Палач и Черная птичка (ЛП) - Уивер Бринн

Вокруг меня раздаются аплодисменты, когда я переключаю свое внимание на столик Слоан. Она сидит между Роуз и Ларк, которые обе приехали на открытие, братья сидят по обе стороны изогнутого дивана.

— Спасибо моим братьям, Лаклану и Фионну, без которых меня бы здесь не было. Мы можем поднасрать друг другу, но они всегда прикрывали мою спину. Знайте, что я люблю вас, ребята.

Роуз наклоняется поближе к Фионну и что-то шепчет ему на ухо. Он ухмыляется, делая щелкающее движение указательным и большим пальцами.

— Ну, как люблю… на самом деле просто терплю большую часть времени. Особенно тебя, Фионн, — уточняю я под звуки смеха.

Затем переключаю свое внимание на Слоан.

Она чертовски красива в платье, которое было на ней в вечер торжества «Best of Boston», темные волосы перекинуты через одно плечо блестящими волнами. Мерцание свечей на столе танцует в ее карих глазах, когда она улыбается. Никто никогда не смотрел на меня так, как она, с опьяняющей смесью гордости и секретов, которыми делимся только мы. Остальная часть комнаты исчезает, я просто впитываю ее.

Когда говорю, то обращаюсь только к ней.

— За мою прекрасную девушку Слоан, — говорю я, поднимая бокал в ее направлении. — Спасибо за то, что доверилась мне. За то, что терпишь мое дерьмо. И дерьмо моих братьев, — толпа смеется, и улыбка Слоан становится шире, когда румянец заливает ее шею. — Раньше я собирал все талисманы на счастье, какие только мог найти. Повсюду носил с собой кроличью лапку. Не спрашивай Фионна, где я ее взял, он не заткнется, — говорю я, и нас снова окружает смех. Но Слоан не смеется, она лишь печально улыбается, оставаясь зацикленной на прошлом, скрывающемся за моими словами. — Я не мог понять, почему эти талисманы не приносили удачу, поэтому перестал верить. Но теперь понял. Судьба приберегала эту удачу до встречи с тобой, Черная птичка.

Ее глаза сияют, когда она касается губами своих пальцев и посылает мне поцелуй.

— За Палача и Черную птичку, — говорю я, поднимая свой бокал. Толпа подхватывает мой тост, и мы пьем, последовавшие за этим аплодисменты ослабляют мои сдерживаемые опасения по поводу нашего успеха.

Я трачу время на проверку гостей, большинство из которых были постоянными посетителями «3 в Вагоне» и их внесли в ограниченный список на бронь этого ужина. Волнение следует за мной от столика к столику. Люди с энтузиазмом относятся ко всему — от дизайна интерьера до коктейлей и меню. Я знаю, что это победа. Чувствую всем своим существом.

И, возможно, безумие последних нескольких месяцев того стоит.

Последний столик, у которого я останавливаюсь, — это кабинка в центре «крыла ворона».

— Я горжусь тобой, маленький засранец, — говорит Лаклан, кладя татуированную руку мне на затылок и прижимаясь своим лбом к моему точно так же, как мы делали в детстве. — Молодец.

— Да, ты не так уж плох. Значит, остаешься с нами, — подытоживает Фионн и хлопает меня по плечу сильнее, чем необходимо. Роуз остается сидеть, ее нога все еще в гипсе, поэтому я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в обе щеки. Анна одаривает меня лучезарной улыбкой и коротко обнимает, прежде чем вернуться к разговору с Роуз, маленькой банши, развлекающей стол своими нескончаемыми рассказами о цирковой жизни. От Ларк получаю пылкие объятия и череду комплиментов, пока Лаклан с досадой наблюдает за ней. Когда я наконец добираюсь до Слоан и усаживаюсь рядом с ней, сочетание облегчения и усталости пробивается сквозь маску, которую, как мне кажется, я носил слишком долго. Она обнимает меня, я кладу подбородок ей на плечо и провожу рукой по мягкому бархатному платью на ее спине.

— Ты не просто красавчик, как я говорила, — говорит Слоан, когда я смеюсь в ее объятиях. — Ты потрясающий, Палач. Это идеально. И прости, что мы опоздали, — она прижимает губы к моему уху, затем шепчет: — Все из-за Лаклана и Ларк. Кажется, они переспали, но я в замешательстве, потому что они чертовски ненавидят друг друга.

