Мой страшный главный врач (СИ) - Орех Софья
— Так точно, — кивнул тот и вопросительно посмотрел на нас: — Пока всё. Могу приступить к своим обязанностям?
— Да-да, конечно, — торопливо проговорил Глеб и протянул ему руку: — Благодарю за отзывчивость.
Дежурный лейтенант пожал ему руку, кивнул мне и направился к выходу. Мы последовали за ним. После мы с Глебом поехали в Склиф, где нас уже ждала заплаканная Ритка. Её не пропустили к будущей свекрови. А Глеба пропустили, но ничего хорошего ему не смогли сказать, так как Ольга Матвеевна по-прежнему находилась в коме и была подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Состояние её расценивалось как крайне тяжёлое и ему посоветовали готовиться к худшему.
— Ты куда сейчас? — спросил меня Глеб, когда мы вышли из дверей института скорой помощи. — Давай мы тебя подвезём.
Я посмотрела на его бледное, измученное лицо, красные от слёз глаза глубоко беременной Ритки и покачала головой: — Нет, вы езжайте к себе. А я вызову такси и тоже поеду к своим. Если что-то будет нужно, звони мне сразу на телефон, хорошо?
— Хорошо. Давай, береги себя, — как-то отстранённо произнёс мой бывший муж и направился в сторону автостоянки. Рядом с ним засеменила, переваливаясь с ноги на ноги, Ритка.
— Простите, не подскажите как мне отсюда выйти к метро? — неожиданно раздался рядом со мной приятный женский голос, и я подсознательно почувствовала нежный аромат дорогих духов.
— Да, конечно, — кивнула я и глубоко вздохнув, протянула руку в сторону метро Сухаревская. — Вам в ту сторону, метро рядом.
— А вам не в ту же сторону? Просто я после операции пока всё нечётко вижу, — проговорила женщина и тут я наконец-то посмотрела на неё. В Москве полно взрослых, роскошно выглядящих женщин: бывшие манекенщицы, цирковые ассистентки, артистки и так далее. Эта, похоже, была из их числа, только чёрный платок и тёмно-коричневые солнцезащитные очки скрывали её истинный возраст.
— Понятно, — опять вздохнула я добавила: — Пойдёмте, я доведу вас до метро, а дальше, к сожалению, помочь не смогу.
— И не нужно! — воскликнула женщина. — Я так вам благодарна, что вы согласились помочь! Так плохо, когда зрение подводит.
Мысли о несчастном случае с бывшей свекровью помешали мне трезво оценить происходящее вокруг. Мы пошли вместе в сторону метро, где я собиралась вызвать себе такси и поехать к своим. Тень от нас падала на асфальт и на нём чётко вырисовывались моя обычная тень и очень длинная тень моей нежданной собеседницы.
— Ой, подождите, пожалуйста, голова закружилась, — срывающимся голосом произнесла женщина и на неверных ногах подошла к коричневой скамейке. Там она буквально рухнула на неё и обхватив руками голову, опустила её к коленям. — Сейчас, сейчас, мне станет лучше…
— Да, да, конечно, я подожду, — во мне включился профессионал и я положила ей пальцы на запястье, чтобы пощупать пульс. — С вами уже случались такие приступы?
— Было пару раз, — глухо проговорила она, не отнимая рук от головы. — Проходит быстро. Можете пару минут посидеть со мной рядом, а то так страшно, когда в такой момент все проходят мимо?
— Хорошо, — я присела рядом и в этот же момент почувствовала резкий укол в руку. Всё вокруг меня вдруг завертелось, уши словно заложило ватой и последнее что успела я увидеть — это кривившиеся в странной улыбке кроваво-красные губы незнакомой женщины под чёрными солнцезащитными очками. Дальше наступила темнота…
«Мамочка, мамочка! Вставай скорее, бежим к морю!» — прокричал откуда-то издалека Егорка. Но я лежу прямо на песке и у меня нет сил пошевелиться. Всё тело словно спелёнуто. Дышать тяжело, голова как-то странно запрокинута и у меня никак не получается её повернуть. Невольно из груди вырывается стон и сквозь какую-то пелену я вдруг слышу уже знакомый женский голос: — Давай быстрее. Похоже, что уже приходит в себя. Ты всё понял? Сидишь здесь и ждёшь моего звонка. С этой не вздумай разговаривать. Ни словечка! Иначе не видать тебе ничего!
