Ольга Анисимова - Семейный роман
— Вот что, секса у нас больше с тобой не будет. Ясно? — резко начал Илья. — Я хочу, чтобы это ты уяснила настолько хорошо, чтобы впредь не делала даже попыток. Только на этом условии можешь остаться у меня на некоторое время, пока я не найду, куда тебя отселить.
— А я, может, при таком условии у тебя и вовсе не останусь! — Дина села на кровати бесстыдно скрестив ноги.
— Я очень рад! — воскликнул Илья, понимая, что радоваться ещё пока рано.
— Ладно, ты так просто от меня не отделаешься, — засмеялась ему в лицо Дина, — пока поживём по твоим правилам. Я посмотрю, сколько ты сможешь выдержать. Сдаётся мне, что недолго. У тебя вроде бы с либидо всё в порядке и ориентация правильная. Ну за исключением разве что болезненного пристрастия к племяннице.
Илья делал вид, что ему абсолютно наплевать на Динкины реплики неторопливо снял пиджак и повесил его в шкаф на плечики. Потом последовал галстук и рубашка. Можно было в довершении всего ещё и снять брюки, демонстрируя этим, что Дина для него пустое место, но Илья всё же не отважился. Уж больно призывно оглядывала его голый торс эта похотливая девчонка.
Илья взял джинсы и вышел из комнаты, бросив напоследок:
— Спокойной ночи, дорогая, завтрак готовить не надо.
Потом, заметив на диване в гостиной Динину одежду, сгрёб её в охапку и снова приоткрыв дверь бросил её на кровать в спальне.
Дина в ответ послала ему воздушный поцелуй и оскалила свои белые зубки.
5Кое-как развязавшись с важными делами, Макс решил во что бы то ни стало сегодня же вечером разыскать Сашу сам. Ему некогда было ждать, пока в мозгах Сашки наступит просветление и он вспомнит о своих служебных обязанностях. Сам Макс почёл бы за исключительное удовольствие вообще больше никогда не встречаться с ним, не видеться, не разговаривать, но он не мог позволить себе такой роскоши, потому что начинало страдать Дело. Его Дело, его детище, его фирма. Только после того, когда Сашка доведёт важные контракты до успешного завершения и передаст дела новому юристу, он может проваливать из фирмы на все четыре стороны. Макс с огромным удовольствием купит у него его долю в предприятии. На любых условиях и даже наверное, по любой цене, в пределах разумного, конечно.
Полагаться на тактичного и мягкого Илью в том, что он образумит друга, Макс не стал. Он вообще не привык ни на кого полагаться. Всё лучше сделать самому. Самолично поговорить с Сашкой жёстко, по-мужски, без сантиментов и соплей. По поводу того, что его личные симпатии и антипатии, чувства, привычки, эмоции и ощущения никого не будут интересовать, если фирма понесёт убытки.
Макс был зол прежде всего из-за того, что не мог понять как можно всё забросить из-за какой-то придури. Как можно взрослому мужчине строить из себя обиженного мальчика, дуться на весь божий свет непонятно из-за чего. Ну не посчастливилось им обоим оказаться вдруг в таком тесном родстве — что теперь по этому поводу слюни пускать? Уж наверное не лучше было, если бы Сашкиным отцом оказался какой-нибудь спившийся маргинал. Полина кстати тоже хороша, зачем полезла к сыну с откровениями, ведь помнится, вообще не собиралась тому ничего рассказывать. И момент-то выбрала какой неподходящий! Перед свадьбой. А он ещё не думал даже, как говорить о Сашке Алле.
Макс думал обо всём этом, подъезжая к кризисному Центру. Он поехал наудачу, без предварительного звонка, а то ещё чего доброго Полина отказалась бы с ним встречаться. А у Макса не было времени на уговоры. Ему нужно было срочно найти своего юриста и заставить работать, любым способом, не брезгуя никакими средствами.
Полина, несмотря на позднее время, всё ещё была в Центре и уходить домой вовсе не собиралась. По её словам вечер у них — самое напряжённое время, потому что многие женщины могут приходить сюда за помощью и поддержкой только после работы, успев накормить ужином семью.
Макс шагал по коридорам Центра, поглядывая на встречавшихся ему женщин. Кто они были — клиентки или работники центра — он не пытался угадывать. На его взгляд все они были весьма жизнерадостные и благополучные. Здоровые, холёные, хорошо одетые, и их главная проблема состояла в том, что некому им было всыпать как следует, чтобы забылась мгновенно вся эта дурь с феминизацией, эмансипацией. Поменьше было бы среди мужиков таких слюнтяев, как Антон Луганский, и не понадобился бы этот чертов кризисный Центр — клуб по интересам для избалованных тёток. Но подобных полковнику — пруд пруди. И ходить за примерами далеко не надо взять хотя бы Сашку… И Илюшка мягковат, к сожалению, хотя в нем сила чувствуется. Затаённая пока, но дерзкая.
Макс буквально выдернул Полину с какого-то полупридурочного романтического сборища при свечах и тоном, не терпящим возражений, сказал, что им нужно немедленно поговорить.
Полина что-то слабо пыталась возразить, ссылаясь на занятость, но Макс прервал её резко:
— Тебе разве собственные дети не важнее?
Сказано было это таким тоном, что Полина вся внутренне сжалась. И первая мысль была почему-то об Алле.
— Я жду тебя в машине, — сухо сказал Макс и пошёл прочь.
Полине оставалось только извиниться перед своей группой и, накинув пальто, выбежать на улицу.
Макс курил в машине, выпуская дым в приоткрытое окно. Полина с замиранием сердца села с ним рядом, боясь услышать что-нибудь очень плохое, неприятное, тяжёлое.
— Заедем куда-нибудь перекусить, — Макс не предлагал, он констатировал.
— Что случилось, Максим? — только и смогла она выдохнуть в ответ.
— Это я у тебя должен спросить, что случилось! — Макс выбросил сигарету в окно и завел машину. — Где Сашка, почему он не является на работу?!
— Я не знаю… — Полина сжала подрагивающие пальцы, бессмысленно наблюдая, куда везет её Макс. — Я только сегодня узнала от Ильи, что он забросил дела.
— Забросил — не то слово! Он их просто выкинул на помойку! Очень легко — на помойку свою фирму, свою карьеру, своих друзей и коллег!
— Но ведь ты его обидел, унизил, когда накричал на него тогда…Разве сам бы ты снёс спокойно оскорбление?
— Я бы разозлился и дал отпор, дал в морду в конце концов, а не прятался бы, разобиженный!
— Не все такие, как ты, Максим. И меня очень радует, что Саша — тоже не такой.
— «Он не такой»! — передразнил Макс Полину, — Да он Никакой! НЕ мужик, НЕ профессионал, нуль, пустота!
Макс бросал злые слова в лобовое стекло, а у Полины при каждом болезненно сжималось сердце. Наконец она не выдержала:
— Разве ты смеешь его осуждать? Ты, Макс Елхов, смеешь осуждать моего мальчика?! Останови машину, я выйду. Я не хочу всего этого слышать, потому что ты не имеешь права так о нём говорить!
