Моя до конца (СИ) - Шантье Рошаль

Наш вечер с Артемом так и заканчивается. Никак. Я укладываюсь в постель, когда он все еще сидит за ноутбуком и занят игрой. Засыпаю под стук клавиш и этот звук сейчас приносит раздражение. Я ведь тоже устала. Почему не могу уснуть в тишине? И почему все вдруг стало таким сложным?

Мысли сами скрываются в листве далеких воспоминаний. Тогда, когда я была совершенно юной девушкой.

Артем Лукашин был влюблен в меня еще со студенческой скамьи. Пытался ухаживать, но только надоедал своей излишней навязчивостью. Его было через чур много! Я старалась быть корректной настолько, насколько позволяла моя прямолинейность и эмоциональность, которую теперь только сейчас научилась контролировать, но тогда он действительно был невыносим!

Артем вызванивал меня, караулил у дверей аудиторий, а однажды и вовсе приперся домой, выудив адрес у старосты. Он прямо-таки был пиявкой! Пиком этой доставучей сборной солянки стала какая-то ерунда. Я уже и не помню, какую причину Лукашин придумал тогда, но орала я очень громко. В тот день впервые вызверилась на него, однако, надо сказать, помогло. И больше он меня не донимал.

Я даже не могла представить нас вместе. Вместе мы оказались позже. Много позже. Это случилось в период моей депрессии, которую, как я упрямо тогда верила, никто не замечал. Лукашин сам написал мне, я по совету Таи ответила. Так завязался скучный диалог, но стоит признаться, он развлекал меня, и я все чаще была занята перепиской, а не бессмысленными воспоминаниями или слезами. В то время воспоминания и слезы ходили вместе, а Артем ни тогда не был их причиной, ни позже не мог ею стать. И еще, что важно, Лукашин совершенно меня не торопил.

Позже я приняла, наверное, сотое по счету приглашение на свидание по настоянию все той же Жаровой. Это, по её словам, должно было меня отвлечь и, по правде говоря, сработало. Большой любви, вспышки, щелчка и фейерверка не случилось. Случилось мягкое покачивающее на волнах плаванье, где очень комфортно и предельно стабильно. А еще знаешь, что шторм страсти не разыграется, не захлестнет любовь, не утянет пучина чувств.

Вот только это было как раз то, что нужно. Потому что единственная сильная любовь, которую мне посчастливилось познать, оказалась ложью и оставила внушительный ожег в моей душе. Точнее можно было бы сказать, что мою душу продул попутный ветер, но это слишком явное сравнение и я совершенно не хочу о нем думать.

В конце концов под стук клавиш я таки проваливаюсь в сон. Беспокойный и очень короткий, оставляющий такое грустное, почти щемящее послевкусие.

Впервые за пять лет мне снился он. Попутный Макар Ветров.

Про себя лишь только фыркаю «К чему это?». Но вдруг отчетливо слышу последние услышанные мной его слова «Моя до конца».

Глава 5

Какое утро, такое и продолжение. Весь день голова тяжелая. Две таблетки выпила, а в мозгах не развиднелось. В офисе карабардак, в пору кричать «Полундра» и звать на помощь неведомо кого. И чем ближе приближение проверки, тем быстрее бегает аналитический отдел. И спорт зал не нужен. На ум почему-то приходит мысль, что когда «инспекция» явится, мы просто разбежимся, как тараканы. А явится этот свирепый некто уже завтра.

— Арина, ты уже все сделала? — командным голосом одергивает меня наша предводительница усатоголовых. А это я всего лишь улыбнулась, когда чаек пригубила.

— Процесс идет, Вероника Матвеевна, — спокойным тоном отвечаю и отворачиваюсь к экрану ноутбука.

И что она ко мне прицепилась? Я не то, что вкладываюсь в сроки, с таким ярым контролем я их обгоняю. И ей это более, чем известно. Чувствую себя Ланосом среди спорт каров на гоночной трассе. Ланосом, которому бесконечно везет.

Мне сложно сконцентрироваться, потому что раз за разом расчеты, на которых я сосредоточилась расплываются, и вместо работы я зачем-то пытаюсь вспомнить подробности своего сна. Отталкиваю эти дурные мысли со всей Тумановской ответственность, только они так и норовят прорваться сквозь броню!

