В оковах его власти (СИ) - Орлова Юлианна

Бесило неповиновение?

— Я не возьму деньги за…

—То, что сделала, — перебил меня мэр, но я и сама понимала, что проговаривать такое вслух нельзя. Даже у стен бывают уши.

Кивнув, я опустила взгляд и уставилась на свои пошарпанные кеды. Этот мужчина заставлял меня чувствовать себя не в своей тарелке.

—Так почему не возьмешь? Это не подкуп, а благодарность, я по тебе и так вижу, что ты никому ничего не расскажешь. Но вот прикупить себе что-то вполне могла бы, или просто потратить туда, куда считаешь необходимым. Не люблю быть должным и никогда не бываю.

И пусть это звучало как утверждение, но в нем я услышала настоятельную просьбу, не требующую дальнейший пояснений. А может даже и вежливый приказ. Уложив одну руку на подлокотник, мужчина склонил голову и криво улыбнулся, притянув вторую руку к лицу и поместив указательный палец на нижнюю губу.

—Я считаю, что есть вещи, за которые не благодарят. Это обычная человечность, она обязана быть в каждом человеке, иначе он не человек вовсе.

Мэр вдруг прищурился, хмыкнул неоднозначно, но почти сразу ответил:

—Интересное заключение, отнюдь не могу с тобой согласиться. А если человечность была, но умерла под прессом прожитого опыта?

Мужчина перевел взгляд в сторону и умолк. В помещении заметно повеяло чем-то едва мне понятным, речь словно пошла о чем-то, в чем я не имею достаточной компетентности, чтобы судить.

—Каждый сам решает, быть ему человеком или тварью, и никакие жизненные проблемы, подлые люди не могут повлиять на человека. Стать жестким и бездушным чудовищем всегда проще, чем оставаться человеком несмотря ни на что.

Я говорила обыденные для себя вещи, но мужчина, сидящий напротив меня, будто бы слушал лекцию, ему не хватало еще тетрадки да ручки, чтобы дополнить этот образ человека, пытливо узнающего незыблемые знания.

—Стало быть, ты человечная и даже если тебя будут ломать, ты таковой и останешься?

—Я останусь собой, — произнесла я, прямо посмотрев мэру в лицо.

Молчание вдруг заполнило пространство.

Мэр смотрел на меня не моргая, а я поняла, что мне сейчас очень сложно было находиться в его обществе, он давил на меня своим авторитетом и властью, ничего при этом не делая, но задавая слишком личные вопросы. Ему сложно не ответить, складывалось ощущение, что он всем своим видом не давал другого варианта, кроме как повиноваться ему.

Словно колупался внутри, а мои внутренности только мои. Но просто встать и уйти я тоже не могла, потому что этот диалог меня цеплял и в этом заключался парадокс.

—Почему ты подошла ко мне? Отбросим моральные устои, — он все настаивал. Неужели не верил, что такое возможно?

—Потому что я всегда веду себя так, как будто на меня смотрит мама. Даже в самые сложные моменты это мерило для меня. И так вот да, мне было бы стыдно перед мамой, если бы я не подошла.

Мои слова подействовали на него как разорвавшаяся прямо перед нами бомба.

—Кто твоя мама?

—Она умерла много лет назад, но я все равно живу так, как будто каждый мой шаг в поле ее зрения. Это помогает мне оставаться человеком.

—Хорошая ты девочка, Маша. Что же ты забыла в этом блядушнике? — в глазах мужчины читался чистый интерес.

—Жизнь складывается так, что не всегда хорошим людям везет или у них есть выбор, — я ушла от ответа, потому что мне нужна была жалость, мне нужна была работа, а дальше я готова была со всем справиться. Он же пришел сюда с одной целью — меня купить, мои показания, мое молчание и сговорчивость. Под каким бы соусом он бы сейчас не пытался это подать, я все равно не такая уж и глупая, чтобы не узреть очевидного. —Но скоро я отсюда выберусь и стану совсем другим человеком.

—Кем же?

—Врачом, буду спасать жизнь, в этом я вижу свое предназначение с самого детства, — последние слова я произнесла с особенной гордостью. Да, я поступлю, и все будет совсем по-другому, я справлюсь, мне море будет по колено.

