Укрощение воровки (СИ) - Ди Климм
— И вы в том числе.
— И я в том числе. Месяц назад в доме Михаила кто-то провел розыски. Очень аккуратно, но это уже тревожный звоночек, на который мы обязаны ответить. Среди нас завелась крыса, Роман, — жестким голосом сказал Игорь Олегович. — И до тех пор, пока мы не знаем, кто предатель, кто копает под нас, мы не можем спать спокойно. Пока не устраним эту проблему, мы не можем идти дальше.
— Понимаю, — Роман прищурился: — Но что требуется от меня? Ведь я пока занят Елагиным…
— Насколько я знаю, операция по его обезвреживанию подходит к концу. Тесть твоего брата у нас в кулаке, так что тебе надо плавно переходить к другому делу.
— Вы хотите привлечь меня к починке утечки? Вы же знаете, Игорь Олегович, набор подпольных работ у меня минимальный.
— Этим занимаются знающие спецы, — Игорь Олегович махнул рукой. — На нас с тобой лежит другая задача. Охрана Асланова. Но не такая, чтобы рядом с ним с автоматами ходить.
— Ведь если прикрутить к нему официальную службу безопасности, это напугает и разгонит крыс, — понял Роман, и Арсеньев кивнул.
— Слишком рано раскрывать карты и дать знать, что мы в курсе происходящего и копаем в нужном направлении. Пока это только намеки со стороны врагов, но эти моменты надо искоренять в самом начале. Если рядом с Аслановым вырастут охранники, то это вызовет подозрения, и крысы тут же попрячутся в свои норы. Или, не дай Господь, просто напросто избавятся от Михаила. Зависит от того, какие данные они успели получить на руки.
— Ясно, Игорь Олегович. Какова моя задача? — спросил Роман. Усталость в теле и голове улетучились и проснулись инстинкты бойца.
— Когда меня спросили, кого я могу посоветовать для охраны Асланова, я сразу же назвал твое имя, Роман. Я в тебе уверен.
— Спасибо, Игорь Ол…
— Рано благодарить, — хмыкнул генерал. — А когда меня спросили, как нам присобачить тебя к Асланову, не вызывая подозрений и вопросов, я сказал, что ты должен стать членом его семьи.
— Это что же, я должен заявить Михаил Демьяновичу, что я его потерянный сын? — Рома хохотнул. — Санта-Барбара какая-то, Игорь Олегович.
Арсеньев разлил коньяка себе и Роману. Положил на рюмки по кусочку лимона. Все это он делал без спешки, и каждое его неторопливое движение показывало, что они подошли к самому интересному моменту.
Роман не волновался. Для него служба всегда стояла на первом месте. И он был готов на любые операции, ведь сколько опасных маневров он успел совершить, когда управлял крейсером в горячих точках.
Но эта замедленная неспешность генерала навела на мысль, что выделенная ему роль не будет той, к которой он привык. Его ожидает весьма…любопытное дело.
Игорь Олегович протянул ему рюмку, взял в руки свою, одним махом выпил коньяк, закусил лимоном и провозгласил:
— Роман, ты женишься на дочери Михаила — Аслановой Диане!
— Диана, ты ведь понимаешь?…
— Папа, я все понимаю.
— Ты… Мы…Вынуждены…
— Да, конечно.
— Доченька, я бы не хотел, чтобы ты делала что-то против своей воли, но обстоятельства сложились так…
— Папа. Я все прекрасно поняла. Возможно, я выйду замуж. Если надо, я это сделаю.
Диана с отцом сидели в кабинете, находящийся в левом крыле их частного двухэтажного дома, который находился в пригороде.
За окном наступали молочные густые сумерки. Июнь только вступил в летнее дежурство, но кусты и деревья во дворе уже зацвели и тихо шелестели от легких порывов ветерка.
Свет от люстры с мягким абажуром освещал обстановку кабинета, такую типичную и привычную для кабинета инженера. Вдоль стен тянулись полки, забитые книгами. Расставленные кое-как, запихнутые не по алфавиту и жанру, а так, чтобы легче найти хозяину кабинета. Чертежи, свернутые или раскрытые, соседствовали с книгами и энциклопедиями. На деревянном столе на массивных ножках валялись обрывки бумаги с поспешными записями, исписанные ручки, заточенные карандаши, линейки всех размеров и фигур.