Не так давно я читала книгу именитого психолога. Так вот она уверяет, что сны — это поток нашего подсознания. И вероятнее всего, если нам что-нибудь снится, то мы думали об этом накануне. О Ветрове я не думала уже давно.

Ну… как… Периодически, я, конечно, вспоминаю некоторые моменты, — исключительно, чтобы заново переосмыслить, а не по какой бы там другой причине, — но каждый раз выбираю реальность фантазиям. В том числе прошлому, в котором меня растоптали, я выбираю спокойное настоящие. Так что этот вариант не подходит.

В книге значился еще один пункт. Снится может то, что человек никак не может отпустить. И этот пункт тоже мимо. Я забыла его! Давным-давно забыла! Кого его? Не помню, сколько не спрашивайте!

Раздраженно выдохнув, захлопываю крышку ноута, пихаю его в сумку и встав из-за стола, выхожу из кабинета, попутно кивнув ребятам. Горгона куда-то вышла, и я встречаю её на первом этаже.

— У меня встреча, Вероника Матвеевна. Пришлось уйти пораньше.

— Ладно, Туманова, — окинув меня глазами-сканерами она указывает направление в сторону выхода. Большего мне и не нужно, — Арина! Завтра не опаздывай. Говорят, он очень придирчивый.

Дома предвещаю такое же веселье, как и в офисе, поэтому набираю Таю и пообещав подъехать в течении сорока минут, сажусь на водительского сидение теперь уже моего жука и потихонечку выезжаю с парковки. Класс! Пока я даже никого не убила!

Оставив центр города за своей спиной, расслабляюсь. Сумасшедший поток движения я уже проехала, так что делаю музыку погромче и…

Я не знаю, как… Я вроде бы тормозила. Нет, ну точно на тормоз жала, а оно… черт! Чувствую, как меня колотит. Я попадала в аварию лишь раз и то, с Макаром Ветровым. Помню, что нервничала, тщетно стараясь взять себя в руки, хоть и не была тогда за рулем. И Ветров меня успокаивал… Наверное, испуг пробил в обороне брешь и воспоминания дымкой застилают разум, подбрасывая в мой обычно тлеющий костер дровишек, чтобы горело ясно-ясно и не погасло. Зараза. Но сейчас я слишком взволнована, чтобы собраться, поэтому глядя прямо перед собой, на руль, словно видением, как именно он успокаивал меня.

— Черт! — сквозь зубы ругается он, — Не испугалась, Риша?

Макар тыкает кнопку аварийки и разворачивается ко мне всем корпусом, касаясь длинными пальцами щеки. Большой палец спускается на губы, нежно проходится по нижней и когда оставляет её в покое, целует. Пронзительно, сразу глубоко и сладко. Мужская рука зарывается в волосы, притягивая ближе. Я отвечаю с чувством, мне тоже очень нужно это тепло и уверенность, что у нас все хорошо. Дыхание перехватывает, мурашки пробегают по телу, а от длительности и жара поцелуя начинаю подрагивать.

— Ты моя, Риша. Только ты. По-настоящему. Моя и точка, — шепчет он оторвавшись, сбиваясь на краткие поцелуи. Я лишь киваю, растворяясь в ощущениях, наслаждаясь моментом, пока нас не прерывает стук в окно.

Ветров нехотя отрывается от меня и прокашлявшись открывает водительскую дверь.

— Посиди тут, — мягко звучит для меня перед тем, как он выходит наружу.

Разговора я не слышу, да и вряд ли мне это нужно. Ветров юрист, тем более что в аварии виноват не он, так что разберется без испугавшейся от толчка девчонки. Беру в руки телефон, чтобы отвлечься. Там ничего любопытного, так что я просто коротаю время пролистывая ленту инстаграма.

Макар возвращается минут через пятнадцать.

— Все хорошо? — спрашиваю, вернув мобильник обратно в сумку.

— Да. Там и решать нечего было, по правде. Всего лишь царапина.

— Он оплатит покраску? — спрашиваю, не понимая до конца, насколько все серьезно.

— Тот мужик, как и я, понимает, что я не буду перекрашивать машину из-за царапины, — поясняет, сняв машину с аварийки и продолжая путь, — он предлагал деньги, я не взял. У него в машине жена беременная и ребенок маленький в автокресле. Борис в СТО работает, дал мне визитку, сочтёмся.