Шаг до любви (СИ) - Верон Ника
А вот такого услышать Рита точно не ожидала. Та информация, которой обладала на сегодняшний день, говорила о том, что, не смотря на развод с первой женой, Алексей Константинов сохранил с той прекрасные отношения… Теперь же возникал вопрос: на сколько прекрасные…
— Подождите, но везде пишут, что с первой женой вы очень хорошо расстались, — не удержалась она всё же от замечания. — И сына, простите, не делили.
Странно, если вчера, когда попыталась узнать о младшем сыне, Константинов занял агрессивно-оборонительную позицию, то сейчас… Пошел на контакт. И в тоне ни намека на раздражение относительно расспросов…
— Ну, этого парня я усыновлял, — сообщил он с полным спокойствием, как само собой разумеющееся. А Рита застыла с ложечкой десерта, поднесенной ко рту. Вот теперь, точно, совершенно ничего не понимала…
— То есть? — в вопросе смешались недоумение, сомнение, удивление…
Задержав на ней долгий задумчивый взгляд, возможно принимая для себя какое-то важное решение, Константинов, чему-то кивнув, неожиданно продолжил:
— Когда Димка родился, мы не просто с его матерью находились в разводе. Елена Викторовна у нас была снова замужем, скрыв от меня о беременности. Испугалась возможных трудностей. Иногда люди видят то, что хотят видеть. Вот и я в то время видел исключительно красивую оболочку. К тому же — не досягаемую. И вдруг эта «оболочка» сама делает шаг на встречу, — вот тут была сделала внушительная пауза, однако Рита от какой-либо реплики воздержалась. — А потом всё рушится. В один миг. И, оказывается, «оболочке» всего лишь требовалось прикрытие, а не ты сам, не твоя душа. «Оболочка» решила все свои проблемы одним росчерком пера. Вернее — двумя: развод-брак. О беременности бывшей узнал случайно.
Говорил спокойно. Без какого-либо надлома в голосе. А Рита никак не могла понять его истинного отношения к данному прошлому. Абсолютно ровный тон. Совершенно никаких эмоций. Словно разговор шел о чем-то неодушевленном.
— Вы любили её? — спросила и тут же осеклась, сообразив, на сколько личный вопрос сейчас прозвучал. — Простите, я…
— Не извиняйтесь, вам — отвечу, — прервал её Константинов. — Сейчас понимаю, что — нет. Тогда… У меня случились очень серьёзные проблемы со здоровьем, — странно, но и вот тема практически перестала вызывать боль после откровенного разговора с сыном минувшим летом… — Могло получиться так, что Димка стал бы моим единственным родным ребенком. Я не мог допустить, чтобы он рос на чужой фамилии, чужого человека называл отцом. А вот любимый мной, как тогда казалось, человечек, испугался возможных трудностей.
После слишком напряжённого общения во время речной прогулки, уже вечером, находясь в номере, Алексей Константинов много размышлял относительно собственного прошлого, предполагаемого будущего и всего происходящего в настоящем. И приходил к выводу, что… Прошлое не отпустит до тех пор, пока не будет принято. Пока не просто научится жить с ним, но и касаться в разговоре. Пусть не максимально откровенно. Но и без лишней закрытости, вызывающей массу ненужных вопросов и подозрений.
— Простите, не отвечайте, если не хотите, если неприятно, — она собиралась задать еще один вопрос, который… Константинов, кажется, догадался о нем раньше, чем тот прозвучал. — Было что-то серьезное? Просто по вам не скажешь…
— Купание в ледяной воде, — и снова совершенно ровный, спокойный тон. А вот во взгляде заметила непонятную для себя настороженность. — Так обстоятельства сложились. Восстанавливался долго, переохлаждение было серьезное. Не хотелось остаться получеловеком. Жить хотелось в полную силу. Получилось. Только на личном как-то с доверием начались проблемы…
И здесь не лгал. После того, как первая жена оставила в трудную минуту, перестал доверять всем женщинам… До определенного времени…
— Сдается мне, что отогревать нам с вами придется друг друга, — проворчала она, начиная убирать со стола. Время за общением пролетело незаметно. Возможно, нашлось бы и еще о чем поговорить. Только план мероприятий у них сегодня не менее насыщен, чем накануне. А световой день, действительно — осенний…
— Я совсем не против, вы же знаете. Идите собирайтесь, я здесь сам приберу, — заверил Константинов, решительно подтолкнув её к двери из кухни…
Одним из мест, которое сегодня планировалось посмотреть — парк Зарядье. Даже не столько сам парк, сколько так называемый «парящий» мост, нависающий над дорогой и рекой, более всего интересовавший Коташову. Необычное инженерное сооружение. Ей всегда казалось, что у любого моста обязательно должны быть надежные опоры. Но в данном случае…
— Лёха? — окликнул его кто-то в тот момент, когда собирался, не смотря на все риски, приобнять свою спутницу за плечики. Щеголеватый парень в недоумении воззрился на даму, безапелляционно поинтересовавшись, — Это — что? Участвуешь в каком-то социальном проекте?
