Даниэла Стил - Наваждение
Другие женщины только сплетничали о нарядах или говорили о своих детях, у кого они были, а эти темы не интересовали ни мужчин, ни саму Сару.
Другим обстоятельством, которое притягивало к Саре поклонников, было ее абсолютное нежелание понравиться кому-либо из них. Бостонские кавалеры принимали это за высшую форму кокетства, что было с их стороны довольно близоруко, однако Саре это не облегчало жизни. Она олицетворяла собой ходячий вызов их закрученным усам, эполетам, блестящему воспитанию, богатству и знатности, и Сара ничего не могла с этим поделать. Несколько человек дошли даже до того, что навещали ее в пансионе и оставляли для нее букеты цветов, огромные корзины фруктов, а однажды Сара получила даже томик стихов. Этот скромный дар оставил для нее молодой лейтенант, с которым она познакомилась на приеме у Арбаксов, однако — несмотря на то, что стихи ей понравились, — Сара отослала книгу обратно, как поступала она со всеми подношениями. Она не хотела подавать никому ни малейшей надежды, однако остудить горячие мужские головы было нелегко.
Одним из самых настойчивых поклонников Сары стал лейтенант Паркер. Несколько раз Сара сталкивалась с ним в вестибюле гостиницы, где он подстерегал ее в надежде поговорить с ней или сопроводить ее, куда бы она ни направлялась. Его внимание граничило с назойливостью, и Сара не прогоняла его только потому, что ей было очевидно — этот молодой человек по уши в нее влюблен.
Впрочем, именно поэтому ей, наверное, следовало обойтись с ним как можно решительнее, однако ей не хватало духа. Хотя вряд ли бы это помогло. Лейтенанту Паркеру, прибывшему в Бостон из Виргинии, недавно исполнилось двадцать пять лет, и он находился в том счастливом возрасте, когда все препятствия на пути к цели кажутся пустяками.
Куда бы ни шла Сара, он, словно верный пес, оказывался рядом, всем своим видом выражая готовность следовать за нею, куда она прикажет. Увы, этим он достиг только того, что его общество стало Саре неприятно, и она искренне надеялась на то, что при первом удобном случае ей удастся переключить внимание лейтенанта на какую-нибудь другую женщину, которой эти настойчивые ухаживания не были бы в тягость. Она даже сказала ему, что носит траур по мужу и что не собирается вторично выходить замуж, однако это не произвело на лейтенанта Паркера никакого впечатления. Скорее всего он ей просто не поверил.
— Я совершенно уверен, что пройдет каких-нибудь шесть месяцев, и вы передумаете, — уверенно заявил он. — Я уважаю ваше желание хранить верность памяти покойного мужа, но нельзя же носить траур вечно. В наших краях минимальным приличным сроком считается полгода, и три месяца из них уже прошли.
Сара покачала головой. Ей нужно было дать ему понять, что он отвергнут, однако Она не знала, как это сделать.
— А я уверена, что и через полгода, и через год, и даже через десять лет у меня не появится никакого желания выйти замуж, — сказала Сара, думая о том, что, пока Эдвард жив, она остается замужней женщиной и, следовательно, повторный брак исключался. Но даже если бы ее муж умер, для Сары ничего бы не изменилось. Любые мысли о семейной жизни были заранее отравлены для нее горьким опытом ее жизни. Сара твердо знала, что никогда больше не поставит себя в зависимое положение и не позволит мужчине безнаказанно унижать и мучить себя. Она не хотела больше быть вещью, которую можно использовать, а потом — выбросить за ненадобностью, и не представляла себе, как другие женщины могут с этим мириться. Правда, Саре было известно, что многие мужчины — тот же Ангус Блейк, к примеру, — хорошие, добрые и мягкие люди, однако, по ее глубокому убеждению, брак был лотереей, и снова рисковать всем она не хотела. Сару не пугала мысль о том, что ей придется прожить остаток жизни одной, однако убедить в этом лейтенанта Паркера ей так и не удалось. Больше того, его уверенность в том, что миссис Фергюссон срочно нужен новый муж, разделяла половина мужчин Бостона.
— Вы должны радоваться тому вниманию, которое оказывают вам мужчины, душечка, — увещевала Сару Белинда Блейк, когда Сара начинала жаловаться, что ухажеры буквально не дают ей прохода. — Вам остается только выбирать, милочка, и я уверена, что вы сумеете найти добропорядочного джентльмена, с которым вам захочется связать свою судьбу.
— Но я вовсе не хочу ни с кем связывать свою судьбу! — возражала Сара. — И ухажеры мне не нужны!
— Правильно, милочка, правильно! — кивала головой миссис Блейк. — Вам нужен муж, и как можно скорее.
Как-то Сара забылась, и, когда Белинда Блейк снова попыталась «утешить» ее подобным образом, она бездумно выпалила:
— Что им всем от меня надо? В конце концов, я — замужняя женщина!..
Тут она осеклась, поняв, что она сказала, и поспешила поправиться:
— ..По крайней мере, я привыкла так думать…
В общем, все эти ухаживания — полнейшая чепуха;
Я совершенно уверена в этом!
— Ну конечно, чепуха! — неожиданно согласилась с ней миссис Блейк. — Брак — это такое блаженство, что по сравнению с ним все эти ухаживания кажутся настоящей ерундой. И все же одно не бывает без другого.
Тут Сара поняла всю безнадежность своих объяснений и сдалась. Во всяком случае, она больше не предпринимала никаких попыток объяснить свою позицию ни Белинде Блейк, ни кому-либо другому.
В начале декабря произошло некое событие, которое неожиданно подтолкнуло Сару к осуществлению ее заветной мечты. На одном из званых вечеров она познакомилась с Амелией Стокбридж и с ее мужем. Полковник Стокбридж командовал гарнизоном в Дирфилде — в том самом Дирфилде, о котором Сара слышала от ее попутчика Абрахама Левитта, — и несколькими укрепленными фортами, протянувшимися цепочкой вдоль реки Коннектикут. Разговаривать с ним Саре было чрезвычайно интересно. О тех краях полковник знал почти все и был рад поделиться своими сведениями с очаровательной миссис Фергюссон. Он даже не заметил, что она устроила ему форменный допрос, расспрашивая его, хороши ли земли в окрестностях Дирфилда и не слишком ли воинственно настроены местные индейцы.
Сара очень удивилась, когда полковник сообщил ей, что индейские племена не доставляют им почти никаких неприятностей.
— В нашем районе осталось совсем мало нантикоков и вампаногов, и они уже давно нас не беспокоят, — сказал полковник. — Нет, конечно, иногда возникают проблемы из-за «огненной воды» — так индейцы называют крепкое спиртное — или споры из-за охотничьей территории, однако нас это почти не касается.
Он говорил так, словно Дирфилд был приятным и тихим курортом, и Сара, которая была наслышана об опасностях, подстерегающих белого на неосвоенных землях, усомнилась в искренности его слов.
