Ким Лоренс - Скандал у алтаря
– В новостях говорили о грандиозной сделке, которую он собирается заключить с каким-то государством Персидского залива. Правящая там королевская семья вкладывает половину своих капиталов в компьютеризацию производства. Ноу-хау им предоставит одна из его компаний. Если сделка состоится, тысячи людей будут обеспечены работой…
Мари цинично фыркнула и оборвала брата:
– А он, несомненно, набьет себе карманы.
Марк вздохнул, и в этом вздохе слышалась завистливая нотка.
– Если бы у меня было хотя бы немного денег…
– Какое отношение деньги имеют к тебе и к ней? И так ли уж важно, что думает он, если вы хотите быть вместе?
– Я и не надеялся, что ты поймешь. Ведь ты никогда не любила, правда? Ах, ну да, ты встречаешься только с женатыми мужчинами.
Марк говорил с улыбкой, однако Мари почувствовала себя задетой. Но она поспешила успокоить себя: брату очень больно, если так ему легче пережить удар, что ж, пусть язвит. Хотя то, что они одни на свете, разве не означает, что они должны поддерживать друг друга, а не подкалывать, особенно когда это неуместно?
Марк был единственным человеком, который знал, что произошло, по крайней мере в общих чертах, потому что признаться во всем Мари не смогла даже брату. Но и скрыть это от него было невозможно. В четыре часа утра она объявилась возле его двери, так как посеяла ключи во время кошмарной поездки, когда ей пришлось сделать кучу пересадок.
– Адриан женат! – выкрикнула Мари.
Она расплакалась прямо в дверях.
Но это осталось в прошлом, напомнила себе Мари. С тех пор она очень изменилась.
Ну ладно, может, и не очень. Но девушка отчаянно желала, чтобы этого факта в ее биографии не было. Как она могла быть такой наивной? Да, конечно, тогда ей было всего восемнадцать лет, и она ничего не знала ни о себе, ни о жизни, ни о мужчинах. Теперь Адриан казался ей себялюбивым человечком, вообразившим себя неотразимым мачо и при этом требующим понимания. «На это я, наверное, и клюнула», – с горечью и легкой насмешкой над собой размышляла девушка.
«Если ты не готова, – всплыли в памяти его слова, – я пойму. Ты хочешь, чтобы первый раз стал для тебя незабываемым. Я могу подождать», – великодушно добавил Адриан.
Ее это тронуло, и она поспешила заверить его, что готова и что влюбилась в Озерный край. До Адриана у Мари не было бойфренда. И вдруг потрясающий, умеющий глубоко чувствовать мужчина, похожий на героев Байрона, лекции о творчестве которого он читал, влюбился в нее, в простенькую, не обладающую ничем, кроме привлекательной внешности, Мари Джонс. И ей не терпелось продемонстрировать Адриану, как сильно она его любит.
Она отдалась бы ему, если бы не появился тот человек…
Целый год его образ преследовал ее, а резкие черты безупречно красивого худого лица виделись четче, чем почти сразу расплывшееся лицо Адриана. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Мари не открыла журнал, ожидая приема у стоматолога. На фотографии она увидела его. Он был снят на пляже с серебристым песком, слишком красивый, чтобы быть настоящим – совсем как блондинка-модель, с которой он стоял в обнимку.
Так она узнала, как зовут человека, который унизил ее на глазах у толпы, жадно ловящей каждое его слово. Себастьян Рей-Дефо: богатый, одаренный, рожденный не с одной, а с несколькими серебряными ложками во рту. Он с ходу обвинил ее в прелюбодеянии, не потрудившись задать ни одного вопроса. Он поверил Адриану и решил про себя, что во всем виновата именно она. Он даже не предположил, что жертвой может быть Мари. Это типично для людей, которые замечают соринку в чужом глазу, не видя бревна в своем. Тем более это типично для проклятых шовинистов, которые считают, что во всем и всегда виновата женщина. Впрочем, усмехнулась она, Рей-Дефо оказал ей огромную услугу. Если бы не он, она, сама того не зная, совершила бы огромную ошибку в самом начале жизни. Приобретенный опыт научил ее проявлять осторожность во всем, что касается мужчин.
Так что же получается? Он оказал ей услугу? Может, стоит быть ему благодарной? Мари фыркнула. Вряд ли он преследовал эту цель. Он, не задумываясь, растоптал ее, упоенный своей ролью разоблачителя. По какому праву он примерил на себя судейскую мантию?! Нет, ни о какой услуге речь идти не может.
После этого случая Мари долгое время боялась доверять собственным суждениям. Она делала скидку на свою молодость и неопытность, твердила себе, что извлекла драгоценный опыт, но остерегалась мужчин. Это стало проблемой. Когда вроде бы приличный парень изъявлял желание завязать с ней серьезные отношения, это сразу охлаждало ее чувства.
Мари выбрала в колледже курс психологии и знала, что скажет по поводу ее комплексов профессионал: страх быть отвергнутой проистекает из того, что она – брошенный ребенок. Но это была поверхностная причина. Марк был точно таким же ребенком, однако он быстро влюблялся и еще быстрее охладевал к женщинам.
Она нахмурилась:
– Знаешь, Марк, иногда мне кажется, что ты вовсе не мой брат.
– Прости, Мари, – покаялся он, подошел к ней и заключил ее в объятия. – Ты ведь знаешь, что язык мой – враг мой. Я, как обычно, брякнул не подумав. Но все было так хорошо! Понимаешь, мне удалось кое-что заработать в прошлом месяце, хотя небольшой заем не помешал бы… Уик-энд вообще был выше всяких похвал. Он был запредельно хорош, Мари, ты не представляешь! Она никогда не говорила, что ее дед – лорд, а дом… Они живут в обалденном поместье Мэндевилл-Холл. Я так понял, что Дефо прибыли в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем или кем-то там еще… – Его красивое лицо, как только порыв восторга угас, осунулось. Марк опустился в кресло.
– Нам повезло, что нас взяла к себе потрясающая семья, – заметила Мари.
Но повезло им только на третий раз.
В первые дни нашлось много людей, желающих взять к себе очаровательных близнецов, которых обнаружили на ступеньках церкви. Общественность была взбудоражена недолго. Но и спустя несколько месяцев, когда власти решили, что биологические родители не одумались и не собираются или не могут воспитывать детишек, было достаточно претендентов на роль приемных родителей.
Однако энтузиазм быстро сошел на нет, когда выяснилось, что один из близнецов страдает аллергией, приводящей к частым приступам кашля и разнообразным высыпаниям на коже, которые удавалось сдерживать только за счет целого набора различных кремов и мазей.
Если бы Мари и Марк не были близнецами, найти дом для розовощекого мальчика-блондина не составило бы труда, но решение властей было однозначным: детей нельзя разделять. Поэтому Марку пришлось страдать из-за своей сестры-аллергика.
До того как попасть к Уорингсам, они сменили две семьи. Чета Уорингс была замечательной. Одна стена в их доме была увешана дюжинами фотографий счастливых детей, которые жили здесь в течение многих лет – кто-то недолго, кто-то, как близнецы, выросли членами их огромной семьи.
