Первые снежинки (СИ) - Палла Иоланта
— Я спасаю тебя, Лизонька! Я нас спасаю!
5
— Лиза? Лиза? — я через пелену слёз чувствую, как моего плеча касаются чьи-то холодные пальцы, но пошевелиться не могу. Попросту не в состоянии это сделать. Моё тело, словно сковало тисками от долгого нахождения в одной позе. Во рту сухо. Кожу лица стянуло от соли. Я поднимаю голову и фокусирую взгляд на девочке, которая смотрит на меня. Её глаза огромные. Карие. Я видела её среди чокнутых одноклассников, но сейчас увожу взор в сторону, чтобы не показывать, насколько сильно меня накрыло паникой. Я уже забыла, как это, испытывать такие жуткие эмоции и не иметь возможности отыскать в себе источник силы. Давление стен очень сильное, а память… Она меня и вовсе не щадит, а наоборот окунает в прошлое с головой, не оставляя шанса на освобождение.
Только я не могу показывать свою слабость стайке шакалов, которые не постеснялись отправить меня в каморку и запереть без вещей и способа связаться с цивилизацией. Поднимаюсь на ноги и смотрю лишь на дверной проём. Там светло, а вокруг теснота и полумрак, от которого у меня колени подкашиваются. Иду к выходу с гулко бьющимся сердцем, и девочка ступает следом.
— Я уже думала кого-нибудь позвать, — говорит, когда мы оказываемся в коридоре, и закрывает дверь, привлекая к себе внимание, — Кристина такая… немного неуравновешенная.
Я фыркаю, обнимая себя руками, потому что тело дрожит от холода. Откатывает назад к привычному состоянию. Это хорошо. Значит, справлюсь сама.
— Я — Инна, — она протягивает мне руку, на которую я гляжу, как на змею, поэтому одноклассница некоторое время мнётся и убирает её, повышая градус неловкости между нами, — уроки уже закончились…
— Ты знаешь, где мои вещи, Инна? — спрашиваю, нормализуя процесс дыхания, и бегло осматриваю девочку.
Короткая стрижка. Тёмные волосы. Маленький нос и огромные карие глаза. Очень эффектная. В форме гимназии. Кожа отливает бронзовым загаром. Чтож… Они тут все, как на подбор.
— Нет… Я случайно услышала, как ты плачешь, когда мимо проходила. Они тебе что-то сделали?
— С чего ты взяла, что это Кристина? Видела? — Инна краснеет и отводит глаза, словно я подловила её на чём-то постыдном.
— Ладно, забей. Сама найду, — иду в сторону класса, медленно вдыхаю и выдыхаю, чтобы устранить последствия паники. Помогает потихоньку. Инна плетётся следом, и я стараюсь не обращать на неё внимания.
— Я подождала, пока они уйдут, — оправдывается моя спасительница, пока я осматриваю каждый сантиметр класса, но, увы, моих вещей тут нет, — Кристина умеет настраивать всех против одного человека, а его потом гнобят…
— Я поняла, — говорю резче, чем хотелось бы, — каждый сам за себя переживает. Это нормально, Инна. Спасибо, что открыла дверь.
Благодарю вполне искренне и прохожу мимо неё. Благо она не идёт по пятам и даёт мне вдохнуть полной грудью наедине со своими мыслями. В рюкзаке было всё. Телефон. Кошелёк. Деньги в конце концов. Как мне теперь Жанне позвонить, чтобы она забрала меня из гимназии. В полном раздрае выхожу из здания и жадно тяну свежий воздух в лёгкие. На открытом пространстве очень хорошо. Внутренние системы начинают работать в привычном для них режиме, а я дышу-дышу-дышу, пока по грудной клетке не расплывается приятное тепло. Спокойствие. Я расправляю плечи и решаю осмыслить то, что произошло немного позже. Сейчас мне нужно добраться до квартиры. Складываю руки на груди и направляюсь к воротам.
Из здания выходят ещё несколько человек. Смеются, разговаривают между собой, а я стою около выхода, как отшельница, понимая, что Жанна Павловна про меня забыла. Боже… Не удивительно. Я ожидала от неё чего-то подобного, но сам факт её отсутствия неприятно корёжит душу. Может, я надеюсь, что она изменилась… Где-то глубоко внутри… Очень зря… Раз она меня бросила. И во второй произойдёт то же самое.
Сжимаю кулаки и поджимаю губы, трансформируя боль в злость. Так намного легче пережить осознание того, что родная мать меня не любит и спешит показать, насколько сильно.
— Лиза, — Инна подходит ко мне, поправляя ремешок от сумочки на плече, — за мной папа приехал. Мы можем подвезти тебя до дома. Поедешь?