Белов наклонился ближе ко мне, обвел взглядом меня еще раз, будто бы пытался разгадать и произнес хриплым голосом с непоколебимой уверенностью:

—Я сейчас не удивлен. Но есть у меня совет для тебя. Никогда не отказывайся от помощи и от благодарности. Жизнь может обернуться по-всякому, и в следующий момент такое больше не подвернется, а тебе она будет нужна как воздух. Эта помощь.

Он протянул мне конверт, но я синхронно его движению отодвинулась назад.

Белов ухмыльнулся как-то печально, опустил взгляд, а затем встал и прямо у двери ответил:

—Со мной не спорят, Маш, запомни это на будущее. Но твоя принципиальность здорово подкупает.

Конверт так и остался лежать на столе, а я осталась одна в випке, рассматривая отданные мне деньги как змею. Дрожащими руками я взяла конверт, вскрыла его и увидела сумму, равную моей годовой зарплате.

Я все равно решила ему отдать такие деньжища. Не сегодня, так потом.

ГЛАВА 4

АЛЕКСАНДР

Время протекало по-своему неумолимо, поиски стрелка пока особым успехом не увенчались, но и я тоже не дурак, понимал, что такие вещи за пять минут не делаются. К тому же нам нужен был не стрелок, а заказчик.

Насчет девчонки: решил я поехать в клуб и поговорить с ней лично, но на месте из меня будто все жилы вытянули. До того знакомое чувство вдруг охватило тело, как только она вошла в випку, что я аж опешил. Словно я уже ее знал, словно знакомый человек вошел, вот только мы не были знакомы.

Смотрел на нее в неверии и не мог понять, как такое возможно, что чистые и искренние люди еще существуют, мне было сложно это осознать, а это ее фраза про человечность вообще здорово рубанула по сердцу, ведь ее я слышал не впервые. И услышав в первый раз много лет назад, лишь четко удостоверился в том, что сделал тогда правильный выбор.

Врачом, стало быть, жизни спасать…Не может быть такого во второй раз в моей жизни, просто не может быть. Это насмешка судьбы?

—Белый, ты чего такой мутный сегодня? Может к доку? —Ваха, видя мое состояние, все-таки спросил. ну а что, если я словно мешком оглушенный ходил еще несколько дней после?

—Найди мне об этой девочке информацию, где живет, чем живет, как живет и в чем нуждается.

Ваха посмотрел на меня как на умалишенного, а потом неоднозначно хмыкнул.

—Это ведь не то, о чем я думаю, Белый? Тебе проблем мало, надо еще? — он скептически посмотрел на меня, изогнув бровь.

—Что? Я помочь хочу, ты видел ее? Там сразу видно, что ей нужны деньги, но она их брать не будет. Не удивлюсь, если мне вернутся и те, что я дал. Надо помочь иначе, нематериально.

Друг нахмурился, качнулся на пятках, развернувшись ко мне лицом. Да, это звучало странно, даже более чем, но я не мог просто взять и не думать сейчас о ней, хоть, видит Бог, самое разумное было бы просто забыть.

—С каких пор тебя волнует обычная бескорыстная помощь? А как же стойкое утверждение, что все люди твари по определению?

Да, они такие, но я встретил исключение из собственных же правил, чудо, что пока она не стала такой же тварью, как и все вокруг.

—Я сказал, чтобы ты дал мне о ней полную информацию. Так просто такие люди не идут работать в ночной клуб.

—Хорошо, босс, будет сделано, — недовольно скривился Ваха. —Только в свободное от поиска стрелка время накопаю, а то у нас тут проблемы посерьезнее, как ты мог заметить.

Ехидничал и ерничал, но в этом был весь Ваха, он побузит, но все сделает.

В странном настроении я пришел домой, надеясь просто выспаться в собственном кабинете, как только все улягутся спать. А потому, схватив коллекционный виски и полностью наплевав на предписания врачей относительно обезболивающих, я прошел в свой кабинет, где и уселся в любимое кресло с одним желанием — расслабиться.

Но после первого выпитого бокала, почувствовал чье-то присутствие. Тихий шорох — и я понял, кто нарушил мое спокойствие.

—Азиза, я просил не входить в мой кабинет без стука, — рубанул грубо, но ответа не последовало. Зато тонкие руки начали плавно обвивать мои плечи.