Белла Джуэл - Жизнь после Тайлы
— Ты его гребаная гордость, Эйвери. Он купил мне эту квартиру, но в этом нет никакой роскоши, я просто живу тут. Ты ничто без него. По крайней мере, я сам пытаюсь, не пользуясь им и его дружком педиком.
Моя челюсть сжимается, и я из последних сил пытаюсь сохранить спокойствие.
— Я прихожу сюда каждую неделю. Я звоню тебе. Я отдаю тебе большую часть денег, которые дает мне отец. Я с этого ничего не получаю, Лиам. Я сама зарабатываю деньги. Я оплачиваю аренду, хотя папа против. Я делаю все для тебя, а ты делаешь мне больно ни за что. Я пытаюсь помочь тебе. Я пытаюсь…
— Мне не нужна твоя долбаная помощь, — рычит он. — Мне не нужна твоя гребаная жалость. Не обращайся со мной, будто ты моя гребаная мать. У меня нет еб***й матери, она, бл*дь мертва!
Слезы заволакивают мне на глаза, и я изо всех сил пытаюсь дышать. Позади меня открывается дверь, и я чувствую руки у на своих плечах.
— Иди, Эви.
Это Келли.
Я поворачиваюсь и спешу покинуть комнату, мои ноги трясутся. Пробираюсь сквозь толпу, расталкивая всех, пока не достигаю входной двери. Я злюсь и бегу к своей машине. Я роюсь в карманах. Черт возьми, не могу найти ключи. Я проверила обеими руками, но там пусто. Я смотрю вниз через окно, и у меня вырывается крик, полный отчаяния, когда вижу, что оставила их в машине. Я в бешенстве ударяю дверь. Я беспомощно оглядываюсь вокруг, но потом решаю, что я слишком зла, чтобы вернуться внутрь. У меня есть запасной комплект дома. Я просто пройдусь.
Я поворачиваюсь и иду вниз по улице, яростно протирая глаза, чтобы остановить слезы, катящиеся по щекам. Я слышу машины, проезжающие мимо меня, но голову держу опущенной. Дорога до дома займет у меня несколько часов, но мне все равно. Мне просто нужно отдохнуть, мне нужно прогуляться. Лиам ненавидит, и хуже всего то, что я понимаю это. Он настолько разрушил того забытого ребенка, что независимо от того, на сколько я стараюсь, он не позволит мне помочь.
Но я буду пытаться.
— Подвезти?
Я визжу и оборачиваюсь, испугавшись голоса, который внезапно послышался за мной. Я вижу Нейта в большом грузовике, который идеально подходит для плохого парня. Он, высунувшись в окно, с сигаретой во рту, уставился на меня.
— Нет, — бормочу я, отворачиваясь, сердце бешено колотится.
Я снова начинаю идти.
— Келли сказал, что ты живешь, по крайней мере, в двух часах ходьбы. Уже поздно, прохожие будут приставать, ты же девушка. Это опасно и глупо. Садись в машину.
— Я в порядке, — говорю не глядя.
Я не знаю, как я не услышала грохот его машины раньше, но сейчас меня дразнит то, как он медленно едет у меня за спиной.
— Садись в машину, или я выйду и сам закину тебя, — приказывает он.
Я напрягаюсь и поворачиваюсь, глядя на него.
— Не говори мне, что делать.
— Раз.
Я изумляюсь.
— Ты серьезно? Я же не ребенок.
— Два.
— Я даже не знаю тебя.
— Три.
Он раскрывает дверь, оставляя грузовик включенным, и делает два шага ко мне. Затем он наклоняется, прижимает свое плечо к моему животу, и поднимает в воздух. Он перекинул меня через плечо, так, будто я вешу не больше мешка картошки. Я кричу, бью его по спине, но не могу слезть. Он обходит машину, открывает пассажирскую дверь и забрасывает меня внутрь.
— Ты…
Он захлопывает дверь прямо перед моим носом, оставляя недоумевать. Он оказывается с водительской стороны за несколько секунд и когда оказывается внутри, сразу поворачивается ко мне. Я что-то лепетала, прежде чем смогла сформулировать свою мысль.
— Ты всегда так забрасываешь женщин в свой автомобиль?
Он усмехается.
— Если ситуация требует этого.
Я сужаю глаза, глядя на него, и скрещиваю руки на груди.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Я в курсе, — говорит он, выруливая машину на дорогу в сторону моей части города, на юг.
— Тогда почему ты здесь?
— Келли волновался. А я был единственным не выпившим, так что предложил.
— Я могу быть убийцей.
Он посмеивается.
— Если бы ты подобралась ко мне с ножом, я бы сам себя убил.
— Эй! Что это значит?! — протестую я, расправляю руки и кладу их на колени.
— Ты весишь не больше ребенка, ты девушка, и ты тонка в этом. Если тебе удалось потянуть хоть один мой показатель вниз, то я не заслуживаю быть мужчиной.
Я смеюсь. Не могу ничего с собой поделать.
— Это будет для меня вызовом, я разрушу твою мужественность.
Он ухмыляется мне.
— Келли сказал мне твою улицу, но какой у тебя номер дома?
Я указываю, и он кивает, поворачивая в сторону моего дома.
— Итак, Танцовщица, чем ты занимаешься кроме танцев?
— Я работаю в местной библиотеке. Неполный рабочий день, но мне нравится.
— Танцовщица в библиотеке. Тебе надо написать книгу.
Я закатываю глаза.
— Не осуждай.
— Я не осуждаю тебя, дорогая.
Дорогая. Я закусываю губу. Я хочу, чтобы Джейкоб говорил со мной так же… ласково.
— А как насчет тебя? — спрашиваю я, и замечаю, как мой голос смягчился.
— Я гоняю. Это то, что я делаю. Это моя работа, это моя жизнь.
— Ты больше ничего не делаешь?
Он качает головой.
— На данный момент — нет.
— У тебя есть девушка?
Он дарит мне косой взгляд и дерзкую ухмылку.
— Неужели Танцовщица спрашивает, свободен ли я?
Я яростно качаю головой, подняв руки.
— Нет, я… Я имею в виду... Так или иначе, я занята. Я просто поддерживала разговор.
Он поднимает брови, но отвечает:
— Я женат.
Конечно, он женат.
— Ты такой молодой, — говорю я. — Как долго ты женат?
— Шесть лет.
— Это хорошо, — говорю я, представляя, как выглядит его жена. Она, наверное, прекрасна.
— А как насчет тебя? Замужем или только занята?
Я расстраиваюсь.
— Я не замужем, но уверена, что в скором времени буду.
— Почему это прозвучало не очень счастливо?
Я вздыхаю и смотрю в окно на мелькающие деревья. Великолепная ночь. Я вижу звезды, мерцающие в небе. Я думаю, как объяснить наши отношения с Джейкобом, это похоже на что-то начала 1800-х.
— Джейкоб добрый. Он близок с моим отцом, и он хороший человек…
Нейт раскусывает меня.
— Ты говоришь это, будто читаешь резюме.
Я вздыхаю.
— Он всегда был тем, что надо для меня. Я забочусь о нем. Он собирается принять мою часть отцовского бизнеса, он обеспечит нам хорошую жизнь.
Я осмелилась посмотреть на Нейта, но его глаза сосредоточены на дороге. У него озадаченное выражение лица.
— Это лучше для тебя… или твоего отца?
— Нет, это не так, — говорю я. — Я забочусь о нем.
— Ладно, я тебе верю.
