Тиана Веснина - Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз
Ксавье сидел в кресле и с улыбкой смотрел на нее.
— Сеньорита готова покормить рыбок? — спросил он.
Милла смотрела мимо него, мимо всех. Она, что было сил, стиснула челюсти, чтобы зубы не стучали.
«Больно будет только вначале», — беспрестанно повторяла она.
Мановением руки Ксавье подозвал к себе одного из бандитов. Тот вынул из чехла длинный острый нож. Подошел к Милле…
— Ксавье! Нас нагоняет яхта и полицейский катер, — сообщил прибежавший матрос.
— Дьявол их побери! — с досадой проговорил Ксавье.
— Придется на время отложить кормление рыб, — обратился он к бандитам.
Те недовольно забурчали.
— Девку в трюм. Все по местам! — стальным голосом отдавал команды Ксавье. — Полный вперед!
— Может, нам удастся оторваться от них. Не хочется связываться с местной полицией, — говорил он своему доверенному человеку. — Я пока не собираюсь сворачивать бизнес на островах. А!.. — со злостью ударил он кулаком по поручню, услышав вой полицейской сирены и просьбу остановиться. — Дьявол! Придется быть предельно вежливым.
«Маргёрит» сбавила ход и остановилась. Ксавье, стоя на мостике, спросил в рупор:
— В чем дело?
— Сеньор, — ответил капитан полиции, — у меня есть предписание осматривать все суда, покидающие Синэ-Лёко.
— Вы что-то ищите?
— Мы хотели бы подняться на вашу яхту, — проигнорировав вопрос, продолжал капитан.
Ксавье внимательно взглянул на полицейский катер и был вынужден подчиниться, заметив на его борту пушку и отлично вооруженных бойцов.
— Пожалуйста, — с улыбкой ответил он.
Следом за капитаном на борт поднялся Тони. Пока капитан беседовал с Ксавье, он обошел в сопровождении трех полицейских всю яхту, заглянул во все каюты, осмотрел каждый уголок. Выйдя из трюма, остановился на корме и, устремив взгляд на океан, задумался. Потеряна еще одна призрачная надежда. Душу все больше смущало сомнение, — а не выдумал ли тот человек историю с голосом, услышанным по рации?.. Полицейский тронул его за руку. Тони вскинул голову.
— Да-да! Идемте!
Полицейские двинулись вперед. Заметив их приближение, Ксавье с обезоруживающей вежливостью предложил капитану выпить кофе.
— Благодарю, но, к сожалению, я должен спешить.
Он понял, что осмотр яхты ни к чему не привел. Капитан уже козырнул хозяину и направился к трапу. Взялся за поручень, но был вынужден задержаться, так как Тони словно прирос к месту, уставившись взглядом в одну точку.
«Что он там разглядывает на стене?» — с раздражением подумал он.
Тони стремительно подошел к нему.
— Там на стене, — взволнованно начал он, — я заметил один знак.
— Что еще за знак?
Эта непредвиденная задержка обеспокоила Ксавье. Он поспешил подойти к ним.
— Простите, что мы задерживаем вас, — обратился Тони к Ксавье, — но я хотел бы еще раз осмотреть трюм.
На лице Ксавье отобразилось недовольство.
— И вы простите меня, сеньоры. Я отдал вам в полное распоряжение свою яхту. Но теперь я намерен плыть.
Капитан разделял точку зрения Ксавье, но Тони проявил настойчивость.
— Ну что там за знак? — пробурчал капитан.
Тони подвел его к рубке связи и указал на непонятную закорючку, оставленную синим маркером.
— Что это?
— Этот значок очень похож на одну букву русского алфавита.
Капитан с сомнением взглянул на Тони.
— Я прошу всего десять минут.
— Действуйте, — недовольно бросил капитан.
Ксавье стал покусывать губы. От капитана не ускользнула некоторая напряженность в поведении хозяина яхты. Он снял фуражку, провел рукой по волосам, что для полицейских на катере означало: «Внимание!»
Полицейский, сопровождавший Тони, поднялся на палубу.
— Попросите кого-нибудь открыть холодильную камеру, — обратился он к Ксавье.
— Холодильную камеру? — удивленно переспросил Ксавье и взглянул на капитана.
Тот кивнул.
— Что ж… пожалуйста, — Ксавье сделал знак своему человеку. — Но только там… — он замялся, — труп.
Брови капитана взлетели в изумлении.
— Труп? — переспросил он.
— Увы! — с вздохом развел руками Ксавье. — Вчера наш друг покончил жизнь самоубийством. Мы положили его тело в холодильную камеру, намереваясь пристать к какому-нибудь острову и с разрешения властей похоронить его.
Капитана заинтересовало самоубийство. Он лично спустился в трюм, где перед дверью холодильной камеры в волнении ходил Тони.
Когда дверь открыли, он первый заглянул внутрь. На ящике под простыней лежало что-то, очертаниями напоминающее человеческое тело. Тони не любил мертвецов, но пересилил себя. Вошел, приподнял край простыни и взглянул на труп. Следом за ним на труп взглянул капитан, и у него сразу возникли вопросы.
— Однако, — поежился капитан. — Пойдемте, — бросил он Тони, который, кажется, даже не чувствовал холода. Он стоял, погрузившись в раздумье. Закорючка, похожая на букву «я», не давала ему покоя. «Неспроста! Неспроста!.. Это Миллка оставила! Уверен!» Он вскинул голову и воскликнул:
— Постойте! Снимите труп!
— Что?! — вознегодовал Ксавье. — Вы не имеете права!
Капитан незаметно расстегнул кобуру.
— Снимите труп, — словно не слыша протеста хозяина, отдал он команду.
Полицейские переложили труп на пол, скинули вторую простыню с ящика, который оказался крепким кованым сундуком.
— Откройте!
— Но… у меня и ключа нет… — проговорил Ксавье. — Никто не пользуется этим ящиком. Он так…
— А замок-то смазан, — заметил один из полицейских, наклонившись к сундуку.
Капитан не спускал с Ксавье глаз.
— Я хотел бы с вами поговорить… — начал Ксавье.
Полицейский сбил замок, Тони поднял крышку, заглянул в сундук и в испуге отпрянул назад, встретившись с чьими-то вытаращенными глазами. Переведя дыхание, заглянул вновь и завопил:
— Милла!
Ее, связанную по рукам и ногам, с залепленным скотчем ртом вынули из сундука.
— Миллочка!.. Девочка моя!.. Что же это такое?
Тони содрал скотч с ее рта. Полицейские освободили ее от веревок. Тони подхватил свою подругу на руки и вынес на палубу.
Ксавье мгновенно оценил обстановку и счел возможным договориться с Тони, а при необходимости и с властями островов.
Тони кипел от гнева. Он выпалил в невозмутимое лицо Ксавье весь свой запас брани на нескольких языках. В ответ Ксавье вежливо попросил его задержаться на минутку.
Тони передал Миллу полицейским и с ненавистью взглянул на Ксавье.
— Неприятный случай… — начал тот совершенно спокойно. — Но, я полагаю, мы его уладим.