С детства Диана пыталась привести рабочую зону отца в порядок, но ровно на следующий день все было на тех же местах, где привык видеть их папа. И она поняла, что этот хаос был тем самым порядком, который помогал отцу сосредоточиться, и только в этом кабинете, за тяжелой деревянной дверью, он мог уединиться и воссоединиться с любимыми схемами и чертежами.
Сейчас их разговор проходил в этом кабинете — единственном месте в доме, через дверь которого ни одно любопытное ухо не услышит ни единого лишнего слова. А любопытное ухо было одно в семье Аслановых. Точнее, два. Два уха супруги Михаила и матери Дианы — Альбины Марковны.
Тем важнее сохранить в тайне этот разговор, когда буквально решается судьба дочери, за которую Альбина так переживала, что успела извести всех домашних причитаниями о том, что «бедная Диана никогда не встретит своего Чарльза». Никто не должен узнать раньше самой Дианы о том, что она, оказывается, нашла-таки своего Чарльза! Хотя в глаза его не видывала, но перед людьми, и даже родной семьей, надо изображать искреннюю влюблённость к человеку, о котором час назад не слышала. Не слышала до тех пор, пока отец не позвал Диану в свой кабинет и не усадил на низкое кресло у камина и не рассказал о разработках, о возможных попытках его переманить на чужую сторону, об опасности, которая теперь витает над семьей Аслановых. И о том, что теперь на Диану ложится ответственная роль — защитницы семьи и роль невесты какого-то типа из службы госбезопасности.
— Диана, — тихо сказал отец. — Я, конечно, должен был для начала спросить тебя, есть ли у тебя молодой человек. Может, у тебя были какие-то планы…
— Пап. Ты, как и все, знаешь, что ухажера у меня нет. И никаких свадебных планов я не строила. Так что, все в порядке, — ровным голосом ответила Диана.
Час назад вернувшись домой, после того, что случилось в торговом центре, она все еще была взвинчена, истощена и утомлена, и безумно устала. Голова гудела, словно закипающий чайник, который никто не снимает с плиты. Тело охватила скручивающая слабость, и единственным желанием было лечь в кровать и укрыться одеялом с головой, отгородиться от окружающего мира, забыться тревожным сном, который хоть ненамного сгладит ощущение горечи и бессилия после произошедшего. Так было всегда, после…
Теперь еще и это.
Замужество.
Ну, почти замужество. Помолвка?
Диана не знала, как называть тот фарс, что ей предстоит разыгрывать!
Устало сжала виски. Случившееся в торговом центре выкачало все эмоции и силы, может поэтому она так спокойно реагирует на новости.
Бросила взгляд на отца и отмела мысли о себе. Большую часть жизни отец провел в своем кабинете и в рабочих цехах, поэтому кожа его была бледная и тонкая. Кончики пальцев, измазанные в грифеле, теребили ткань брюк, пока сам мужчина пытался найти слова для Дианы, почему именно ее он выбрал среди трех дочерей.
Хотя, ничего странного. Младшая дочь Аслановых — Александра, только получила диплом педагога и была еще молода. Средняя дочь — Анна, два года назад «очень удачно!», по заверениям мамы, вышла замуж и три месяца назад порадовала родных скорым прибавлением в семье.
И старшая — Диана, референт в городской библиотеке, в свои тридцать два уже переступила тонкую грань между «незамужняя девушка на выданье» и «старая дева с котом». Все уже махнули рукой на бедную Диану и разуверились в том, что она когда-нибудь встретит своего принца. Давно умолкли голоса, которые сочувственно шептались, как же тяжело ей найти ухажера с ее ростом и характером.
И только Альбина Марковна с упорством боевого танка неслась вперед, сминая все предубеждения, свято веря, что Диане «уже давно пора», прицельным выстрелом голубых глаз выхватывала из толпы «того самого возможного», и с грацией слона на шпильках, начинала устраивать судьбу старшей дочери. Но все попытки кончались провалом, стоило возможному претенденту встать рядом с Дианой, которая была выше всех по меньшей мере на целую голову, и глянуть на девушку снизу вверх. Испарялись эти женихи также быстро, как испаряется дым от тонких ментоловых сигарет, которые курил Михаил Демьянович.
