Джин Стоун - Тайные судьбы
– Его снова отправили в клинику, – пояснила миссис О’Брайан. – Таких больных вообще нельзя выпускать.
Чарли хотела кивнуть, но у нее слишком болела голова.
– Почему я в больнице? – спросила она и тут же поняла смехотворность своего вопроса. Она знала, почему оказалась в больнице. Она споткнулась... Интересно, почему у нее так плохо работает голова?
– Все будет в порядке, Чарли, – наклонился к ней доктор Чалмерс. – Но вы были в коме.
– В коме? Весь день?
– Немного больше, чем день, – улыбнулся он.
Чарли посмотрела на мать, которая наконец перестала плакать.
– Ты когда приехала, мама?
Мать быстро взглянула на доктора, словно спрашивая разрешения.
– Скоро будет три недели, – ответила она. – В тот день, когда все случилось.
– Три недели? – не веря переспросила Чарли, обращаясь к доктору.
– Трудно что-нибудь предсказать, когда человек в коме. Хотелось бы думать, что таким образом природа помогает залечивать раны без лишних страданий.
Чарли закрыла глаза. Три недели. Неужели она пролежала на этой кровати без сознания целых три недели? Три потерянных недели из ее жизни. Она испуганно открыла глаза.
– Питер! – воскликнула она.
– Питер приходил сюда каждый вечер, – кивнула миссис О’Брайан. – Он хороший мальчик.
– Откуда... Как он узнал?
– Ему позвонила твоя подруга Тесс.
Чарли снова закрыла глаза. «Тесс, – подумала она. – Бедняга Тесс».
– Тесс тоже приходила каждый день, – услышала она голос матери. – И Марина. Добрая Марина.
– Я очень устала, – сказала Чарли так тихо, что сама почти не услышала своего голоса. – Я так сильно устала.
Когда Чарли проснулась, часы на стене показывали половину восьмого. В комнате было темно, лишь маленькая лампочка светилась в углу.
– Мама, – позвала она и почувствовала прикосновение руки.
– Я здесь, дорогая.
Мать зажгла лампу над кроватью и налила воды в стакан из голубого пластмассового кувшина. Она опустила в стакан соломинку и поднесла к губам Чарли. Чарли медленно пила. Вода была приятно прохладной.
– Кажется, мне стало лучше, – сказала Чарли. – Как долго я еще здесь пробуду?
– Все зависит от обстоятельств, – ответила миссис О’Брайан, сидя в кресле рядом с кроватью. – Мы с отцом считаем, что ты должна вернуться домой.
– Домой? Я не могу, мама. У меня занятия...
– Твое здоровье важнее любых занятий.
Мать, конечно, права. Мысль о теплой мягкой постели дома была особенно привлекательной, так как сейчас Чарли лежала на твердом, жестком матрасе. Но тут Чарли вспомнила о Питере...
– Нет, мама, я останусь здесь. Мне необходимо закончить семестр.
Мать погладила ее руку.
– Мы потом поговорим об этом, – сказала она, и как раз в этот момент дверь в палату открылась. Это был Питер.
Он подошел к кровати. Питер был таким красивым в белом свитере и серых брюках. Он выглядел странно повзрослевшим.
«Дурочка, неужели ты не понимаешь, почему он повзрослел? – сказала себе Чарли. – Он на три недели старше, чем в последний раз, когда вы виделись. Он старше на три недели, и ты тоже».
Чарли попыталась улыбнуться.
– Не буду вам мешать, – сказала миссис О’Брайан, поднимаясь с кресла. – Если что понадобится, я в коридоре.
Питер сел на край кровати и погладил Чарли по волосам. Он улыбался и молчал. Потом нагнулся и обнял Чарли.
– Наверное, я ужасно выгляжу, – сказала Чарли.
– Ты очень красивая.
Она притронулась к выпуклости у себя на лбу. Он отвел в сторону ее пальцы.
– У тебя здесь наложены швы, – пояснил он.
– О Господи, – застонала она. – Неужели останется рубец?
– Может быть, небольшой шрам, – улыбнулся Питер. – Ты можешь говорить всем, что это боевое ранение.
И тут Чарли заплакала, впервые после своего пробуждения.
– Все будет в порядке, – шептал Питер и гладил ее волосы. – Все будет хорошо. Все уладится.
– Все произошло так быстро, – сказала Чарли.
– Я очень беспокоился за тебя, – признался Питер.
– Я думала, он собирается меня изнасиловать.
– Забудь об этом. Его здесь больше нет.
– Обними меня, Питер.
– А я что делаю?
– Поцелуй меня, Питер.
Он целовал ее волосы, лоб, потрескавшиеся губы.
– Я так по тебе скучал, – сказал он.
Она коснулась его щеки и посмотрела в добрые карие глаза за стеклами очков. В этих глазах она увидела любовь.
Дни были заполнены физиотерапией, чтобы восстановить ее силы, сном, чтобы укрепить ее душу, и визитами многочисленных посетителей, которые поднимали ее настроение. Прошло более недели с тех пор, как Чарли пришла в себя. Миссис О’Брайан только что взбила подушку и помогла дочери устроиться поудобнее; она сочла это подходящим моментом, чтобы вновь попытаться убедить Чарли вернуться в Питсбург.
– Я чувствую себя хорошо, мама, и хочу остаться здесь.
– Я думала, матери знают, что лучше для их детей.
– Согласна с тобой. Но ведь ты воспитала меня самостоятельной, я сама принимаю решения. Я хочу остаться в колледже, мама. Слишком много я вложила труда, чтобы бросить все на полдороге.
Конни налила Чарли воды из голубого кувшина. Поправила цветы в букете, присланном Мариной и Тесс.
– И еще, мама, – продолжала Чарли, – как насчет других детей? Ты ведь очень долго отсутствовала. Уверена, что им сильно недостает тебя.
Конни вздохнула, покачала головой и сложила руки на груди.
– Я очень испугалась. Ты ведь тоже моя доченька. Я до сих пор не могу опомниться.
Чарли взяла мать за руку.
– Теперь все позади, мама. Обещаю звонить тебе каждый день.
– Каждый день? – недоверчиво спросила миссис О’Брайан.
– Каждый день, – подтвердила Чарли.
Врачи заверили Конни О’Брайан, что дело идет к полному выздоровлению, друзья убедили ее, что не оставят Чарли одну, и она, поцеловав дочь, благополучно отбыла в Питсбург.
Марина и Тесс принесли Чарли учебники и задания; Питер проводил с ней целые часы, помогая нагнать пропущенное и заполнить бесконечные документы для получения страховки. К счастью, ее страховки было достаточно, чтобы оплатить возрастающие больничные счета. Через полтора месяца после ужасного происшествия доктор объявил, что она может покинуть больницу.
Вечером накануне выписки кто-то постучал в дверь ее палаты.
– Войдите, – отозвалась Чарли. Она стояла у зеркала, стараясь прикрыть прядью волос багровый шрам на лбу. Она ожидала увидеть Питера или Тесс и Марину, но это был Венс Ховард.
– На мой взгляд, ты совсем не похожа на больную, – сказал он.
– Совершенно верно, я совсем здорова. Что ты здесь делаешь, Венс?
Венс рассмеялся и подал ей букет белых роз, который он прятал за спиной.
