Эйлин Гудж - Сад лжи. Книга 2
— Неужели вам это действительно понятно? — удивилась Роза. — Обычно большинство тех, кто приходит в суд, не могут отрешиться от представления о том, что для правосудия главный вопрос — выяснение — виновен ли человек.
Рэйчел взяла себя в руки и, переключившись на тему своей беседы с Розой, ответила:
— Я вообще не сторонница однозначных выводов. Особенно когда речь идет о медицине. У врача всегда такое чувство, что он мог сделать для больного что-то еще.
— И в отношении Альмы Сосидо вы тоже испытывали подобное чувство?
— Да.
— Хорошо. Тогда ответьте мне: вы действительно могли сделать для нее больше, чем сделали?
— Вначале, когда все это происходило, я не была в этом уверена, — произнесла Рэйчел искренне, стараясь правдиво анализировать свои мысли. — Но потом, когда я шаг за шагом вспоминала все свои действия в той ситуации… — она выпрямилась, сидя на твердо пружинящем диване. — Так вот, потом я пришла к окончательному выводу: большего сделать для нее я не могла. При тех обстоятельствах — а они были далеки от оптимальных — я делала то, что считала самым безопасным для здоровья Альмы. И не думаю, чтобы кто-нибудь еще мог избрать более безопасный путь, действовать более ответственно, чем я.
Черные глаза Розы буквально впились в Рэйчел, так что по спине и шее у нее поползли холодные мурашки.
Откуда-то из потайных глубин ее существа всплыла мысль:
«Я и Роза встретились не просто так. Не ради этого чертова судебного разбирательства. Нам с ней предстоит разобраться в чем-то куда более важном…»
Странно, но такое же чувство Рэйчел испытала уже и в их первую встречу: чувство беспомощности. Оно возникло из-за того, что сама Судьба, казалось, по своей неизъяснимой прихоти бросает их в объятия друг друга.
Судьбе было угодно, чтобы они обе любили одного и того же человека.
Судьбе же, опять-таки, понадобилось, чтобы интересы ее страховой компании представляла именно та адвокатская контора, в которой работает Роза, как будто в Манхэттене мало других юридических фирм!
Наверное, Роза, представлялось Рэйчел, тоже задумывалась над превратностями судьбы: теперь они смотрели в лицо друг другу, как два гангстера, готовых воспользоваться любой оплошностью противника, чтобы сделать первый выстрел.
«Что ей от меня нужно? — думала Рэйчел. — Ведь никто не обязывал ее браться за это дело. Она вполне могла передать его кому-нибудь другому. Но, однако, она этого не сделала».
«Почему?» — снова и снова спрашивала она себя.
Тревожное молчание, висевшее в комнате, было нарушено после того, как Роза что-то записала в своем блокноте.
— Сегодня я переговорила со Стью Миллером, — сообщила она, отрывая голову от своих записей. — Семейство Сосидо отказалось от предложения «Пруденшл» уладить дело до начала судебного заседания. Компания предлагала двести тысяч долларов в виде компенсации. Вчера, по словам Стью, они вроде бы были согласны, но сегодня почему-то заявили, что передумали.
Рэйчел разозлилась: хотя у нее не было никаких фактов, она не сомневалась, что за всем этим наверняка стоит Дэвид! Его отвратительные когти на сей раз добрались до нее. Родителей этой бедной девочки она не винила, понимая и печаль, и гнев, которые они испытывали. Но не Дэвида. То, чем руководствовался он… было отвратительно, чудовищно!
И тут на нее напал ужас и полное отчаяние. Как, спрашивается, могла она бороться с таким человеком в одиночку? Предположим, она расскажет правду, почему Дэвид преследует ее. Тогда конец ее браку с Брайаном. Не расскажет — конец ее профессиональной карьере. Получается, Дэвид в любом случае выходит победителем.
Рэйчел поняла, что очутилась в ловушке.
— Но куда же мне теперь идти? — растерянно спросила она.
— Как куда? В суд, — твердо ответила Роза. — Со мной в качестве вашего защитника.
Пораженная этим ответом, глядя на Розу в упор, Рэйчел наконец решилась задать вопрос, с самого начала витавший в воздухе:
— Ну почему? Почему именно вы должны быть моим адвокатом?
Роза не ответила — Рэйчел даже почудилось, что разделяющее их пространство потрескивает от электрических разрядов.
Но вот Розин рот скривился в странной улыбке.
— Давайте скажем так: я просто люблю платить свои долги. — А после паузы добавила: — Я, конечно, не могу дать вам каких-нибудь гарантий. Но одно обещаю твердо: я намерена сражаться за ваши интересы. И сделать все, что в моих силах, чтобы мы выиграли. Кто знает… — улыбнулась Роза уже более уверенно, — может, мне и повезет.
Глядя в ее темные блестящие глаза, Рэйчел мучительно старалась понять:
«Для кого она это делает? Для меня или… для себя? Хочет использовать меня как средство в борьбе за Брайана? Уж не для того ли, чтобы, упаси Боже, сблизиться с ним?!»
В горле у Рэйчел застрял твердый ком. Но она тут же утешила себя:
«Если Роза пошла на этот шаг действительно ради самой себя, то сражаться она будет, как львица. А это как раз мне и нужно. Видит Бог, помощь мне понадобится».
Ее раздумья прервал стук в дверь.
От неожиданности Рэйчел вздрогнула. К счастью, это была всего лишь секретарша, которая принесла чай.
Рэйчел взяла чашку и отхлебнула маленький глоток — чай был очень горячий, на глазах у нее выступили слезы. Тогда она обняла чашку ладонями — из-за ледяного воздуха кондиционера тепло доставляло ей хоть какое-то удовольствие.
— Прекрасно. Я согласна идти с вами. До конца. Что мы будем делать сейчас? — спросила Рэйчел.
— Собирать все необходимые медицинские и иные доказательства, — ответила Роза. — Показания свидетелей. Как по-вашему, есть в больнице люди, которые бы свидетельствовали против вас? Кто-нибудь из врачей или сестер?
Рэйчел сразу же подумала о Брюсе Хардмане, молодом ординаторе, помогавшем Альме при родах. Его бледное испуганное лицо, пятна пота на зеленом хирургическом халате… все это промелькнуло перед ее глазами. Нет, должно быть, он просто безумно рад, что никто не указывает на него пальцем.
Конечно, она сразу же подумала о Дэвиде, но не решилась упоминать его имя. Кроме того, он, насколько помнилось, советовал повременить с родами. К тому же его вообще не было в тот момент, когда ребенок родился. Так что какие свидетельские показания мог он дать?
— Нет, — ответила она после небольшой заминки. — Я таких людей не знаю.
Роза тут же пометила что-то в блокноте.
— Хорошо, мы потом к этому еще вернемся, — заметила она. — Может быть, нам вообще удастся избежать суда. «Пруденшл» по-прежнему хотела бы уладить дело до начала процесса. На понедельник у меня назначена встреча с адвокатом семьи Сосидо. Тогда я смогу лучше себе представить, в каком направлении нам следует двигаться.