— Я не удивлен, учитывая, как Лаклан старался, — отвечаю я, целуя ее в шею и немного отстраняюсь, чтобы увидеть ее глаза. Она улыбается, когда я провожу пальцами по ее волосам. — Следовало бы сказать: «давай пойдем куда-нибудь и повеселимся, сделаем ставки, переспят они снова или нет», но на самом деле я просто хочу украсть твою электронную читалку и свернуться калачиком в постели, почитать порно с пиратами, а потом заснуть на тысячу лет.

Слоан закатывает глаза и отводит взгляд, когда я ухмыляюсь.

— Тебе нужно наверстать упущенное. Я уже читаю порнушку про автостопщиков.

— Тогда я точно ее украду.

— Пошел ты, — говорит она и прижимается губами к моей щеке, переплетая наши пальцы. — С любовью, конечно.

Я устраиваюсь удобнее, ощущая спокойствие ее прикосновений в компании семьи и друзей, потом возвращаюсь на кухню, помогая Мии и команде готовить ужин для персонала. И тогда вихрь хаоса, которого я жажду и в котором процветаю, отступает, оставляя после себя покой.

Уже далеко за полночь, когда мы со Слоан возвращаемся домой, и мне кажется, что я едва успеваю забраться в постель, тут же засыпаю.

Следующее утро — воскресенье — технически выходной, хотя обычно я все равно чем-то занят. Слоан уже проснулась, кофе сварен, ее ноутбук открыт, глаза прикованы к экрану, пока она кидает в рот какие-то шарики. Уинстон сидит на противоположном конце стола, пристально глядя на нее сверху вниз, словно пытаясь телепатически донести до нее свое презрение. Я беру его на руки, когда прохожу мимо, и он рычит, когда я опускаю его на пол.

— Что, черт возьми, ты ешь? — спрашиваю я, щупая ее пульс и продолжая свой путь к благословенной кофеварке.

— Хлопья «Cheerios» уникального цвета. Все утро красила, — язвит она.

Я ухмыляюсь, хотя она не видит.

— Этому умному язычку найдется хорошее применение, как только я выпью кофе.

— Ты угрожаешь мне хорошо провести время?

— Обещаю. И, кстати, о хорошем времяпрепровождении, — говорю я, наливая остаток кофе в самую большую кружку, которая у нас есть, чтобы заварить новый, — ты видела доктора Ростиса вчера вечером?

— О да, видела. У меня не было возможности поговорить с ним. Может, стоит включить его в игру на следующий год вместо того, чтобы привлекать Лаклана.

Приступ беспокойства сотрясает мое тело мелкой дрожью. Я все еще вижу Слоан, запертую в подвале дома Харви Мида, отпечаток ботинка — сердитый красный след на ее лице, кровь, капающая из ее ноздрей под дождем. Вспышка молнии на ее деформированном плече все еще жива в моей памяти. Я слишком часто думаю об этом моменте. Это, блять, меня преследует.

— Или, может быть, вместо соревновательной игры в этом году мы можем поиграть вместе. Поохотиться командой.

Слоан насмешливо фыркает.

— Ты боишься снова проиграть, красавчик?

— Я боюсь потерять тебя.

Слоан поворачивается ко мне, внимательно изучая мое лицо. Ее взгляд смягчается, в нем появляется что-то похожее на жалость. Вероятно, из-за темных кругов у меня под глазами, растрепанных волос и более длинной, чем обычно, щетины. Она запоминает каждую деталь, откидываясь на спинку стула.

— Роуэн, со мной все будет в порядке. Это наше дело. То, что случилось с Харви — моя собственная ошибка.

— Зачем ты это сделала? — давлю я на нее. Хотя уже знаю ответ. И она это знает.

Слоан сглатывает.

— Потому что я думала, что он идет за тобой.

Я направляюсь к столу, и она протягивает руку, окутывая меня своим теплом, обнимая за талию и кладя голову мне на бок, когда я останавливаюсь рядом.

— Я не хочу прекращать, — говорю я. — Но риск больше, когда мы работаем друг против друга, а не вместе.

— Да, но еще весело, когда я надираю тебе задницу.

Вздох покидает мои легкие, намек на разочарование в дуновении воздуха.

— Слоан, я не могу сейчас переживать за тебя. Не вынесу этот стресс вдобавок ко всему остальному. Мне едва удается вести с тобой повседневную нормальную жизнь, не говоря уже об этом.