Диана Морган - Чэпл-Хил
Натали засмеялась.
– Что все это значит? История ранений и ссадин в жизни Натали Парнелл?
Доктор не засмеялся, хотя обычно охотно реагировал на ее шутки. Сейчас ему, похоже, было не до смеха.
Он еще раз взглянул на нее и, медленно дюйма на три закатав кверху ее рубашку, показал что-то внизу живота.
– А вот этот рубец произвел на меня потрясающее впечатление. Я восхищен искусством хирурга – его почти невозможно разглядеть. Техника превосходная.
– Аппендицит?
– Нет, ваш аппендикс при вас.
Натали продолжала гадать дальше.
– Желчный пузырь?
– Внутренние органы у вас в полном порядке.
– Может, я споткнулась и упала на что-нибудь острое?
– Нет, здесь не несчастный случай, разрез был сделан специалистом. – Достав папку для бумаг, он показал ей медицинскую карту. – Я надеюсь, вы готовы меня выслушать.
Натали не могла понять, к чему ей следует быть готовой, но, на всякий случай, насторожилась.
– Когда вы впервые попали в эту больницу, вас очень тщательно обследовали.
– Понимаю.
– Более чем тщательно. – Он взял карту и перелистал страницы. – Такого шва у вас не было, когда семь лет назад вас привезли сюда. Я знаю, что говорю, потому что у нас есть фотографии сделанные Джудом Райкеном для его фирмы, которые понадобились, чтобы уладить юридические вопросы.
Натали задумалась.
– Со мной могло что-то случиться в санатории.
– В записи о вашем поступлении в санаторий этот рубец уже упомянут. В промежутке между пребыванием в больнице и санаторием вы подверглись операции. – Он замолчал, чтобы дать ей подумать. – Натали, я рассказываю это сейчас потому, что хочу попробовать сделать так, чтобы вам удалось побыстрей все вспомнить самой.
Натали начинала понимать, что он настроен серьезно, куда серьезнее, чем бывало прежде. Она посмотрела на рубец и потрогала его пальцами. Он был гладкий на ощупь и почти незаметный, как едва видимые карандашные штрихи. Она посмотрела на доктора.
– А при какой операции делают подобный разрез?
– Вот я и хочу загипнотизировать вас и узнать.
Натали издала забавный смешок.
– Загипнотизировать... меня? Я думала, гипноз – это просто фокус.
– Нет, иногда он бывает очень полезен.
– Только вы должны обещать, что не заставите меня кукарекать.
На этот раз он засмеялся, но лицо его осталось серьезным.
– Если вы не против, на сеансе будет присутствовать доктор Роузен. Я говорил с ней сегодня, она поддерживает мою идею.
– Договорились. – Натали доверяла Барбаре Роузен, психологу больницы.
– Натали, – предупредил доктор, – вы должны понять – я намерен вторгнуться в область вашего подсознания, поэтому некоторые воспоминания, вырвавшись наружу, могут явиться для вас полной неожиданностью.
– Что это значит?
– Как вам известно, я очень много работал с людьми, перенесшими коматозные состояния.
Натали ждала. Доктор Парат тщательно взвешивал каждое слово.
– Если уж вы решились, доктор Парат, то договаривайте до конца.
– Совершенно справедливо, – покрепче сжав сложенные перед собой руки, он принялся объяснять: – я убежден, что пациенты, находящиеся в коме, могут слышать.
– Могут слышать? Даже будучи без сознания?
– Слух работает, шум проникает в ухо, раздражает барабанную перепонку, слуховой нерв посылает сигнал мозгу, а мозг как магнитофонная пленка регистрирует звуки. Так вот, я хочу прокрутить назад именно эту пленку.
Натали призадумалась.
– Семь лет потеряны, к чему знать, что мне пришлось услышать за все прошедшие годы? Я же все равно спала.
Доктор Парат помолчал. Он еще с минутку подумал, но потом решительно сказал:
– Перенесенные травмы всегда чреваты отдаленными последствиями, причем не только физическими, но и умственными. Как я полагаю, первой травмой такого рода стал несчастный случай...
– А второй – эта странная операция? – спросила Натали.
– Да.
Натали искала и не находила причины для отказа.
– Может, я ходила во сне, или что-нибудь в этом роде? Я семь лет провела в постели, так ведь? Может, я упала с кровати и разбилась?
– А может быть, мы все же попытаемся узнать точно?
– Я понимаю, но все же, что подозреваете вы?
На доктора Парата ее вопросы и подковырки произвели впечатление, и он решил немедля перейти к делу.
– Вы должны довериться мне. Я даю вам слово, что не наврежу вам, не причиню боли. Мне очень важно знать, что вы слышали.
Его тон ее озадачил.
– Что я слышала – о чем и когда?
Парат отвернулся.
– Если мне когда-нибудь понадобится юрист, Натали, то вы будете первой кандидатурой. Доктор Роузен спустится с минуты на минуту. А пока вы можете меня еще поспрашивать, если хотите.
– Я ничего не понимаю, но согласна послушаться вас.
– Хорошо. Только запомните – после сеанса я не стану будить вас, вы проспите целую ночь и можете увидеть множество самых странных снов или подумать, что вам что-то мерещится. Я оставлю магнитофон около вашей кровати, если вы очнетесь, пожалуйста, запишите на пленку все, что сможете запомнить, ладно?
Натали кивнула.
– Давайте начнем, – сказала она, – но запомните, вы обещали – никакого кукареканья.
Инспектор Вольфер сидел в приемной доктора Парата уже два часа. Когда доктор наконец, появился, было заметно, что он взволнован. Достав бутылку, он налил себе почти полный стакан виски и залпом выпил.
– Ну так что у нас там, доктор? Не тяните. – Что у нас там? – Он помотал головой и набрал воздуха. – То, что у нас получилось, войдет в анналы техники гипноза.
– Это грандиозно, доктор, но меня куда больше интересует то, что входит в анналы закона и порядка. Ну что она вам рассказала?
– Она сама ничего не рассказывала, но удалось узнать немало.
– А как?
– Находясь в коме, Натали Парнелл многое слышала, но не вникая в смысл. Но она запомнила достаточно. И, судя по всему, мы с вами натолкнулись на врачебное преступление, похищение ребенка, подделку документов, шантаж и еще кучу всяких прелестей. Лучше даже не думать. – Парат посмотрел на лежавшую перед ним историю болезни Натали: – То, что девушка жива, – самое настоящее чудо.
– А не означает ли это, что я могу добавить к вашему списку предумышленное убийство?
Доктор Парат задумался над тем, что сказал Вольфер и покачал головой.
– И да, и нет. – Посмотрев на инспектора, он нахмурился. – По сути дела – история Натали Парнелл только первая часть преступления.
Вольфер взволнованно подался вперед: – А где вторая?
– Хороший вопрос.
Парат начал подробно объяснять, как он гипнотизировал Натали, и Вольфер слушал его с нарастающим нетерпением. Число совершенных кем-то злодеяний произвело на него сильное впечатление, но, пожалуй, больше всего его поразила вероятность того, что Натали Парнелл дала жизнь ребенку.
