Пат Бут - Майами
Она сняла трубку.
— Криста, дорогая, как ты поживаешь?! Как чудесно слышать твой голос. Я в восторге, что ты придешь на мой прием.
— Привет, Мери! Я приехала в Палм-Бич и случайно столкнулась с Пышкой и остальными. Прямо как вернулась в дневную школу.
— Пышка сказала, что ты была моделью.
— И не только. Например, я только что подписала с Лайзой Родригес контракт. Она будет работать в моем новом агентстве. Разве это не восхитительно? Она ведь лучшая из лучших, не так ли?
Классическое преуменьшение, как и задумано.
— Она здесь, в Палм-Бич? — осторожно спросила Мери Уитни. — И с ней все в порядке после этого ужасного происшествия в Майами?
— О, она удивительная. Так мужественно держится. Она нацелена на выживание. Я прямо-таки глазам не верю, такая сила. Послушай, Мери… почему я тебе звоню. Будет ли большой проблемой, если я приведу Лайзу с собой на прием? Она со мной в «Бразильском Дворе», и мне не хочется оставлять ее одну в отеле. Так было бы лучше.
— Разумеется, приводи. Ты ей уже сказала, как ужасно все будет? Приезжие возлагают всегда такие завышенные ожидания на приемы в Палм-Бич.
Криста рассмеялась.
— Не беспокойся. Ей просто не хочется оставаться сейчас в одиночестве. Впрочем, она приедет в трауре, если не возражаешь.
— Абсолютно уместно, дорогая моя. Все мои балы являются молитвенными бдениями. Она будет единственной, одетой соответствующим образом.
— Прекрасно, Мери. Огромное спасибо. Жажду увидеть тебя. Пока!
— Ох, дорогая, — поспешила сказать Мери, пока Криста не положила трубку. — Слушай, милочка, ты не могла бы явиться на часок пораньше? Я с удовольствием поболтала бы с тобой немного, прежде чем нагрянет вся эта ужасная публика! Ты ведь знаешь, каково, когда начинает играть эта жуткая музыка.
— Хорошо, дорогая, так и сделаю. Послушаю все ваши новости, которые недополучила от Лиз Смит и Билли Норвича.
— Да, да. Ха-ха! Все помои. О, дорогая. Ты когда-нибудь читаешь книги? Я посажу тебя за обедом рядом с драгоценной, сладкой, старой вещицей, которая постоянно получает премии за свои книги. Ты когда-нибудь слышала о Питере Стайне?
Молчание из трубки.
— Криста, — забеспокоилась Мери. — Ты слышишь меня, дорогая?
— О, да, прости. Я здесь.
Криста была там… однако… ей показалось, что все поплыло вокруг нее. На один миг она растерялась. Слышала ли она о Питере Стайне? На этот вопрос она не ответила, потому что была поглощена осмыслением того факта, что будет сидеть рядом с ним. Прошло шесть месяцев с той поры, как она встретила его в Майами. Бесчисленное число раз она молилась, чтобы он позвонил ей, и в бесчисленное число других моментов придумывала повод, чтобы позвонить ему. Однако он не делал первый ход, а она не могла заставить себя сделать его. Гордость была слишком сильна. Со временем воспоминания побледнели, и она брала его книгу «Смерть дружбы» не так часто и читала посвященную ей надпись не с таким волнением. Он так и не ушел совсем. Синтез того, что они сгенерировали в тот вечер, уменьшился и напоминал слабый аромат цветов, пропитавший ее жизнь и обещавший подарок в каком-то отдаленном будущем. И теперь, кажется, этот момент приблизился.
— Ты не дралась с Питером Стайном, а, дорогая? — спросила с надеждой Мери Уитни. — Большинство дрались. Я не могу обещать тебе много удовольствия, дорогая, но думаю, что будет все-таки довольно мило. — Она кудахтнула от восторга при одной мысли. — По крайней мере, не заснешь, что не скажешь про остальных несчастных, которые придут на мой прием.
— О, да, — медленно сказала Криста. — Я думаю, что смогу держать глаза открытыми ради мистера Питера Стайна.
16
— Входи, дорогая. Это моя библиотека. Неплохая шутка? Вообрази себе, библиотека на Палм-Бич, где никто не читает книг годами. Мой дедушка покупал книги метрами у какого-то лондонского торговца. Я как-то раз перелистывала несколько. Немыслимо скучно, а все, несомненно, стоит миллионы. Кстати, как у тебя дела? Боже мой, ты выглядишь моложе, чем в те годы, когда училась в дневной школе, а какое красивое платье! Я почти вижу сквозь него все, дорогая. По-прежнему не расстаешься с шелковыми панталонами? — Мери Уитни закудахтала от восхищения, когда засовывала мерцающую Кристу в темную комнату, обитую дубовыми панелями.
Криста улыбнулась. Мери Уитни заставляла жизнь казаться короткой. Она была задиристой, ее натуру скрашивал мощный талант и жадный аппетит к жизни. Если ты отдавал столько, сколько имел, ты мог выжить при ней. Если же твоя энергия хоть на секунду спадала, ты пропал. И сейчас Криста знала, что произойдет, если она расслабится перед сделкой. И заставила себя почувствовать сталь в душе.
— Как твой удар обратной стороной ракетки в теннисе, Мери? Я всегда вспоминала, как ты любила играть в маленькие мячики.
— Ха! Ха! Как замечательно, что ты об этом вспомнила. Ну, я продолжаю работать в этом направлении, беру уроки. Знаешь ли, все перемелется. У меня замечательный учитель. Действительный член Божьего войска, а ягодицы прямо-таки как мечта. Советую тебе взять его на заметку.
Криста утонула в мягкой софе. Момент казался ей неподходящим, она пока не скажет Мери, что знакома с Робом. В школе у Мери постоянно возникали проблемы, если приходилось с кем-то делиться.
— Давай выпьем немного шампанского либо чего-нибудь такого, что непозволительно пить в этом городке, вроде абсента или мятного ликера… нужно взбодриться. Ты когда-нибудь пыталась пить «Куантро» и «Пепто-бисмол»? Совсем неплохо, если пропустишь через миксер.
— Может, возьмем порцию «Беллини» или «Оленьей шипучки», либо чего-нибудь такого.
Мери подняла трубку.
— Принеси мне в библиотеку немного «Беллини».
Она уселась напротив Кристы.
— «Рифат»?
— «Мизраги».
— Груди сделаны?
— Да что ты, собственные.
— Боже, как это вгоняет меня в депрессию. А я вся полностью произведение скальпеля. Уже достигла такой стадии, что если не зашита, то не могу поклясться, что жива. И потом лечение желез. Я стерла с лица земли обезьян на всей территории джунглей Амазонки, и все еще чувствуя себя, как кляча. Не так-то просто быть миллиардершей в наши дни, скажу я тебе.
— Да ладно тебе, Мери. Ты выглядишь чудесно. И ты знаешь, что делаешь. Ты единственная из моих знакомых, кто одинаково хорош и в развлечениях, и в бизнесе.
— Ну, забавляться всегда важно, не так ли? Это гораздо лучшая месть, чем успех. И, говоря о забавах, как там дела у тебя и у милашки Лайзы Родригес с вашей работой в одной команде? Весьма мудро — подписывать контракт с только что основанным агентством, ведь правда? И я могу поклясться, что Джонни Россетти нельзя назвать счастливым соперником. Господи, да он, вероятно, должен чувствовать себя в глубокой заднице. — Она захлопала в ладоши от восторга. — Какой маленькой какашкой он оказался.
