Алые небеса Сеула - Райдер Катерина

Пак внимательно смотрит на меня, а я и слова вымолвить не могу, лишь согласно киваю.

Но осознавая, что подобное поведение может вызвать подозрения, скрипуче роняю:

– Все в порядке, председатель, я очень люблю пибимпап.

– Замечательно! – неожиданно радостно восклицает Бёнхо. – У нас схожие вкусы. Надеюсь, и в рабочих вопросах мы найдем общий язык столь же быстро.

– Приложу максимум стараний. – Учтиво склоняюсь над столом, упирая взгляд в глиняную тарелку с рисом.

Улыбка. Я должен улыбаться!

Не скалиться, как бешеный пес, а приветливо улыбаться…

Первая часть ужина проходит почти гладко. После потрясения, вызванного выбором угощения, я, не без усилий, окончательно беру себя в руки, сливаясь с образом Ли Соджина. В ходе беседы не затрагиваются личные темы, разговор фокусируется на работе: обсуждаем последние тренды в сфере ИТ-технологий, модели бизнеса за рубежом и готовящиеся к релизам проекты конкурентов внутри страны.

Почти все, что я говорю, – компетентно. Ведь меня и правда с юных лет занимает хакерство, точнее, программирование. Пак, видя искреннюю увлеченность в глазах нового сотрудника, явно проникается симпатией. Однако в какой-то момент на квадратном лице внезапно возникают неоднозначные, чересчур сложные эмоции, прочесть с ходу которые не удается, – нечто среднее между опасением и сожалением. Странно. С чего бы это?

– Вы полны идей и здорового энтузиазма, руководитель Ли. Ваш опыт, очевидно, будет полезен «Пак-Индастриал». Я определенно не ошибся в выборе кандидата.

– Кстати, – делая глоток вина, деловито перехватываю инициативу я. – Не сочтите за неуважение, но меня удивило, как быстро компания сменила вектор. Изначально генеральный директор Пак предложил мне должность в американском филиале.

Неожиданно Бёнхо смеется.

– Мой сын… – Краткая пауза, сопровожденная чавканьем губами. – Генеральный директор Пак – из тех людей, которые смотрят далеко вперед, что, неоспоримо, плюс, полезное качество в управлении крупной корпорацией, но он до фанатизма не терпит озадачиваться конкуренцией.

Вопросительно веду бровью: не совсем улавливаю суть.

– Наверное, вы впечатлили Минхо, – недвусмысленно усмехается председатель. – Крайне полезны по ту сторону и безмерно утомительны подле…

Минуточку! То есть Пак Минхо считает меня соперником? Что за чушь?..

– Но не стоит беспокоиться. Мой сын в курсе вашего назначения и понимает, что здесь от вас пользы будет гораздо больше. Возможно, поначалу он станет проявлять недовольство… Усердно трудитесь, руководитель Ли, и не дайте мне пожалеть о принятом решении.

– Да, председатель Пак. Обещаю. Я с готовностью отплачу «Пак-Индастриал» и вам лично сполна… – на моих губах на долю секунды появляется ироничная улыбка, – за предоставленную возможность.

– И еще, коль заговорили о долгах. В качестве благодарности я бы хотел попросить вас об одолжении.

Ага, а вот и она – истинная причина… Любопытно.

Молчаливо киваю, изображая глубокое почтение и ярое желание исполнить любую прихоть главы корпорации.

– Суть в том, что мой младший сын перешел на четвертый курс университета и сейчас находится в поиске стажировки.

Что? Какой еще младший сын?!

От ошеломительной новости озадаченно хмурюсь.

Председатель, подмечая мое замешательство, немедля отвечает на повисший в воздухе вопрос:

– Да, вы верно расслышали. Мальчик длительное время жил за границей. Я скрывал его от светских хроник, поэтому и в семейном реестре нет никаких записей, во всяком случае, пока. Руководитель Ли… – Пак склоняется над столом и тихо шепчет: – Весьма узкому кругу людей известно о данном обстоятельстве. Надеюсь, вы понимаете, к чему я это говорю?..

– Естественно, – твердо киваю.

