Прости за любовь (СИ) - Джолос Анна

— Не буду, — обещаю, сглотнув ком, вставший в горле.

Она уходит, прихватив с собой сумку.

Я какое-то время стою посреди кухни, ошарашенная и прибитая последними новостями.

Получается, что Марсель знает про моё обещание.

Как воспринял? Что думает? Сильно злится?

И Боже, как жаль, что произошёл конфликт с отцом! Я искренне не желала этого. Клянусь.

— Закройся на нижний замок, — доносится из коридора.

Когда выхожу, Илона, уже одетая, придирчиво изучает своё отражение в зеркале.

— Если появится Денис, не открывай, — последнее, что говорит, повернувшись ко мне.

Киваю.

Молча и пристально смотрим друг на друга, каждая транслируя взглядом своё. А после… После она всё также молча исчезает за дверью, покидая квартиру.

Выдохнув, проворачиваю щеколду и прислоняюсь спиной к стене.

Не думала, что будет так тяжело с ней общаться. Хотя… С чего бы нам было легко контактировать, учитывая обстоятельства?

Оттолкнувшись от стены, направляюсь в комнату.

Там темно, очень просторно и довольно мрачно. Минимум мебели. Горит одинокий торшер. Шторы плотно задёрнуты. Если бы я не заметила на огромной кровати в углу очертания хрупкой фигуры, то, наверное, решила бы, что здесь, в этом царстве тьмы и холода, никого нет.

Подхожу к постели и сердце болезненно сжимается.

Что говорить? Как подобрать правильные слова?

Медлю в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, а потом снимаю обувь и ложусь рядом поверх одеяла.

Прислушиваюсь.

Подруга не спит. Тихо и практически совсем беззвучно плачет.

— Полин… — зову осторожно.

Никак не реагирует.

— Поль… — потянувшись вперёд, обнимаю её, и она в этот момент, испугавшись, резко вздрагивает всем телом… — Тс-с-с-с. Это я. Всё хорошо, — шепчу, успокаивая.

— Тата…

— Да. Не волнуйся, — ласково глажу по волосам. — Я буду с тобой. К тебе приехала. Как ты, моя милая? — спрашиваю обеспокоенно.

— Не хочу жить, — произносит она в ответ надломленно.

Чувствую, как её, будто в лихорадке, трясти начинает.

— Хочу умереть.

Кошмар.

Становится так страшно от этих слов!

— Не надо. Не говори так, пожалуйста, Полин.

Крепче стискиваю её в своих объятиях. Она начинает рыдать громче, и у меня самой из глаз безостановочно катятся слёзы.

— Тата… — часто и неровно дышит.

— Тише. Всё будет хорошо, слышишь? Ты сильная. Ты справишься. Мы справимся. Всё будет хорошо, — упрямо повторяю я.

— Нет. Не будет, — отзывается обречённо.

— Поля… — зажмуриваюсь до белых мерцающих точек.

Как больно.

Как же за Неё больно…

Всю последующую неделю провожу бок о бок с Полиной.

По максимуму не позволяю ей оставаться наедине со своими мыслями и потихоньку, очень медленно- ненавязчиво возвращаю её к жизни.

— Как она? — спрашивает мама как-то вечером, когда нам удаётся созвониться.

— Плохо, но уже не лежит сутками в постели. То фильм уговорю посмотреть, то в шахматы поиграть, то обед вместе приготовить.

— Правильно, нужно стараться её отвлекать. Чем занимаетесь?

— Готовлю ужин. Поля купается. Каждый раз, когда она уходит в ванную или туалет, я очень боюсь, мам, — признаюсь, понизив голос до полушёпота.

— Убери оттуда все потенциально опасные предметы.

— Убрала в первый же день, — отставляю сковороду на выключенную конфорку. — Меня очень беспокоит её состояние.

— Что насчёт терапии?

— Отказывается. Говорит, что ни с кем не хочет обсуждать случившееся.

— Закрылась в себе. Это нехорошо.

— Что делать?

— Попробую узнать у своего врача.

— Не тяни с этим, ладно? — достаю с полки тарелки.

— Конечно. Сегодня уже не буду тревожить человека, но завтра до обеда наберу.

— Спасибо. Как там бабушка?

— В порядке.

— Давление не шалит?

— Иногда бывает. Не без этого.

— Небось забывает пить свои таблетки?

— Да.

— А дед Эдуард как?

