Наталья Нестерова - Укус змеи (сборник)
— Ты-то свою разлучницу знаешь?
— Понятия о ней не имею.
— Аспирантка, вчерашняя студентка, двадцать шесть лет. С твоим на одной кафедре… как ее…
— Компьютерной графики.
— Ага, есть подозрение, что они с нового учебного года, с сентября роман крутят. Ее родители не в восторге, что дочь со стариком связалась. Они живут в двушке-распашонке на Новом проспекте. Еще прописаны бабка и младший брат аспирантки. Так что квартирные условия не блестящие. Будет твой Михаил пилить вашу квартиру, помяни мое слово.
— А где они сейчас… ну, вместе… находятся?
— Этого сказать не могу, но можно узнать.
— Нет, спасибо. Скорее всего, в квартире Мишиного брата, который подался на заработки за границу.
— Возможно. Еще чаю?
По тому, как Виктория Сергеевна равнодушно пожала плечами, дежурно предложила чай, Татьяна поняла, что встреча подошла к концу. Виктории уже скучно с ней, хочется схватить телефонную трубку, звонить по долам и весям, собирать и распространять информацию — поддерживать видимость своей значимости.
— Еще только один вопрос! — попросила Таня.
— Давай.
— Виктория Сергеевна, вы ведь всегда пользовались успехом у мужчин?
— Грех жаловаться.
«Но вы-то далеко не красавица!» — чуть не вырвалось у Татьяны. Говорить подобное было невежливо, и она запнулась, закашлялась.
— Хочешь сказать, что я не Софи Лорен? — прекрасно поняла ее заминку Виктория Сергеевна.
— Нет, ну, просто…
— Да чего уж там! — махнула рукой Виктория Сергеевна. — Только красоток-артисток на всех мужиков не хватит.
— А как вам удавалось… влюблять в себя, удерживать, заинтересовывать? Откройте секрет!
— Слушай, пока я жива. Мужику надо давать то, чего он желает, но сам еще об этом не догадывается. Вот и вся наука.
— А если у вас не было того, что он желает? Вот, например, моего Мишу на аспиранток потянуло. Но я-то не могу снова стать молоденькой!
— Если у тебя нет того, что требуется мужику, значит, он не твой мужик. Не обращай на него внимания, не трать время, вырывай с корнем, хорони.
Виктория Сергеевна вышла проводить гостью. Таня надевала пальто, а домработница уже принесла Виктории телефонную трубку.
— Бывай! Счастливо! — попрощалась бывшая начальница. И тут же ответила на звонок: — Филя? С чего это тебя на арбузы потянуло? Да, уже знаю…
Восемь вечера. Татьяну страшил ее пустой дом, не хотелось в него возвращаться, поэтому поехала к подруге Лизе.
Они дружили с детства. И хотя были ровесницами, Татьяна старшей сестрой опекала трепетную, слабовольную, восторженную и нерешительную Лизу. Но сегодня, редкий случай, с бедой приехала Таня, ей требовалось участие и поддержка.
Выслушав подругу, Лиза пришла в волнение, близкое к панике. Закудахтала детским голосом Зайца из мультфильма «Ну, погоди!». Была у Лизы такая особенность — в минуты нервного напряжения ее горло вдруг начинало вещать чужими голосами.
— Но почему, почему? Почему Миша так поступил? — восклицала Лиза.
— Потому что ему, гаду, захотелось молодого тела.
— Нет! Этого не может быть! Давай спросим Колю?
Муж Коля и подруга Таня были главными опорными персонами Лизиной жизни. Еще, конечно, сын Гриша. При трепетной мамаше мальчик вырос на удивление самостоятельным, активным и пробивным. Четырнадцатилетний, он опекал маму по-взрослому ответственно. С мужем и сыном Лиза советовалась по малейшему поводу. Она была жена-доченька и мама-доченька, что Колю и Гришу возвышало в собственных глазах и очень устраивало. При этом, естественно, Лизино мнение ни в грош не ставилось и во внимание не принималось.
Призванный на кухню Коля, посвященный в случившееся, мгновенно («Ах, вот что значит мужской ум!» — восхищенно подумала Лиза) указал на противоречие:
— Миша ушел от Тани, правильно? Тогда почему, ты, Лизка, пятнами пошла, а Татьяна спокойна как скала?
— Я свое отплакала и еще отплачу, — слегка обиделась Таня.
— Коленька, Таня говорит, что Мишу потянуло на молоденьких девушек. Но ведь это невозможно?
«Очень возможно!» — подумал Коля, но не стал развивать опасные предположения. Он зашел с другого края, проанализировал ситуацию под углом: в чем Татьяна виновата, если от нее ушел муж. По Колиным словам получалось, что Татьяна ударилась в бизнес, забросила дом, не уделяла внимания мужу, вот Миша и дал деру, ускакал туда, где он будет бог, царь и воинский начальник.
Это было правильно теоретически. Действительно, много семей распадается, когда жена большую часть времени и душевных сил тратит на работу, а близким остаются крохи. Но Таня и Миша не подпадали под эту статистику! Они были исключением! Миша никогда не требовал, чтобы жена сидела на диване, вязала носочки, пекла регулярно пироги. Пироги — всегда был ее, Татьяны, порыв. А Миша, как верный друг и толковый советчик, поддерживал Татьяну, укреплял ее уверенность в себе на каждой ступеньке карьерной лестницы. И безо всякой корысти трутня! Татьяна не сразу стала хорошо зарабатывать. И именно тогда, когда будущее было в тумане, денег — пшик, а страхов и опасений — сверх край, Миша проявил себя надежным спутником, верной опорой.
Таня пыталась донести эту мысль друзьям, но наталкивалась на абсолютное непонимание. Семейная модель Лизы и Коли разительно отличалась, провозглашалась единственно правильной, все иные объявлялись порочными и ошибочными. Уход Миши — лучшее тому подтверждение.
— Ну, ребята! — укоризненно воскликнула Таня. — Пришла к вам со своим горем, а вы целый час доказываете, что я сама дура! Спасибо!
— Ой, Танечка! — мгновенно встревожилась Лиза и откатила назад. — Извини нас! Мы хотели как лучше!
— В самом деле! — подхватил Коля. — Ты нам не посторонняя… мы переживаем… и все такое. А задуматься над своими ошибками никому и никогда не поздно.
— И тебе в том числе? — зло спросила Таня, глядя Коле прямо в глаза.
— А что я? — растерялся Коля.
Имелась у Тани информация! И очень подмывало выложить! У прекрасного семьянина Коленьки рыльце-то в пушку! Татьяна знала (не без помощи Виктории Сергеевны) о его интрижках на стороне. Но задавила мерзкое желание сделать больно подруге, потому что самой лихо и потому что ее не утешили, не погладили по головке, а устроили разбор полетов.
— Пойду я, — торопливо сказала Таня и поднялась. Ей так хотелось врезать по заслугам Николаю, а в его лице Михаилу, в их общем лице — всем мужикам, подлым гулякам, что едва сдерживалась. — Обращаю внимание: в этом гостеприимном доме даже чаю не предложили.