— Да понял я, всё понял! — глухо ответил скрипучий мужской голос и в этот момент темнота и небытиё снова накрыли меня…
Когда я вновь пришла в себя, то почувствовала, что руки и ноги мои свободны. Увидела, что вокруг полумрак и каменные стены.
— Что за фигня⁈ Это какой-то розыгрыш или просто дурацкий сон⁈ — прошептала я, присаживаясь на грязном бетонном полу. Всё никак не могла понять — это явь или странное видение. Тяжесть в голове и пульсирующая боль в висках подсказывали мне, что с моим организмом что-то не то. «Очень похоже на похмелье или отравление», — как-то расплывчато возникло в моём мозгу предположение. Но я точно не пила вчера или сегодня… И что это за мрачный подвал, в котором я вдруг оказалась⁈
Неожиданно я всё вспомнила! Известие об аварии Ольги Матвеевны, нашу с Глебом поездку в Одинцово, потом в Склиф… И эта высокая, полуслепая после операции тётка, неожиданно возникшая рядом со мной. Потом у неё закружилась голова и она рухнула на скамейку. И тут я — вся такая правильная медсестра, кинувшаяся оказывать первую помощь… И неожиданный укол, пронзивший мою руку…
Я посмотрела на свою руку и с трудом разглядела в полумраке на коже место иньекции. Вот ведь, идиотка! А Лёвушка так просил меня быть осторожной и никуда не высовываться пока он не разрешит. Как же он хорошо знал свою бывшую тёщу! В том, что это была именно она — у меня не осталось никаких сомнений. Коварству этой твари не было предела! Теперь в её руках были такие болевые точки Лёвушки, что она наверняка сможет заставить его исполнить все её прихоти. Я глухо застонала, мысленно проклиная себя за глупость и недальновидность. Я сама, своими руками дала этой гадине ещё один рычаг давления на Лёвушку!..
Ещё некоторое время я просидела на холодном бетонном полу, осмысливая происходящее. Потом, почувствовав, как холод постепенно стал пронизывать всё моё тело, я попыталась встать на ноги и только тут обнаружила, что широкая железная пластина обхватывала мою правую лодыжку. К пластине была приварена толстая железная цепь, другой конец которой был прикреплён к железному болту в каменной стене. Я буквально была посажена на цепь! От этого открытия меня накрыла волна ужаса и паники.
— Помогите, помогите! Кто-нибудь, помогите! Выпустите меня! — неожиданно для себя заорала я так, что у меня самой чуть не лопнули барабанные перепонки. Но в ответ мне была тишина. Тогда, скуля от страха и бессилия, я кинулась ощупывать стены в надежде найти какой-то выход. Ведь каким-то образом я же оказалась в этом каменном мешке, к потолку которого была прикручена слабая лампочка.
Ничего похожего на дверь я не обнаружила. Внутри меня всё похолодело! Оказаться заживо погребённой в каком-то каменном мешке никак не входило в мои планы. Но как-то же я оказалась здесь! Тогда я принялась исследовать пол. Буквально облазив на карачках каждый сантиметр пола, я поняла, что цепь не давала мне возможности попасть в противоположный от меня угол. И именно в том углу сквозь мутный свет сороковаттной лампочки я разглядела некий квадрат примерно метр на метр. Только находился этот квадрат не на полу, а на потолке. Да-да, именно на потолке.
— Что же это тогда может быть? — пробормотала я, оглядывая в очередной раз помещение без окон и дверей, в котором я оказалась благодаря своей наивности и глупости. И пришла к выводу, что это помещение служило именно для того, для чего меня в него закинули — спрятать и сгноить, и чтобы больше никто никогда ничего обо мне не узнал. Придя к этому печальному умозаключению, я осознала всю тщетность моих попыток найти какой-либо выход и, упав на пол, в отчаянии разрыдалась, молотя кулачками по бетонному полу.
Так я прорыдала некоторое время, когда вдруг в какой-то момент между своими всхлипываниями услышала лязг железа. Я замолчала, уставившись в недосягаемый для меня угол комнатки. Внезапно едва видный квадрат на потолке откинулся вверх и в помещение хлынул поток неяркого, точно несолнечного света и чья-то рука в полном молчании спустила вниз на верёвке одно пустое ведро, затем такое же, но уже полное ведро. Затем квадрат закрылся, оставив болтаться верёвки в натянутом положении.
