Эвелин Роджерс - Самая красивая
– Вся беда в том, что я никогда прежде этого не делала, – объяснила она.
Наклонившись ближе к ней, Сэм уловил аромат французских духов. «Шанель № 5». Класс. Высокий класс. Впрочем, это не помешало Блейку спросить, едва не касаясь ее ушей своими губами:
– Чего не делали?
Он почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь, и тоже вздрогнул. Еще немного, и ему придется снять с вешалки, стоящей у них за спинами, свою куртку и набросить ее себе на бедра. Так как меньше всего ему хотелось напугать прекрасную незнакомку.
Потому что, кем бы она ни была, эта очаровательная Чарли, она явно не женщина девяностых, хотя и пытается вести себя, как они.
Чарли расстегнула воротничок красной шелковой блузки, и от этого жеста жакет распахнулся. Блейк мельком увидел ее грудь – налитую, но не такую уж большую, однако оставалась ведь еще и ее задница, занимающая собой всю табуретку. Да и бедра были неплохими – как и икры, и лодыжки, на которые Сэм уже успел обратить внимание.
Она носила удобные коричневые туфли, золотые запонки и золотые часы с таким огромным циферблатом, что время на нем можно было бы разглядеть с другого конца комнаты. Короче, все в ней нравилось Блейку. Что, если он влюбится в нее?
Эта мысль пришла к нему неожиданно. Покачав головой, Блейк решил заказать пива. Да в чем дело? Он же не жениться на ней собрался, а всего лишь пофлиртовать немного в баре! Все последнее время он был в отвратительном расположении духа, но вовсе не из-за нехватки женского общества. Он имел все, чего хотел. Похоже, проблема состояла в том, что он перестал хотеть чего-либо.
До тех пор, пока не встретил Чарли.
Между ними повисло молчание. Сэм не чувствовал себя неуютно, но ей явно было не по себе, потому что она ерзала на табурете. Краем глаза он следил за ее движениями.
– А вы часто сюда приходите? – спросила она.
Тот же вопрос, что он недавно задал ей. Блейку понравилось, что она подражает ему. Он улыбнулся:
– Это же старомодный вопрос…
Я по-другому не умею. – Чарли играла с орешками, то перемешивая их в плошке, то выкладывая рядком на стойку бара. – А честно говоря, я вообще никак не умею – ни по-старомодному, ни по-современному. Так что вам придется подучить меня.
– Чарли, да никак вы флиртуете со мной? Она кивнула:
– Ну да. И как у меня получается?
Чарли задала этот вопрос очень серьезным тоном, словно ответ много для нее значил. Что-то тут происходило, только Сэм не мог понять, что именно. В одном он не сомневался: сейчас ситуация ему неподвластна.
А может, все дело лишь в том, что перед ним самая настоящая женщина девяностых?
– Получается замечательно, – вымолвил он. – Очень хорошо получается. Вы извините меня? – Встав, он подошел к вешалке, снял с крючка свою куртку, вернулся к стойке, сел на табурет и прикрыл ею низ живота.
У нее был до того невинный вид, что Сэм не мог понять, догадалась ли она, что именно он прикрывает. Однако Чарли с таким вниманием разглядывала остатки соли на бокале из-под коктейля, что, пожалуй, заключил Сэм, она все-таки сообразила, в чем дело.
Хорошо хоть Чарли не убежала, схватив сумочку.
– Я работаю со стариками, – сказала она. – Я хотела, чтобы вы что-нибудь обо мне узнали.
– Думаю, это – серьезное дело. А что вы подразумеваете, говоря, что работаете с ними? Держите что-то вроде дома для престарелых?
– Да, что-то вроде этого, – кивнула Чарли. – Я так много времени провожу со стариками, что мне даже странно говорить с человеком, имеющим собственные зубы.
Сэм широко улыбнулся.
– Вы уверены, что эти настоящие? – спросил он, указав на свои зубы.
– Абсолютно. Можете не сомневаться: я узнаю разницу с первого взгляда, каким бы умелым ни был ваш дантист.
– А что еще вы заметили?
– Вы в отличной форме. – Блейку стало казаться, что она огромным усилием воли заставляет себя не смотреть на его живот и бедра. – Занимались когда-нибудь спортом?
– Несколько десятилетий назад я играл в бейсбольной команде Техасского университета.
– Я мало знаю о спорте, – заметила Чарли.
– А я, если не считать моего престарелого дядюшки, почти ничего не знаю о стариках, – парировал Блейк.
– Вы женаты?
– Нет. А вы?
– Определенно нет. – Эти слова прозвучали как взрыв.
– Значит, разведены. Не удивляйтесь, Чарли, я разбираюсь в таких вещах. Знаете, я сам прошел через развод, это было очень давно – сразу после колледжа.
– И у вас ни разу не возникало соблазна снова вступить в брак?
– Нет. А у вас?
– Никогда. У меня не получилось.
Наклонившись ближе к Чарли, Сэм провел пальцем по ее щеке.
– Не получилось что?
– Не получилось… – Она задумчиво посмотрела на него. – Вы тоже флиртуете?
– Пытаюсь, черт побери!
– Только не оставляйте этих попыток. Вы скоро будете у цели.
Сэм не стал спрашивать, где находится эта цель, потому что не хотел терять надежды.
– А дети у вас есть? – спросил он. Она отрицательно покачала головой.
– А у вас?
– Нет.
Уж слишком она была серьезной – это ее даже немного портило. Блейк решил, что настала пора появиться Сэму Спортсмену, и принялся играть орешками, выкладывая их в разном порядке. Некоторое время Чарли наблюдала за ним, а потом, усыпив ее бдительность, Сэм щелчком бросил орешек в ее сторону. Она отбила пас, и они стали играть. Не прошло и нескольких минут, как он разбросал вокруг нее почти все орешки. Чарли огляделась по сторонам.
– Похоже, вы любите игру, – заметила она.
– Очень. Это у нас фамильная черта.
– Зато моя семья была весьма консервативной.
– Была? – переспросил Блейк.
– Они все умерли, – пояснила Чарли, причем в ее голосе не звучало и намека на печаль, нет, она просто сообщила ему это как данное.
– Наверное, одиночество особенно трудно переносить в рождественские дни.
– Я уже давно одна, – ответила Чарли. – И привыкла к этому.
Что-то шевельнулось у него внутри: похоже, Чарли просто бравирует. Ни детей, ни семьи, однако она не просит сочувствия. Черт возьми, она нравилась ему все больше и больше.
Бармен забрал у них пустую плошку.
– Ну что, детки, хотите еще игрушек? – спросил он. Покачав головой, Сэм шепнул Чарли на ухо:
– Все, что мне нужно для игры, у меня уже есть. Вздрогнув, она опустила веки.
– У меня тоже.
Блейку показалось, что он вот-вот лишится рассудка или столкнется с чем-то весьма увлекательным и интересным. Заиграй сейчас дюжина скрипок, он не был бы так поражен.
Заметив, что освободился один из столиков, они быстро пересели за него, заказав по пути пару закусок. В течение следующего часа, пока Чарли попивала очередные полторы порции коктейля, разговор шел о кино (он любил триллеры, а она – заграничные фильмы) и о книгах. Как ни странно, Сэм предпочитал художественную литературу, а Чарли – документальную. Заговорив о музыке, они вступили в безнадежный спор о роке, джазе и Бахе.
