Бертрис Смолл - В объятиях ветра
Она приставила ему нож к горлу. Мужчина схватил ее за руку, стараясь отвести удар. Как же он обманул се! Ей надо было сразу догадаться, что он такой же злой, как все остальные белые.
Девушка чувствовала, как силы покидали ее. В темноте она не могла разглядеть его лица. Вместо него перед ее глазами предстало лицо другого человека, которое она давно видела и которое запомнилось ей.
— Перестань драться, — крикнул он хрипло. — Я не причиню тебе вреда! Я хочу просто поговорить с тобой.
Девушка дралась с ним, но в мыслях ее противником был совсем другой человек. Почему ей вспомнился тот день и тот человек? Неужели ей было предначертано судьбой испытывать этот кошмар снова и снова не только во сне, но и наяву?
Когда Светловолосый налег на нее всем своим тяжелым телом и почти придавил ее, она подумала, что наступает конец. Его руки, как железные наручники, сжимали над головой запястья девушки. Он полностью подмял ее под себя. Девушка ощущала, как на его теле играли стальные мускулы. Если бы она только могла высвободить руку, нож спас бы ее. Но он был слишком силен, и у нее просто не было шансов.
— Эсуп! — резко закричала она.
Мэтт Риордан понял значение слов девушки слишком поздно. Что-то мохнатое, светлое и рычащее выпрыгнуло из темноты и навалилось на него. Через мгновение Мэтт уже лежал на земле, а зверь пытался добраться своими клыками до его горла и загрызть насмерть, как приказала ему хозяйка. Руки Мэтта тянулись к глотке животного; он дрался изо всех сил, но минуты казались часами, и при каждом неудачном движении Риордан мысленно прощался с жизнью.
Женщина снова закричала.
Волк тут же ослабил мертвую хватку, но все еще рычал, не отпуская Мэтта, в ожидании следующей команды женщины.
Наконец животному было приказано отступить. Со вздыбленной шерстью, волк нехотя отошел к зарослям, где он притаился и начал наблюдать за происходящим сверкающими глазами. Девушка развернулась и направилась в лес. Мэтт вскочил на ноги и бросился за ней вслед, но волк тут же встал у него на пути, снова оскалился и глухо зарычал.
В этот раз Мэтт не мог себе позволить упустить девушку. Он выхватил револьвер . Волк тут же пригнулся, готовясь к прыжку. Мэтт знал, что играет с огнем, но, не сводя глаз с волка, окликнул девушку:
— Я убью волка, Скай Мак-Келлан, если ты не вернешься. Мне надо с тобой кое о чем серьезно поговорить.
Вдруг он вспомнил, что девушка говорила с Волком на языке шошонов.
А вдруг шаман сказал правду и это была совсем не Скай Мак-Келлан? Он не хотел и не мог в это поверить. Мэтт снова крикнул в темноту, но на этот раз уже на ее родном языке.
Ответа не последовало, и Мэтт не на шутку испугался. Этот проклятый волк ни за что не подпустит его близко к своей хозяйке, но Риордан все равно не мог заставить себя выстрелить в зверя лишь потому, что он был другом девушки. Он не мог понять, почему его так волновала судьба этой таинственной девушки, которая жила, как дикарка, в горах совсем одна. Она действительно стала ему небезразлична.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Мэтт вдруг почувствовал, как вопреки его воле страстное желание овладело им при одном лишь воспоминании о ее нежном, горячем теле, таком близком и доступном во время недавней схватки.
Волк зарычал еще громче, как будто прочел мысли Мэтта и они ему совсем не понравились. Мэтт надеялся, что женщина не отойдет далеко от своего защитника-волка.
— Я знаю, ты где-то здесь, Скай Мак-Келлан, — снова начал Мэтт. — Я убью волка, если ты не выйдешь и не поговоришь со мной.
Он направил дуло пистолета на волка и опустил палец на курок. Волк не двигался с места, прижал уши и насторожился, готовый снова напасть в любую минуту.
Молчание затянулось, и Мэтт уже испугался, что девушка больше не придет, даже несмотря на угрозу потерять своего товарища. Но вдруг откуда-то из темноты раздался ее нежный голос. Ему вдруг показалось, что это не ее бархатный голос звучит в темноте ночи, а губы девушки слились с его губами в сладостном поцелуе.
Волк отошел от Мэтта и скрылся в темноте. Мэтт обернулся на звук голоса, но никого не увидел. Его сердце учащенно забилось. Он не хотел, чтобы девушка уходила, но был не в силах остановить ее.
— Я твой друг, Скай, — крикнул он резко и сердито ей вслед. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Почему ты мне не веришь?
В ответ раздался лишь шепот ветра.
Настроение Мэтта упало. Он напугал девушку и упустил ее. Теперь она уже не придет к его лагерю. Мэтт был уверен в этом так же, как и в том, что день скоро сменит ночь. Вдруг Мэтт осознал, что он страшно одинок и что был таким всегда, но просто не понимал этого.
Он приподнял руку и посмотрел на рукав своего пальто. Кровь от раны уже промочила ткань и текла по локтю теплой струйкой. Рука сильно болела. Кто же ранил его: девушка или волк? Теперь, когда все было позади, Мэтта снова охватило неприятное ощущение того, что все события ночи были лишь плодом его воспаленного воображения. Ему казалось, что он ощущал ее тело во время драки, но таинственность, окружавшая эту девушку, се призрачность все еще витали в тихом ночном воздухе, как запах стойких духов. Возможно, это был только сон, события которого он принял за реальность. Не окажется ли завтра миражом то, что было реальным сегодня?
Боль становилась сильнее. Мэтт вернулся в лагерь и оторвал кусок ткани от своей одежды, чтобы перевязать рану. При свете костра он мог рассмотреть ее. Это было не ножевое ранение, а скорее укус волка. Кровь шла сильно, наверное, он сможет продезинфицировать рану. Мэтт намочил повязку виски, раздвинул края раны, насколько это было возможным, и приложил ткань. От боли он стиснул зубы так, что зашумело в голове. Затем мужчина извлек из мешка тот небольшой запас медикаментов, который всегда носил с собой. Он обработал рану темной мазью, перебинтовал ее и снова натянул на себя рубашку. Было прохладно, и Мэтт накинул на себя куртку.
Вдруг он увидел тонкую прядь волос, прямых, как стрелы воина, черных, как смоль, блестящих, как вороново крыло, зацепившихся за пуговицу. Они переливались под мерцающим светом звезд и луны.
Он осторожно двумя пальцами отцепил прядь от пуговицы. Мэтт держал волосы перед собой и спокойно смотрел, как они развеваются на легком ветру. Они были почти два фута длиной.
Довольно улыбаясь, Мэтт медленно намотал их вокруг пальца. Так же аккуратно он снял получившееся колечко, положил его в карман куртки и привязал пуговицу на место.
Мэтт лег на импровизированную кровать. Все сомнения исчезли — шестое чувство подсказывало ему, что Женщина Ветра больше никогда не придет сюда по своей воле. Но, по крайней мере, он знал, что она приходила сюда… однажды.
