узнаем друг друга.
– Хорошо бы, – кивнула я.
– Я попрошу тебя об одном одолжении, расскажи о себе. Я умираю от голода… – Она подчеркнула свои слова глазами, – я изголодалась по женскому обществу. Сейчас здесь живет только Скелет, и ты уже видела Агнессу, – Триша выразительно посмотрела на дверь.
– Скелет?
– Артур Гарвуд, но давай оставим его сейчас в покое. – Она взяла меня за руку и подвела к кровати. – Разговоры, сколько впереди разговоров. В какую школу ты ходила прежде? Сколько юношей у тебя было? Есть ли сейчас друг? Правда ли что твои родители довольно известны в Вирджинии?
Я только сидела и улыбалась.
– Может завтра сходим в кино? Ты как к этому относишься?
– Я не была в кинотеатрах, – призналась я.
– Как? – она уставилась на меня, улыбка ее словно замерзла, вся она словно подалась вперед. – У вас в Вирджинии нет электричества?
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, потом я заплакала. Возможно, это стало кульминацией. Я обнаружила, что люди, которых я любила больше четырнадцати лет, оказались не моими родителями, что семья, в которой жила, не хотела меня, что мальчик, которого я любила, оказался моим братом, интриги Клэр, все это разом нахлынуло на меня, когда я увидела девушку, которая чистыми глазами смотрит на мир и может думать о кинофильмах и мальчиках. Я поняла, как по-разному мы росли. Я никогда не была ни подростком, ни ребенком. Из-за болезни Мамы Лонгчэмп я была вынуждена стать сиделкой. Как много потеряно! Многое уже поздно! Я не могла сдержать слезы отчаяния.
– Что случилось? – спросила Триша. – Может быть, я сказала что-нибудь не то?
– Все в порядке. Агнесса предупредила, чтобы я не беспокоила тебя.
– Ох, Агнесса, – сказала Триша, глотая воздух. – Ты не должна воспринимать ее слова буквально, она же показывала тебе свою комнату?
– Да, – кивнула я, вытирая слезы, – с занавесом.
– Ты уже получила расписание своих занятий? Я достала из сумочки и показала ей методичку.
– О, английский, музыка и вокал у нас вместе, я помогу тебе, но сначала переодевайся и пошли в кафе разговаривать, разговаривать и разговаривать.
– Моя мать дала мне только вещи, необходимые для школы, у меня нет выходных нарядов.
– О, да, – Триша дала мне свою ярко-синюю хлопчатобумажную блузку.
Мы долго крутились перед зеркалом, когда же собрались выходить, Триша остановила меня перед дверью и сказала голосом Агнессы Моррис:
– Пожалуйста, дорогая, каждый раз, когда вы покидаете комнату, держите голову высоко и оттягивайте плечи назад, иначе вы не будете замечены.
Я была в Нью-Йорке несколько часов и уже имела друга!
Глава 2
Посещение школы искусств
Даже если бы Триша привела меня всего за два квартала от нашего дома, я бы все равно заблудилась. Улицы Нью-Йорка были такими длинными. Триша шла очень быстро, опустив глаза, а когда я отставала, торопила:
– Быстрее, – хватала меня за руку и тащила на другую сторону улицы. Автомобили бешено сигналили, я ужасалась, но Трише, похоже, было только приятно.
Кассир в закусочной, официант, пожилой человек, встреченный нами, – все ее знали и приветствовали.
Мы вошли в кафе, направились в пустой зал и заняли столик. Мне показалось, что мы очутились на безопасном островке.
– Я никогда не была в Вирджинии, – начала Триша, – мое семейство не покидало Нью-Йорка. Кстати, где твой южный акцент? – удивилась она.
– Я росла не в Вирджинии, мы много путешествовали и не всегда жили на юге, – пояснила я.
– Не хочешь ли послушать музыку?
Я не совсем поняла, что она имела в виду, но не захотела этого показывать.
– Пожалуй.
– Здесь есть музыкальный аппарат, и студенты школы часто заходят, чтобы послушать музыку. Ну так как?
– Хорошо. – Триша встала, поставила пластинку и вернулась на место. – Продолжим? Ты сказала, что ваша семья много путешествовала, что вы владеете долгое время одной из самых известных гостиниц на побережье. Я не совсем понимаю…
– Все слишком сложно, – я была уверена, что если расскажу свою историю Трише, ей будет неприятно мое общество.
– Жаль, наш преподаватель английского говорит, что с моим любопытством нужно вести колонку светских новостей в газете.
– Воспоминания еще слишком свежи, я не хочу этого касаться пока. – Но этим, похоже, только подстегнула ее любопытство.
– Я подожду, – мы рассмеялись.
– На столе, рядом с фотографией твоих родителей, стоит карточка твоего парня или брата? – спросила я.
– Моего парня, я единственный и очень испорченный ребенок в семье, взгляни, что отец мне подарил на прошлой неделе, – Триша показала мне золотые с двумя бриллиантами часики.
