Влюбленный грешник - Плэнтвик Виктория

Сайлас криво усмехнулся.

— Нет, это вы сломали им жизнь!

— Боже мой, как у вас только язык повернулся это сказать! — воскликнула Элис, потрясенная глубиной его ненависти к ней. Если бы ей знать об этом раньше, то, возможно, она бы десять раз подумала, прежде чем решиться на свой безумный поступок три года назад…

— Как бы то ни было, — пожал плечами Сайлас, — в скором времени я вновь обеспечу ваших бывших сотрудников работой.

— Вы имеете в виду тех, которые пока еще не состоят у вас на службе? — поддела его Элис. — И не говорите, пожалуйста, что у вас не было своих людей в моей фирме! Иначе вам не удалось бы так просто победить меня!

— Значит, вы все-таки признаете себя побежденной? — свысока взглянул на нее Моррисон.

Элис нахмурилась и отвернулась.

— Что-то вы побледнели, — издевательски продолжал Сайлас. — Может, глотнете бренди, чтобы легче было смириться с неизбежным? — Он открыл встроенный бар и принялся наливать в хрустальные бокалы коричневую жидкость из плоской серебряной фляжки.

— Я ничего от вас не хочу, — бросила Элис.

— Вы мне уже это говорили, — кивнул Моррисон. — Не стоит строить из себя распятую на кресте мученицу, дорогая моя. К тому же здесь нет свидетелей, перед которыми вам нужно выглядеть стойкой героиней. — Он протянул Элис бокал.

— Я же сказала «нет», — отрубила она.

По правде говоря, у нее не было во рту ни крошки с самого завтрака. Спиртное подействовало бы на нее, как удар мешком по голове, а ей не хотелось предстать перед Моррисоном совсем жалкой, плачущей и лепечущей бессвязную чепуху.

— Ну, как знаете, — безразлично заметил Сайлас. — А я выпью. За мою победу! — Он одним глотком осушил бокал, даже не поморщившись, когда бренди попало на разбитую губу.

Элис непроизвольно позавидовала Моррисону. Он был таким большим и сильным… Она вспомнила, как неуютно чувствовала себя рядом с будущим мужем Фиона. Ее очень пугали его неожиданные вспышки гнева, властность, даже огромная физическая мощь.

Элис сейчас понимала страх своей подруги, хотя и не разделяла его. Даже сейчас Элис была скорее растеряна, чем испугана, потому что в отличие от тихой, забитой Фионы характера ей было не занимать.

Моррисон опустил бокал и вытянул вперед свои длинные ноги так, что они коснулись ног Элис.

— Ну… и что же вы собираетесь делать сейчас, когда от вас уплыла папочкина фирма? — лениво спросил он.

— Неужели вы думаете, что я расскажу вам о своих планах? — усмехнулась Элис, отодвигаясь подальше.

Пронзительно-синие глаза Сайласа блеснули в свете уличного фонаря.

— Я ведь все равно узнаю об этом, — заметил он.

Элис молча посмотрела на него. Она опасалась говорить, боялась, что дрогнувший голос выдаст ее неуверенность.

— Впрочем, выбора у вас нет, не так ли? — продолжил Моррисон. — Вероятно, вы еще не знаете, но я уже распространил слух о том, что каждого, кто попытается помочь Элис Керрингтон, ожидает незавидная участь.

Элис уже давно начала подозревать это. Еще когда она получила отказ во всех банках, в которые обратилась за ссудой, необходимой для начала нового дела, ее посетила подобная мысль.

Она пожала плечами, как будто ей все это было совершенно безразлично.

— Вы вольны поступать как пожелаете.

Моррисон резко наклонился к ней.

— Вы разрушили мои планы, сломали мою жизнь без всякой на то причины, — хрипло произнес он. — И я действительно желаю, чтобы вы горько пожалели об этом.

Элис замялась, не зная, что ей ответить. Сайлас снова откинулся на спинку сиденья, помрачнев еще больше.

— Конечно, вы ни в чем не раскаиваетесь. Насколько я понимаю, ложь для вас — дело привычное, — бросил он.

— Вы правы. Я совсем не жалею о том, что сделала, — подтвердила Элис. — Я была уверена, что вы с Фионой не пара и не должны вступать в брак.

