Алекс Джиллиан - Вуаль для Евы
Я с энтузиазмом вливаюсь в беседу, не задумываясь о причинах проявившихся познаний, и время от времени ловлю на себе вопросительный взгляд Блейка. Будто мне есть что ответить!
Переговоры проходят успешно. Выгодный контракт в кармане. Все довольны, а я готова обнять каждого из тройки клиентов. Мы раскланялись с французами на улице, и остались на тротуаре вдвоем с Блейком. Я ждала, что он спросит. Но Адам не спросил. И я заговорила сама.
— Со мной странные вещи творятся, мистер Блейк. Иногда в голову закрадываются подозрения, что ваши ученые из лаборатории с Вашингтоне, создали некий компьютерный чип или что-то в этом роде, а вы тестируете новшество на нас.
— Я не понимаю, о чем ты. — недоуменно взглянув на меня, Адам принялся ловить такси. Жаль, я думала, что он зарулем. Добросил бы до дома.
— С тех пор, как я устроилась в "Технолоджи Бест", а случилось пять с лишним лет назад, начали происходить необъяснимые явления.
— Да? Приведений видишь? — приподняв одну бровь, с ироний спросил Блейк. Очередное желтое такси пронеслось мимо.
— Нет. — серьезно взглянула в неприступное лицо. — Иногда я включаю телевизор, любой научный или медицинский канал, слушаю диктора, описывающего суть того или иного явления, и осознаю, что уже знаю, все, что он скажет в следующий момент.
— Интуиция? — предположил Адам.
— Возможно. И я так думала, и перестала смотреть умные каналы. Но тоже самое повторяется с книгами. В итоге я бросила читать. А теперь выяснилось, что я в совершенстве владею французским языком, а я никогда его не изучала.
— Может, ты забыла. И это воспоминания из детства возвращаются к тебе. Твоя мама могла читать тебе сказки на французском, а дети очень восприимчивы к информации. Психика человека сложно устроена, Дезире, и мы не можем знать, что она выдаст в следующий момент.
— Мама всю жизнь проработала поваром, вряд ли она владела языками. — усомнилась я. — И я совершенно не помню своего детства. Только то, что рассказывали друзья родителей. Сначала врачи в один голос утверждали, что потеря памяти — временное явления, следствия шока и психологической травмы. Прошло шесть лет, а память так и не вернулась.
— Дез, лаборатория в Вашингтоне не занимается экспериментами над человеческим мозгом. — Адам опустил руку и повернулся ко мне. — Мы создаем новые инновации, а не психологическое оружие. Ты, как никто другой, должна знать об этом. Ты — мой личный референт уже много лет.
— Тогда…. - я беспомощно хмурила брови, пытаясь найти ответы. — Могла ли авария открыть во мне определенные способности? Я слышала, что так бывает.
— Почему ты задаешь мне этот вопрос? — Блейк пристально взглянул в мои глаза. И правда, почему? Наверно, сошла с ума. Нарушила все границы субординации.
— Потому что вы — умный. — ляпнула я первое, что пришло в голову. — Вы все знаете. Иначе не создали бы гигантскую корпорацию в свои… Сколько вам лет?
— Я — бизнесмен, Дез. — от моего внимание не скрылось, как тонко он уклонился от прямого ответа относительно своего возраста. — А не психолог. Но мне действительно жаль, что ты так рано потеряла родителей.
— Не стоит. Я же ничего не помню. Моя жизнь началась в палате больницы в возрасте семнадцати лет. Ирония состоит в том, что на самом деле мне не двадцать три, а шесть лет, и пять из них я работаю с вами.
— Такси остановилось. — сообщил мне Блейк. — Садись скорее, пока никто другой не занял. Не хочу, чтобы из-за меня ты опоздала на свидание. Ты выручила меня сегодня.
— Это было интересно. — я улыбнулась, открывая дверцу такси. Почему-то очень сложно сесть в машину и уехать. Весь сегодняшний день кажется сумасшедшим, нереальным, резко отличающимся от других дней моей недолгой жизни. Не могу поверить, что только что выдала Адама Блейку, неприступному и скупому на эмоции, всегда сосредоточенному и серьезному Адаму Блейку все свои секреты. Наверно, он теперь считает меня полнейшей дурой.