— Серёг, давай не сейчас, — предложил Константинов, развернувшись таким образом, чтобы данного индивидуума Рита, по возможности, не видела. Знал он этого человека. И знал достаточно хорошо. Никакие бабки не сравняться с ним, если надо сплетни разнести.
— Ну, конечно, — согласился тот слишком быстро, что было крайне подозрительным. — Но, серьезно, колись. И, что, посимпатичнее не могли тебе подобрать? Давно таскаешься с ней?
Это уже, по мнению Константинова, не шло ни в какие рамки. Настоящая личность одним своим присутствием мастерски создавала проблемы не только себе, но и окружающим. А вот получить проблему с женщиной, которую в последнюю очередь хотелось обидеть, желания не имел. И без того отношения налаживались с трудом.
— Рита, извините, на минуту оставлю вас, — попросил он и, без какой-либо тактичности оттаскивая нежданного собеседника в сторону. Силовых методов в решении проблем старался избегать. Но что касалось данного случая… Здесь, как говорится, без вариантов.
— Ты сдурел, Константинов? — возмутился тот, отдергивая руку и поправляя куртку.
— Сдурел, по-моему, ты, — возразил совершенно спокойно Алексей. — Совсем ступора нет? Перед тобой женщина стоит, а ты чего несёшь? Совсем все мозги прокурил?
И вряд ли сейчас Константинов имел ввиду обычные сигареты. Правда, заострять на данной фразе внимание этот самый Серёга благоразумно не стал. Видимо, в правильном направлении его мозг хоть и редко, но работал.
— А чего я сказал-то? — и, кажется, ни действий, ни смысла слов Константинова, действительно, не понял. — Неправду, что ли? Ну не жениться же ты на этой… — лишь на секунду встретившись с взглядом собеседника, не обещавшим ничего хорошего, фразу решил слегка видоизменить, закончив не так, как планировалось изначально, — Даме собрался? От нее же за версту глубокой провинцией тянет, хоть и напялила дорогие шмотки.
— Ты, смотрю, у нас коренным столичным жителем заделался, — язвительность в тоне сдержать не получилось. — Нет, не жениться. Пока, — добавил он при этом, хотя, вряд ли на оговорку обратил внимание собеседник. — Человек Москву посмотреть хочет. Если тебе легче станет — да, одна из поклонниц. Вопрос исчерпан?
Когда Константинов начинал говорить столь жестким тоном, от опасной темы, вызвавшей его холодное раздражение, старались уйти. Только вот это не касалось данного собеседника. Ну не видел и не слышал тот ничего дальше собственного носа.
— Мог бы посимпатичнее себе выбрать, если решил красивый жест сделать, — выдал очередной свой перл нежданный собеседник.
— Врезать бы тебе, Серёга, да я как-то с теми, кто слабее, не вижу смысла силой мериться. Удовольствия никакого, а проблем — море, — признался Алексей, на мгновение оглядываясь на молодую женщину, оставленную им на самом выступе моста. Очень надеялся, что не придется разруливать выходку данной личности. — А мне сейчас проблемы совсем не нужны. Бывай.
Рита в этот момент, снимая панорамный вид с моста, обернулась в его сторону… И он, определённо, попал в кадр. В другое время, при других обстоятельствах, наверняка, заставил бы удалить запись и сделать ту по новой, но уже без своего, даже пусть и случайного, появления на записи.