— И вы солгали. В церкви. Перед моей семьей и друзьями. Перед женщиной, с которой я собирался прожить всю свою жизнь. Вы сказали, что мои клятвы перед Богом будут лживыми, но на самом деле именно вы были виноваты в грехе лжесвидетельствования! — с горечью произнес Моррисон.

Элис покраснела и опустила глаза на ноющую от боли руку. Она ничего не могла сказать в свое оправдание. Свою вину ей придется унести с собой в могилу, потому что она не смела надеяться на прощение подобного греха. Единственным ее оправданием было то, что она искреннее хотела помочь Фионе. Да и Моррисон не понес от ее поступка никакого особенного ущерба. Он выстоял и даже приумножил свое состояние…

— Вы гнусно солгали и исчезли, прежде чем кто-либо успел потребовать доказательств, — взглянул на нее Сайлас. — Но вы были уверены, что никаких доказательств и не потребуется. — Он медленно покачал головой. — Фиона была вашей лучшей подругой, верила вам, как самой себе, а вы унизили и ее, и несчастных ее родителей, разлучили нас с ней, опорочили меня в глазах любимой женщины. Хотите узнать, почему вы это сделали? Да потому, что вы просто подыхали от ревности! Вы завидовали счастью Фионы и не могли стерпеть, что я не обращаю на вас ровно никакого внимания. А это для вас было хуже всего!

Элис покраснела до ушей — в словах Моррисона была доля истины, как ей ни тяжело было признавать.

— Почему же вы не стали ничего отрицать? — спросила она, словно пытаясь защититься. — Вы почему-то предпочли стоять как каменный истукан, не говоря ни слова в свою защиту…

— Я просто не знал, что и сказать, так чудовищна была ваша ложь. Кроме всего прочего, я даже представить себе не мог, что кто-то вам поверит… особенно Фиона. Она знала, что я ее люблю.

— Как у вас язык повернулся такое произнести? — набросилась на него Элис. — «Люблю»… Да вы ее и не знали толком! Вы не успели еще познакомиться с Фионой, как уже сделали ей предложение. Это была сделка с Дугласом Кросби, а не любовь.

— Ах, вот в чем вы старались себя убедить! — невесело рассмеялся Моррисон. — Так знайте же, что я любил Фиону! С первого мгновения нашей встречи я понял, что она как будто создана для меня… Фиа была такой красивой, такой нежной, женственной… В отличие от вас, — съязвил он. — Сделка с ее отцом была для меня всего лишь необязательным дополнением к нашему союзу. Мои чувства к Фиа не имели никакого отношения к деньгам ее отца, — горячо заговорил Сайлас. — А вы не могли смириться с этим. Вашу подругу любили, а вас нет. И знаете почему? Потому что вы бездушная, жестокая и холодная эгоистка, которая верит, что мир создан только для ее удобства!

— Нет… — прошептала Элис, тряхнув головой, отчего ее густые черные волосы поползли с ее плеч вниз и упали на грудь.

Она не верила, что Моррисон действительно испытывал такие глубокие чувства к Фионе, хотя, может быть, именно поэтому он ее так и возненавидел. И по этой причине он поспешил уехать в Гонконг, когда через два месяца после скандала в церкви Фиона вышла замуж за другого. Кто знает?..

Элис знала Моррисона только по рассказам Фионы и поэтому считала его жестким, бесцеремонным и корыстным дельцом. Но Фиа была пристрастна и могла возвести напраслину на нелюбимого жениха. Теперь Элис невольно начинала глядеть на него с совсем иной точки зрения.

— Нет… — снова покачала головой Элис, словно отгоняя непрошеные мысли. Если Моррисон и был влюблен, то не в Фиону, какой та была на самом деле, а в какой-то вымышленный идеал.

— Да! И сейчас я собираюсь дать вам то, чего вы всегда так жаждали, моя дорогая. Элис не обманул ласковый тон его голоса:

в нем слышалась неприкрытая угроза. Сайлас приподнялся со своего сиденья и двинулся на Элис, отрезав ей пути к отступлению. Его горячее дыхание обожгло ее лицо. — Скажите, мисс Керрингтон, теперь вы довольны? Сейчас вы уж никак не можете пожаловаться на недостаток внимания с моей стороны.

3

— Куда вы Меня везете? — испуганно спро-сила Элис. Судя по выражению на лице Моррисона, вполне можно было предположить, что он собирается отвезти ее в какую-нибудь глушь и там потихоньку прикончить, а потом выбросить труп в реку или пруд, где его не скоро смогут найти.