Сьюзен Лоу - Сердечные тайны
И было кое-что еще. Если ее душа была согрета Джоном, то этот незнакомый ей человек заинтриговал ее. Она украдкой смотрела на него, когда он не видел этого. Он мог подолгу сидеть, уставившись в одну точку, с каким-то странным, мучительным выражением глаз, которое она не могла объяснить.
Что с ним произошло? Несмотря на то, что он так ловко обманывал ее, Бэнни почему-то думала, что смогла бы разделить с ним эту боль.
На третий день утром она поднялась на сеновал, неся сумку и ведро воды.
Было нестерпимо жарко, и хотя Джон, наверное, многое отдал бы за глоток свежего воздуха, он никогда не жаловался. Он вообще не пытался заговорить с ней первым, уважая ее чувства.
Бэнни подошла к спящему мужчине.
– Джон.
Он открыл глаза.
– Джонатан, – резко ответил он.
– Что?
– Джонатан Шайлер Лэйтон. Так меня зовут.
– Ну, Джонатан, – она поставила ведро на пол, немного расплескав, и протянула ему какой-то сверток. – Вот. Это штаны одного из моих братьев. Они должны подойти тебе.
– Ты разговариваешь со мной?
– Только потому, что это необходимо, – она кивнула на его грязные бриджи. – Эти не совсем пригодны для носки.
– Я заметил.
– Неужели?
Она отвернулась от него.
– Уже уходишь?
– Нет. Вынесу потом другое ведро.
– Ох!
Он залился краской. Ему приходилось пользоваться ведром, как судном.
– Я сменю тебе сегодня повязку.
Бэнни начала раскладывать перед собой вещи, которые ей понадобятся для этого. Она посмотрела на Джона и увидела, что он внимательно наблюдает за ней.
– Прекрати так на меня смотреть!
– Неужели ты скучаешь по идиоту?
– Да! – крикнула она.
На его лице застыло каменное выражение.
– Ты собиралась менять повязку.
– Ложись на живот.
Взяв ножницы, она опустилась рядом с ним на колени, и застыла, залюбовавшись красотой его тела.
– Бесс?
– А, да.
Она принялась за дело. Рана выглядела уже гораздо лучше. Бэнни слегка коснулась ее пальцами, и он чуть заметно дернул плечом.
– Тебе еще больно?
– Совсем немного.
– Скоро станет лучше.
Она промыла рану и наложила новую повязку.
– Как тебе только удалось все это сделать? Я ведь был без сознания.
– Это было непросто. Ну, вот, готово.
Ее взгляд упал на шрам, который она заметила в прошлый раз.
– Что произошло?
– Когда?
– Откуда у тебя этот шрам?
Он закрыл на секунду глаза, и она поняла, как много он от нее скрывает.
– Банкер Хил.
– А!
Она не смогла заставить свою руку остановиться и начала поглаживать шрам. Несмотря ни на что, она была безумно рада, что он остался жив.
– Бесс?
– Что?
Его голос был напряженным.
– Уходи.
– Что? – в замешательстве переспросила она.
Он повернул голову и показал глазами на ее руку.
– Уходи! Сейчас!
Смущенная, она отдернула руку, вскочила и выскочила из конюшни, не обращая внимания на то, что он, вдруг осознав, что Бесс уходит и может не вернуться, с отчаянием звал ее.
Она не пришла в тот вечер, чтобы, как обычно, принести ему ужин. Снизу доносились разные голоса, но только не ее. И все же он ждал, ругая себя последними словами на всех языках, которые только знал. Нельзя быть с ней таким резким. Он мог просто отодвинуться потихоньку, она бы и не заметила. Или сказать, что ему больно. Ну, вот, а теперь он снова обидел ее. Джонатан прислушался к возне лошадей в углу и думал, почему все так хорошо началось, а теперь пошло наперекосяк.
Глава 21
Когда Бэнни поднялась на сеновал на следующее утро, он стоял у окна и смотрел на улицу.
– Джон, – мягко сказала она.
– Джонатан, – поправил он, не оборачиваясь.
– Джонатан, ты уже встал.
– Пора бы уже.
– И ты выходил на улицу.
– Извини. Уж очень хотелось помыться. Я вышел очень поздно, так что никто не мог меня видеть, и вымылся у колодца. – Он, наконец, посмотрел на нее. – У вас очень холодная вода.
Она не смогла сдержать короткого смешка.
– Я знаю. Как ты себя чувствуешь?
– Я еще очень слаб. Еле взобрался назад по этой проклятой лестнице. Но через день-другой уже смогу уйти.
Через день-другой. Она должна была бы радоваться, что сможет избавиться от него. Но сердце у нее упало, когда она услышала это.
– Никак не могу привыкнуть слышать так много слов от тебя.
Он неожиданно широко улыбнулся.
– Я обычно не говорю так много. Но ты вообще заставляешь меня делать многое, что я обычно не делаю.
Он ничего серьезного не имеет в виду, абсолютно ничего, и она будет последней идиоткой, если позволит себе поверить, что за его словами что-то есть. Но как бы ей хотелось поверить в это. Он снова посмотрел в окно.
– Должно быть, пойдет дождь.
Бэнни заставила себя отвлечься от своих нелепых мыслей и посмотреть в окно.
– Думаю, да, – она показала на корзинку, которую принесла с собой. – Здесь завтрак.
– Ты не обязана кормить меня.
– Ты, наверное, голоден. Извини, что не принесла ничего вчера вечером.
Он пожал плечами.
– Ты последний человек во всем мире, который должен извиниться передо мной. Ты спасла мне жизнь.
– Ну, тогда мы квиты.
Их глаза встретились. Бэнни знала, что говорила правду. Не важно, во что он был замешан. Та ночь в лесу, когда он ее спас – это не было игрой. Все случилось слишком быстро и неожиданно, и невозможно было подумать, что все было специально разыграно, чтобы произвести на нее выгодное впечатление. Она видела, как тот солдат чуть не замертво упал от его сильного удара.
– Ты не знаешь, сколько раз я пытался убедить себя, что поступил той апрельской ночью очень глупо, – тихо сказал он.
– Да?
– Но я не жалею об этом, – его голос внезапно охрип. Он кашлянул и отошел от нее на шаг. – Хочешь остаться и позавтракать со мной?
Он всегда чувствовал, когда она начинала думать о нем, и ему было неловко от ее внимания. Конечно, она ведь была всего лишь Бэнни. Уж, наверняка, он выбрал бы не такую женщину в нормальных условиях. Она покачала головой.
– Не могу.
– Останься. Совсем не надолго.
В его глазах была мольба, и просьба о прощении, и что-то еще… Одиночество?
– Хорошо.
Они сели на одеяло, и она дала ему сдобную булочку с медом. Он сразу же откусил добрую половину. Хорошо еще, что Бэнни была не понаслышке знакома с аппетитом больших голодных мужчин и принесла ему достаточно еды.
– Как тебе удается приносить для меня так много продуктов, чтобы никто не заметил?
– Мама часто уезжает.
– Я заметил. Куда?
– К Адаму домой. Моя невестка плохо себя чувствует.
– Что-нибудь серьезное?
– Нет, – она улыбнулась. – Кажется, Адам снова хорошо потрудился, перед тем как уехать в Кэмбридж.