— Повеселись, Дез. И не думай о плохом. Увидимся через две недели.
Домой ехать совсем не хочется. Уныло слежу за мелькающими пейзажами вечернего Манхеттена за окном. Несколько минут, и я окажусь в своей крохотной квартирке, которая стоит не половины заработка за месяц. У меня есть собственная квартира, доставшаяся от родителей, но она находится в Бруклине, сером районе Нью-Йорка для среднего класса. Жизнь там гораздо дешевле, но довольно далеко от офиса "Технолоджи Бест". Я люблю Манхеттен, яркие огни, ночные клубы, запах богатства и успешности, витающий в воздухе, и роскошь, роскошь… Я люблю красоту, богатство, преуспевающих интересных людей и предпочитаю снимать квартиру в Манхеттене и с трудом сводить концы с концами, чем жить в достатке, но в Бруклине. Чтобы достичь чего-то в жизни, необходимо держаться поближе к цели. И чтобы не случилось, в Бруклин я не вернусь. Там я совершенно одна, наедине с серостью будней, и собственными страхами.
Я никогда не признаюсь друзьям и знакомым, что одиночество пугает меня. Внешняя легкомысленность и беспечность — только маска, которую я надеваю ежедневно, точно так же, как делаю макияж. Никто не знает, что смешливая шустрая блондинка с ногами от ушей спит не больше трех часов в сутки, и долгими бессонными ночами, всматривается в темноту за окном, и пытается вспомнить. Вспомнить хотя бы кусочек из своего детства и лица родителей, чтобы оплакать их в той мере, которую они заслужили. Все, что мне осталось — это фотографии. Но они не обладают душой, в них нет жизни, просто изображения незнакомых людей. Я изучила каждую черточку тех, кого когда-то называла мама и папа, но так и не смогла ничего вспомнить. Я сказала Адаму Блейку, что моя жизнь началась шесть лет назад, и это действительно так. Больничная палата, писк аппаратуры и улыбчивые лица медсестер. Я не знала своего имени, но уже умела читать, писать, ходить и разговаривать, и понятия не имела, кто меня всему этому научил. Врачи объяснили, что машина родителей попала в жуткую аварию, и мне чудом удалось выжить. Тоже самое твердили появившиеся позже друзья моей семьи. Долгое время эти добрые люди пытались мне помочь, рассказывая моменты из прошлого. Я так много знала, о том, какой безоблачной и счастливой была моя жизнь и как сильно меня любили родители, но только в теории, со слов других.
Возможно, ничто в мире не происходит случайно, и я не просто так прошла кастинг шоу "Гипноз". И чем черт не шутит, вдруг великий Торнтон воскресит мою память, и я, наконец, обрету душевное равновесие и целостность. Или хотя бы объяснит причины "провалов". "Провалами" я называю стихийные и непредсказуемые приступы амнезии, и они никак не связаны с аварией. Все происходит в настоящем времени. Я могу выйти вечером в магазин, а очнуться утром следующего дня в своей кровати и ничего не помнить о том, дошла ли я до места назначения, и как вернулась обратно. Я винила во всем хроническую усталость и многолетнее недосыпание. Мозгу необходим отдых, восстановление, и он реагирует на стресс таким странным образом. Когда "провал" случился в первый раз, я сильно испугалась. Откуда мне знать, что в бессознательном состоянии, я не сделала ничего плохого. Со мной могло случиться, что угодно…. Но не случалось. Со временем я успокоилась и смирилась, осознав, что подсознание защищает и направляет меня. Я приходила в себя всегда в своей кровати, одетая в пижаму, умытая и причесанная на ночь, находила в мойке грязные тарелки, указывающие на то, что даже в забытьи у меня был отменный аппетит. Я даже начала думать, что страдаю раздвоением личности. И в моменты, которые напрочь стираются из памяти, во мне просыпает та другая Дезире, которая знает и помнит все, что случилось до аварии. Но внутренний конфликт личностей не позволяет ей поделиться со мной настоящей необходимой информацией, словно защищая меня от чего-то…. Мне давно нужно было обратиться к хорошему специалисту, но, правда заключается в том, что я боюсь узнать правду.
