Татьяна Герцик - Трудная дорога к счастью
Выпил кофе быстрыми мелкими глотками, удовлетворенно вздохнул, слегка нахмурился, что-то вспомнив. Озадаченно спросил, лаская лицо собеседницы обеспокоенным взглядом:
– Оля, с кем ты сегодня говорила, когда я подхватил тебя после перерыва?
Девушка чуть-чуть приоткрыла покрасневшие глаза.
– Да ни с кем, я его в первый раз вижу.
Виталий недоверчиво тряхнул головой, сомневаясь в ее искренности.
– Да? А мне показалось, что вы хорошо знакомы, он на тебя смотрел… – Врач задумался, подбирая соответствующее слово, потом медленно выговорил: – По-собственнически, и за руку так держал, будто имел на это право. Не приставал? А то девушка ночью одна на дороге – всякое мужику в голову могло взбрести…
Она повернула голову, стараясь смотреть прямо на собеседника. Но глаза упрямо закрывались, не желая выполнять предназначенную им природой функцию.
– Нет, ничего такого он не пытался. – Она фыркнула, стараясь перевести разговор в шутку, чтобы Виталий не беспокоился зря. Он всегда был слишком, на ее взгляд, ответственным. – Старею, наверное. Что-то в последнее время никто ко мне не пристает.
Виталий в ответ на ее слова что-то недовольно пробурчал себе под нос, присел рядом и продолжил разговор, исподволь любуясь ее бледным личиком:
– Давай я к твоему дому подъезжать буду, все же спокойнее…
Она хрипловато возразила:
– Да застрянешь в темноте. Дорога слишком узкая. Там и днем-то проехать тяжело, а уж ночью нечего и пытаться. Да что ты волнуешься? Ничего же не случилось… Я умею постоять за себя, хоть ты так и не думаешь…
Взмахнув рукой, Виталий зло выпалил:
– Сколько тебе можно работать по ночам? Есть же график, в конце-то концов…
Она вяло пожала плечами:
– Да при чем тут график? Ты же знаешь: у нас почти все дамы замужем и с детьми. Я одна такая – ни детей, ни мужа. Все просят поменяться – то одно случается, то другое… Мне ведь не жалко…
Мужчина положил руку ей на плечо, чуть склонился, заглядывая в глаза, хрипловато заметил:
– Уж больно ты отзывчивая, Оля. Нужно и о себе хоть немного думать, не только о других!
Она хотела шутливо ответить, что придет и ее время подумать о себе, когда выйдет замуж, но в помещении зашуршал динамик, и диспетчер полусонным голосом спросила:
– Ребята, вызов на «Пушкинскую», кто поедет? Вас только двое, остальные в разгоне…
Девушка встрепенулась, огорчилась, что нужно отрывать свои бедные ноги от такого приятного пристанища. По неписаным правилам ехать должен был тот, кто раньше вернулся. Но Виталий взял ее за плечи и мягко толкнул обратно:
– Спи дальше, спящая красавица! Я съезжу.
Оля благодарно посмотрела ему вслед. Хорошие у нее коллеги! А Виталий лучше всех. Она давно заметила, что вызывает у него вполне определенный мужской интерес. И он ей нравится, правда, не до такой степени, чтобы решиться на близкие отношения…
Прикрыв глаза, обхватила руками согнутые колени, положила на них голову и задремала. Внезапно в памяти всплыло требовательное лицо ночного незнакомца, она нервно вздрогнула и сразу проснулась. Красивое мужское лицо. Худощавое, со строгими светло-карими глазами, немного тонковатой верхней губой и чувственной нижней. Короткая стрижка явно сделана опытной рукой хорошего парикмахера. Мощная подтянутая фигура. Спортом занимается или физическим трудом? Нет, скорее всего, спортом, руки хотя и твердые, но без мозолей. Она вспомнила, как он пожал ей руку – сильно, но не чересчур, обхватив всю ее небольшую ладонь. И взгляд, уверенный и властный, казалось, пронзил ее насквозь. Она поежилась. Неприятно встречаться по ночам с таким верзилой. С ним и с помощью газового пистолета трудно справиться. Повезло, что он никаких признаков агрессии не проявлял. Хотя… кто его знает, чем бы дело кончилось, уж очень он был напорист… Ладно, Виталий подъехал вовремя.