— Угасает с каждым днём всё больше, но пока ещё каким-то чудом держится. Ты бы видела его… Худой, кожа да кости, белый весь.

Даже представлять не хочу. Он летом-то уже мало напоминал себя прежнего.

— Погоди, мам.

Прислушиваюсь.

— Что такое?

— Кто-то стучит вроде. Перезвоню тебе позже.

— Договорились. Будь осторожна.

Отключаюсь и направляюсь в коридор, а вышеупомянутый «кто-то» тем временем продолжает попеременно тарабанить и мучить кнопку.

Смотрю в глазок, уже заведомо зная, кого там увижу. Понимала же, что придёт. Даже странно, что понадобилась целая неделя.

— Я не могу впустить тебя, Денис, — сообщаю через дверь.

— Мне нужно увидеть Полину.

— Она не хочет вашей встречи.

— Мне надо. Открой!

— Я не открою, — твёрдо стою на своём.

— Джугели…

Обеими ладонями по двери бьёт. Непроизвольно отпрянув, повторяю:

— Не открою. Ухожу, мне нужно готовить ужин.

Возвращаюсь на кухню и старательно игнорирую его попытки докричаться-достучаться.

Мою овощи.

Режу салат.

Заправляю.

Терпения в общей сложности хватает минут на пятнадцать.

— Гр-р-р!

Мою нож, прячу его на самый верх шкафчика к собратьям и в итоге снова шагаю к двери. Потому что слушать это просто невыносимо!

— Денис, я прошу тебя, прекрати! Пойми, сейчас совсем не время. Может быть потом вы…

— Да нет у меня времени! Нет его, пожимаешь?? — зло рычит в ответ по ту сторону.

— Что значит нет? — уточняю настороженно. Потому что уж очень резанула слух эта фраза.

— Дай мне немного побыть с Ней.

— Денис… — сглатываю. В горле пересыхает от волнения.

Дурное предчувствие накрывает с головой, когда вдруг приходит осознание того, по какой причине он мог отсутствовать целую неделю.

— Что ты сделал? — выдавливаю из себя тихо.

Не знаю, слышит ли? Полагаю, что нет.

— Тата. Пожалуйста. Открой.

Что-то отзывается внутри на это его отчаянное «пожалуйста», однако чувства и душевное состояние подруги для меня важнее.

— Джугели…

— Уходи.

— Дай мне увидеть её!

— Не могу.

Он вновь обрушивает ярость на ни в чём неповинную дверь.

— Уходи, Денис! — кричу я громко.

— Не уйду.

— Мне придётся вызвать работников ЧОПа или полицию, раз ты не понимаешь! — от безысходности угрожаю я сердито.

— Вызывай.

Вот ведь ненормальный!

— Открой.

Резко оборачиваюсь.

Не услышала в шуме, как Поля вышла из ванной.

— Ты уверена? — переспрашиваю с сомнением.

— Да, я ведь не смогу избегать его вечно, — шмыгает носом и, по-детски обняв себя руками, уходит в комнату.

Чёрт…

В растерянности стою на пороге. Денис подозрительно затих. Может, ушёл всё-таки?

Надеясь на это, поворачиваю щеколду и открываю дверь.

Нет. Не ушёл, разумеется. Сидит на полу у стены напротив. Правда почти сразу срывается с места и устремляется в квартиру, очевидно решив, что я вполне себе могу передумать.

— Только попробуй как-то обидеть её и я тебя…

— Где она? — лихорадочно мечется по сторонам рассеянным взором.

— В комнате. Стой, куда ты в обуви!

Бесполезно.

Вздыхаю. Закрываю дверь. Иду за ним. Потому как предсказать, чем всё закончится, трудно. Реакцию Полины сложно предугадать наперёд. Вполне возможно, она не справится со своими эмоциями, а значит я должна в этот момент быть рядом.

Вот Денис подходит к Полине.

Присаживается на корточки.

Осторожно дотрагивается до её плотно сжатых ладоней своими.

Прижимается к ним лбом. Целует губами.

Стою у стены. Стыдно и жутко неудобно наблюдать за ними, но страх за подругу превалирует и гасит все остальные чувства.

— Я забираю тебя, — заявляет он вдруг. — Мне нужно поговорить с тобой один-на-один.

— Чего? — едва успокоившись, снова начинаю волноваться. — Да кто тебе позволит «забрать» её? — цитирую возмущённо.