Татьяна Алюшина - Любовь без права на ошибку
Воспитанной скромной девочкой я не была уже в утробе и начинать учиться этому глупому делу не собираюсь и впредь. От неожиданно выпадавших удачных возможностей никогда не отказывалась и вам не советую, другое дело – цена вопроса.
Кто дает и что за это хочет?
Что хочет за свое широкое гостеприимство Надежда Ивановна? И готова ли я платить не озвученную пока, но, безусловно, обязательную цену? С этими хитрыми старушками только расслабься, и уже становишься юным румяным волонтером.
Это я для своей бабушки по углям босиком пройду, если надо, а все остальные бабушки меня как-то мало интересуют, пусть ими занимаются их собственные внуки.
Руководствуясь данным личностным постулатом, пришлось спросить:
– Надежда Ивановна, бабушка просила отдать вам письмо, получить ответ в любой форме, хоть письменной, хоть устной. Она не очень верит, что вы вообще ответите, вы же с ней в ссоре и обижены на нее. Так почему же вы меня приглашаете? Хотите, чтобы я рассказала вам про ее жизнь, а отвечать на письмо не будете?
– Я ждала весточки от Лиды шестьдесят лет, не торопи меня, деточка, когда я ее все-таки получила, – печально, но строго ответила она.
– А почему же тогда вы сами не связались с ней, не написали? – удивилась я такому раскладу.
– Гордыня. Самый тяжкий грех, – вздохнула тягостно Надежда Ивановна. – Письмо читать буду долго и несколько раз, отвечу обязательно, но и писать буду долго. Такие письма за час не пишутся. А ты пока поживи со мной, уж не обижай отказом. У нас здесь места необычайной красоты, речка, пляж, и люди сплошь солидные живут, не абы кто. Отдохнешь, воздухом чистым подышишь, мы с Верой Николаевной тебя угощениями побалуем натуральными, деревенскими. А ты мне потихоньку и неспешно про Лидину жизнь расскажешь, что знаешь.
Вообще-то не самый высокий тариф за проживание в домике такой комфортности, к тому же, готовясь к долгой осаде, я предусмотрительно взяла на работе неделю от своего основного отпуска, и ничего, что середина мая, а не лето. Май я как раз очень люблю, а уж на природе в натуральном виде, так сказать, и с комфортом и подавно!
– Договорились, – огласила я свое решение, но предупредила: – Я не одна.
– С другом, что ли? – Что-то такое, похожее на разочарование и досаду, мелькнуло у нее в глазах.
– Можно сказать и так, – усмехнулась я. – С собакой. Вернее, он мужского рода, кобель по половым признакам и по всему остальному тоже кобель.
– Мы же деревенские, – заулыбалась Надежда Ивановна, и Вера Николаевна следом за ней. – Что мы, кобелей не видели!
– ТАКОГО не видели, – предупредила я.
Мне выделили для проживания большую светлую гостевую комнату на втором этаже. Напротив, через коридор, дверь в дверь, располагалась туалетная комната с современной душевой кабиной, раковиной, унитазом и биде, без излишних дизайнерских наворотов, но очень симпатично, функционально и, главное, просторно. Туда я первым делом пристроила и туалет Герцога, который он поспешил посетить. А я вернулась осматривать свои апартаменты.
Ну что: большая двуспальная кровать с удобным ортопедическим матрацем справа, расположенная изголовьем по центру стены, по бокам две тумбочки, небольшое уютное кресло у окна, у стены напротив кровати низкий стеллаж, на нем плазма телевизора, у окна большое зеркало, с другой стороны от телевизора небольшой шкаф и справа от двери трюмо. Лаконично, стильненько, симпатичненько, чтобы гости не задерживались особо долгим проживанием, но при этом не испытывали дискомфорта.
Единственным диссонансом сдержанной обстановки комнаты являлось огромное окно напротив двери, за плотными шторами которого открывался потрясающий вид на реку и дальше, дальше по невысоким холмам с выпирающими седыми проплешинами нагромождения камней, сосенками, кустарником…
Ладненько, более подробным ознакомлением с природными красотами края займемся позже, а сейчас есть дела поактуальнее!
И первым номером в списке дел стоял звонок бабушке. Я плюхнулась животом на кровать, по ходу проверяя ее удобство, и позвонила бабуле, подробно отчитавшись о встрече с Надеждой Ивановной. К концу разговора она совсем расчувствовалась и даже всплакнула и благословила меня «на проживание» и разговоры с бывшей подругой.
Звонок номер два – папеньке, с уведомлением, как я добралась до места, как меня встретили и приветили и перспективах неожиданного отдыха.
Так! Отзвонилась, теперь бы душик принять. Но душ, видимо, придется отложить, ограничившись мытьем ручек перед обедом.
Я была остановлена в своих устремлениях в сторону душевой вошедшей в комнату Верой Николаевной.
– Вот белье вам принесла, – вполне дружелюбно сообщила она, положила белье на кровать и с сомнением поинтересовалась: – Сами-то застелете?
– Справлюсь, – пообещала я, подтвердив заявление кивком.
– Василиса, – обратилась она примирительным тоном, – вы не обижайтесь на меня, что я там вас шуганула. У Надежды Ивановны гипертония, да и сердце пошаливает, мы за нее беспокоимся и оберегаем от волнений.
– Я понимаю, – уверила я со всей откровенностью.
– Ну и хорошо, – порадовалась женщина и пояснила: – Я здесь вроде домработницы и сиделки, еще девочка приходит два раза в неделю, убирает и за порядком следит, Василич раз в неделю тоже приходит, за всякие приборы, электричество там и все такое техническое он отвечает. Вот и весь наш коллектив.
Тянуло уточнить: «За чей счет банкет?», то есть поинтересоваться, а на какие трудовые доходы или под чьим патронатом такая обеспеченная комфортом и уходом старость простой сельской труженицы?
Но эти вопросы были из разряда тех, которые стоило придержать и ответы на которые всенепременно найдутся и сами, без моего непосредственного участия, в ходе диалога, так сказать.
А Вера Николаевна вдруг заговорщически призналась:
– Надежда-то обрадовалась знаете как: и письму, и вам!
– Да? – поддержала я интригу.
– Э-э-э… Еще как! Это она просто виду не показывает. А весточки от вашей бабушки, видать, и в самом деле шестьдесят лет ждала. – И покачала головой, досадуя: – И чтоб им давно ни помириться, видать, упертые обе, только держись.
– Эт точно! – заверила я ее.
Как я и предполагала, Герцог произвел на женщин неизгладимое впечатление.
Так получилось, что представить Его Высочество дамам мне удалось только перед обедом. После того как я приняла приглашение остаться и погостить, Надежда Ивановна ушла в свою комнату принимать лекарства и отдохнуть, а Вера Николаевна сразу показала мне мою комнату, потом открыла ворота на участок, а когда я заехала в гараж, махнула рукой на дверь, ведущую из гаража в дом, и пошла запирать ворота.