Оля произнесла имя вслух: Глеб, как будто попробовала на вкус. Короткое, чеканное и, как ей показалось, надежное. Но соответствует ли своему имени амбициозный мужчина? Какие-то странные чувства он в ней пробудил: с одной стороны, досаду, с другой – непонятный интерес, что-то вроде интереса врача к сложному клиническому случаю… Хотя… что себе врать – он заинтересовал ее как мужчина. А что? Неплохой экстерьер, между прочим. Вес, рост, внешность – почти идеал для любой сексуально озабоченной девицы. Но вот только она не из тех, кто этим озабочен… Бросив подтрунивать над собой, Ольга задумалась.
Почему ее охватило необъяснимое логикой ощущение значимости этой встречи? Сколько мужиков, увидев ее одну ночью посреди дороги, предлагали черт-те что, но ни один не оставил в памяти ни малейшего следа, если не считать досады и некоторого озлобления. Но это чеканное лицо стояло перед глазами, как живое. Почему?
За кого этот самый Глеб ее принял? Явно за девицу легкого поведения, раз говорил так тяжело и недружелюбно, хоть и пытался разыгрывать из себя доброго дяденьку. И смотрел оценивающе, будто корову на ярмарке выбирал. Девушка горько вздохнула. Что ж, не в первый раз ее принимают за неразборчивую шлюшку. Обидно, конечно, но в жизни врача скорой помощи всякое случается. Она привыкла. К тому же она далеко не беззащитна – главврач купил сотрудникам газовые пистолеты и обязал пройти курсы самообороны.
Снова одним глазом посмотрела на часы. Без пятнадцати восемь. Негромко запела, аккомпанируя себе ударами пальцев по подлокотнику:
– «Пропел гудок заводской, конец рабочего дня, но жаль, что у проходной никто не встретит меня…»
Сдала смену, отправилась домой пешком, не дожидаясь автобуса.
Липовый переулок стоял в стороне от дороги, заслоненный широкой полосой полудиких деревьев. Девушка шла по узкому проулку, любуясь пестротой цветов за невысокими штакетниками.
Ее старый домик не радовал глаз: серые, покрытые трещинами стены из оштукатуренных шлакоблоков давно нужно было красить. Открыла простую деревянную дверь, выкрашенную облупившейся от времени коричневой масляной краской, прошла в пристроенный к дому длинный дощатый коридор. Здание, построенное больше пятидесяти лет назад, ничем не отличалось от соседских: тридцать квадратных метров, из которых выкроены кухонька, прихожая и две микроскопические комнатки.
В ноги кинулся, умильно мурлыча, большой серый кот. Девушка погладила его, ласково приговаривая:
– Соскучился, бедненький! – щедрой рукой насыпала в чашку сухого корма.
Мурзик, демонстративно не обращая внимания на миску, старательно терся о ее ноги, давая понять, что он гораздо больше рад хозяйке, чем предложенной еде.
Выпила стакан воды, упала в постель, уснула, едва отдернув покрывало. Проснулась, как обычно, в три часа дня. Встала, умылась, пообедала магазинными котлетами с первой огородной зеленью. Не успела вымыть посуду, как раздалось завывание, больше похожее на сирену пожарной машины. Звонок, установленный дедом тридцать лет назад, вполне мог напугать любого вора, да и не только его… Мерзкий звук повторился, на этот раз уже более нетерпеливо. Она шагнула к дверям, желая, чтоб никто из соседей не заболел и ее профессиональные услуги не понадобились в очередной раз. Пол-поселка предпочитало не обращаться в поликлинику, по-соседски заглядывало к ней за врачебной помощью, зная, что она все равно не откажет.
