Джессика Соренсен - Секрет Эллы и Миши
Она включила заднюю передачу и начала выруливать автомобиль на асфальт. Я не оглядываюсь ни на Грэнтфорда, ни на мост. Дышу через нос, стараясь не потерять самообладания, и пытаюсь вновь овладеть своими чувствами.
— Что только что было? — спрашивает Лила. — Кто этот придурок?
Я фиксирую свой ремень безопасности и включаю кондиционер. — Всего лишь парень, которого я раньше знала, когда училась в школе.
— Я думала, он собирается убить тебя... Может, нам стоит вызвать полицию?
Воспоминания из моей старой жизни возрождаются. — Не переживай. Он всегда лает, но никогда не кусает. Поверь мне. Он просто был раздражен чем- то, что я когда-то сделала.
Её глаза расширились, и она крепче ухватилась за руль. — Что ты сделала?
Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида на пустынную дорогу позади нас. — Ничего. Я не хочу говорить об этом.
Она замедляется, исполняя установленное ограничению скорости. — Как ты это делаешь? Ты была ужасно спокойна даже тогда, когда он пытался держать дверь открытой. Я, черт возьми, с ума сошла.
— Просто инстинкт, — солгала я. Если бы она знала истинную причину, уверена, мы бы не были друзьями.
* * *
Чем ближе мы становимся к моему дому, тем сильнее растет во мне желание заставить Лилу развернуться и отправиться обратно в Лас-Вегас. Лила перестает волноваться насчет Грэнтфорда, когда уборная остается далека позади нас. Всю оставшуюся часть пути мы болтаем об учебе, вечеринках братства, но когда мы, наконец, останавливаемся на подъездной дорожке возле моего дома, её страх и паника появляются вновь.
— Это…мило, — дрожит она, смотря через лобовое стекло, — так вот где ты выросла?
Полная луна сияет на звездном небе, освещая хлам, валяющийся на подъездной дорожке, старые грабли, стоящие возле блоков из шлакобетона перед гаражом и двухэтажный дом с облупившейся краской и сломанным водостоком, покачивающимся на ветру. Дерево, растущее рядом с окном моей комнаты, выглядит погибающим. Когда-то я использовала его, чтобы выбираться из своей комнаты, но последний раз, когда я делала это, был той самой ночью, когда умерла моя мама.
Я никогда в жизни не залезу снова на это чертово дерево.
— Да, это мой дом. — Я вышла из теплоты машины на прохладный ветерок. Rise Against «Like an Angel» вырывалась из колонок по соседству. Всюду горит свет. Из дома доносятся крики и вопли. На подъездной дорожке бампер к бамперу припаркованы автомобили. Люди курили, столпившись на лужайке перед домом и на крыльце.
Одна из вечеринок Миши. Такое ощущение, будто время застыло и ожидало моего возвращения.
— Господи, такое ощущение, что здесь никогда ничего не изменится, — я подошла к задней части автомобиля. — Лила, ты не откроешь багажник, пожалуйста.
Багажник открылся, и послышались осторожные шаги Лилы, вылезшей из машины. Окинув взором проходящую в соседнем доме вечеринку, она начала покусывать ноготь (Лила всегда так делает, когда нервничает). — Боже, это даже круче, чем вечеринки, устраиваемые братством. Я и не думала, что такое возможно.
Я перекидываю тяжелую сумку через плечо. — Ты уверена, что хочешь переночевать в моем доме сегодня? — Я полезла в сумку, где находятся все мои туалетные принадлежности. — В соседнем городе есть несколько довольно приличных отелей.
— Просто я не привыкла к такого рода местам. Все это…, но я уверена, что здесь здорово. — Она взяла одну из моих подушек, лежащих в багажнике, и крепко обняла её.
— Ты точно уверена в этом? — Я беру небольшую коробку под мышку. Не хочу, чтобы она стала свидетелем этой стороны моей жизни. — Здесь хватит места, чтобы принять нескольких людей.
Она сужает глаза и указывает пальцем на меня. — Возможно, я приехала из более крупного и статусного города, но это не значит, что я не была в бедных и жестких районах раньше. К тому же, однажды в Лас-Вегасе мы пошли пешком в магазин, который находился определенно не в самом лучшем районе.
Действительно, это не такой уж и плохой район, поэтому я решила перестать уговаривать её переночевать в отеле и позволить ей остаться у меня. Это всего лишь на одну ночь.
— Прости, я просто... хочу убедиться, что тебе будет удобно. — Я переместила сумку на бедро и начала поиски очередного своего чемодана.
— Обещаю, что смогу пережить одну ночь здесь. — Она кладет руку на сердце и улыбается. — Фактически, я могла бы даже набраться храбрости, чтобы пойти на вечеринку, устраиваемую по соседству.
Я быстро перевела тему. — Мы, вероятно, сможем забрать оставшиеся сумки завтра, поскольку уже темно, и я едва вижу. Не знаю, как ты, а я устала.
— Я думаю… — Ее глаза устремлены в направлении дороги. — Господь Всемогущий, кто это? Подожди-ка минутку. Это не он … хотя …, — Она издает тихий визг и начинает подпрыгивать вверх-вниз. — Элла, это ж тот парень с твоего рисунка. Парень по имени Миша, с которым, если верить твоим словам, ты никогда не встречалась.
Моя сумка упала на землю, поскольку я ссутулилась вниз, обдумывая план побега. Спрятаться под машиной? Убежать в дом? Залезть в багажник?
— Эй, красавица, — говорит Миша кокетливым тоном. — Тебе не стоит оставлять здесь свой автомобиль открытым. Кто-то, вероятно, захочет угнать его.
Звук его голоса посылает дрожь через мое тело, которая скручивается глубоко внутри меня спиралью. Я думала, что смогу избавиться от этого чувства за восемь месяцев, но время возымело противоположный эффект - чувство усилилось и захватило мое тело полностью. Я делаю вид, что поглощена поисками коробки в багажнике и прячу лицо в тени.
Лила хихикает. — Я уверена, что моя машина будет в порядке. Это дом моей подруги.
— Дом твоей подруги... — Он замолкает, обдумывая её слова. Тревога душит меня. — Подожди-ка минутку. Ты говоришь об Элле Дэниелс?
Взяв себя в руки, я захлопнула багажник. Когда он увидел меня, его глаза расширились, а выражение лица стало точно таким же, каким оно было, когда его мама сказала ему, что отец никогда не вернется.
Он изумленно моргает, и на его лице проявляется намек на гнев.
— Что ты здесь делаешь? Я думал, ты в Лас-Вегасе.
На мгновение я теряю дар речи, охваченная бурей эмоций от встречи с ним. Миша всегда был потрясающе красивым, причем настолько, что любой художник, увидевший его, мечтал о написании с него картины. Сейчас Миша был одет красную клетчатую рубашку, темные джинсы и пару черных ботинок. Его полные губы украшает серебряное кольцо пирсинга. Его светло-русые волосы, свисающие на лицо, слегка вьются. Его кожа словно фарфоровая, а глаза цвета морской волны содержат в себе гораздо больше того, с чем я могу справиться.