Я безвольно опускаю руки вдоль тела. Будто у меня есть выбор… Киваю однокласснице и, оглядываясь в сторону дорогу, откуда должна была появиться иномарка серебристого цвета, иду за ней к машине премиум класса. Вместе садимся на задние сиденья. Чувство неловкости сковывает движения, и я сижу неестественно прямо. За рулём сидит темноволосый мужчина. Он лишь раз бросает взгляд в зеркало заднего вида, когда Инна представляет меня, как новенькую, и просит добросить до дома. Я с трудом вспоминаю точный адрес, краснею, сказав его, и отворачиваюсь к окну. В груди рождается тревога за Жанну, потому что прошлые её заскоки могут повториться, и я не знаю, как примет их моя психика. Сегодняшний срыв на панику пошатнул мою уверенность в собственных силах, а бешенная Кристина вряд ли успокоиться.
К счастью, Инна не заводит со мной бесед типа давай познакомимся поближе и ограничивается виноватыми взглядами и скупыми улыбками, пока автомобиль движется по нужному адресу. Я глубоко вдыхаю, когда вижу серое здание, где на пятом этаже расположена наша квартира, и понимаю, что всё это время не позволяла себе дышать во всю мощь лёгких. Наверное, нервы сказываются. Я благодарю Инну и её отца с улыбкой. Я и правда рада, что одноклассница мне помогла. Дважды. Вот только около подъезда я со стоном закрываю лицо руками. Ключи-то остались в рюкзаке…
На деревянных ногах плетусь к лавочке, которая стоит рядом, и медленно опускаюсь на неё. Я надеялась, что мне больше не придётся вспоминать жалкое ощущение собственной никчёмности. Когда ты ничего не можешь сделать со своей жизнью, чтобы изменить всё к лучшему. Как?! Если всё зависит от других людей! Раньше за меня решала тётушка. Сейчас Жанна возомнила себя матерью года и забыла про это решение, как рыбка Дори!
За время, пока я сижу на холодной деревянной поверхности, успеваю пройти все стадии брошенки. Печалюсь. Корю жизнь за несправедливость к моей персоне. Злюсь. И плавно перехожу к ненависти. Я не могу контролировать это чувство, когда машина Жанны останавливается неподалёку от здания. Она с круглыми от волнения глазами подбегает ко мне, забывая поставить автомобиль на сигнализацию, и прижимает к себе. Руки скользят по спине, сминают пиджак, и я еле как отталкиваю её от себя.
— Прекрати, — шиплю, потирая предплечья, словно Жанна Павловна меня клеймила, а не обнимала.
— Лиза, где ты была?! Я всю округу вокруг гимназии исколесила… С тобой всё в порядке? — эмоции выдаёт такие натуральные, что у меня все органы перемещаются со скрипом.
Молчу, складываю руки на груди, как преграду, чтобы больше не лезла ко мне со своими нежностями и псевдо заботой.
—Нужно вовремя приезжать за ребёнком, Жанна Павловна, — шиплю, уводя взгляд на дверь в подъезд, смещаю на кодовый замок с выемкой для чипа и тяжело вздыхаю.
— Я приехала раньше, чем закончились уроки. — Мама принимает ту же позу, что и я, строит из себя обиженную. — Тебя не было. Я вошла, но и в классе было пусто. Одноклассники сказали, что ты сбежала с уроков. Зачем, Лиза? Я стараюсь, как могу, а ты сводишь всё к мести. Почему?
Я не нахожу достойного ответа и поднимаю голову к небу. Череда ужасных дней накладывает свой отпечаток. Я чувствую усталость и отсутствие желания вести разборки. Несколько минут мама молчит и смотрит на меня, а после мы вместе входим в здание, поднимаемся на нужный этаж, и я наконец попадаю в квартиру. Только там Жанна замечает очевидное, — у меня нет вещей.
— Что произошло?! Расскажи мне, Лиза! — выпаливает в спину, когда я иду через гостиную в выделенную мне комнату. — Тебя обидели? Дочка, боже мой, не молчи, пожалуйста! Ты меня убиваешь…
— Я?! — резко разворачиваюсь к матери, которая застывает в шаге от меня и растерянно хлопает накрашенными ресницами. — Я убиваю, да?! Ты меня притащила сюда, Жанна! ТЫ! — на расшатанных эмоциях тычу в неё пальцем. — Ты не спросила меня, чего я хочу! Хочу ли я переезжать и с тобой жить! Ты всё сделала по-своему! Всё у меня забрала! Слышишь?! Всё забрала! У меня теперь ни друзей, ни адекватных одноклассников! Ничего! — выкрикиваю так громко, что у самой уши закладывает от уровня децибел. — Это ты меня убиваешь… — добавляю шепотом и шагаю назад в дверной проём. — Ты кинула меня в клетку с гиенами и спрашиваешь, что произошло, дочка? Оставь спектакль для благодарных зрителей.