Подведем баланс: у председателя есть внебрачный щенок. Но погодите, зачем он делится со мной такими подробностями? Пытается подсадить на крючок? Демонстрирует доверие, стирает черту, посвящая в личную жизнь, делает причастным, чтобы после затянуть на шее петлю? Так ведь уловка работает?

– Но что вы хотите от меня, председатель Пак? – решаю справиться на берегу.

– Ничего особенного, руководитель Ли, просто возьмите мальчишку под свое крыло, научите тому, что знаете, окажите поддержку, станьте для него хёном. С Минхо они не очень дружны, я бы даже сказал – враждуют. Конкуренция, помните? А мне бы хотелось, чтобы в будущем все мои сыновья, – нарочито подчеркивает мужчина, – были при деле.

Я сразу же опускаю взгляд, безмолвно соглашаясь. В мои планы не входит быть нянькой для паковского бастарда, однако отнекиваться нельзя. Какой здравомыслящий карьерист упустит возможность оказать председателю подобную услугу? А столь любопытная информация в дальнейшем может сыграть мне на руку.

Остаток вечера проходит в учтиво натянутой обстановке. Мы обмениваемся любезностями, но я чувствую, как с каждой минутой пребывания возле Пака мне становится сложнее контролировать эмоции. Значит, не такой уж я хороший актер.

Из «Вольпино» вылетаю, будто опаздываю на пожар. Благо секретарь Чон действительно ушел и не видит моего состояния.

Первый глоток свежего воздуха прокатывается по горлу колючей проволокой. Грудь сжимается в судороге. Проезжающие мимо автомобили, как и огни практически ночного Сеула, сливаются в неразборчивые световые пятна. Гул в ушах стоит оглушающий! Хочется рвать и метать, крушить все, что осмелится попасть под руку. Челюсть сводит от улыбки, до сих пор играющей на губах льстивой гримасой. Как я жалок – сидел в ресторане и подхалимничал! И да, так нужно, план я вынашивал годами, но…

Рука самовольно ныряет в карман пиджака, находит телефон, набирает по памяти номер. Не хочу втягивать Машу в дерьмо, однако сейчас мне необходимо услышать ее голос: «привет» будет достаточно. Чувствую, что ломаюсь. Гнев берет верх над здравым смыслом. Я срочно нуждаюсь в якоре, в чем-то подлинном, в том, во что верит сердце, – Соколова. Теперь в моей жизни лишь эта девушка – настоящее.

Сонный голос отвечает протяжное: «Хэлло», – русская, а продолжает говорить с американским акцентом.

– Ты в отеле? – Опускаю бессмысленные приветствия. – Нам надо поговорить.

Хочу сказать: «Ты нужна мне сегодня, выслушай, знаю, я виноват, прости», – но ничего уже не получается.

– Руководитель Ли, нам не о чем разговаривать в такое время, – категорично отсекает Соколова, и у меня внутри будто что-то обрывается.

– Почему? – бурчу обиженно, как маленький ребенок, которому не дали после ужина конфету.

– Мне казалось, я доступно все объяснила ранее.

А-а-а… вот оно что – ей кажется.

КАЖЕТСЯ! А мне вот ни фига не кажется! Что вообще за хрень? Падать в постель к парню, с которым знакома пару дней, – нормально, а встречаться с руководителем – срам, позор? Что за двойные стандарты? Бред! И даже в подобном случае проблема решается просто – увольнением!

– Так уходи! – выпаливаю быстрее, чем приходит осознание сказанного.

На том конце исчезают любые признаки жизни. Спустя несколько секунд я отнимаю от уха телефон, чтобы проверить, не разъединило ли нас. А ведь и правда! Разъединило… спустя мгновение. Но виноват не оператор сотовой связи, а Мария, хлестко заявившая: «Не звони мне больше!» – и бросившая трубку.

Ащ-щибаль!

Телефон летит под колеса проезжающего рядом автомобиля. Хруст дублирует то, что происходит у меня в груди, в сердце, в чертовой жизни! Я даже хватаюсь за футболку, оттягивая ее от кожи, будто ткань облита кислотой и вот-вот прожжет в теле дыру.

Чэнг-чанг! Когда?! Когда все успело так запутаться?

Некоторое время спустя удается восстановить дыхание и собрать разрозненные мысли в кучу. Выдыхаю. Поднимаю глаза к небу, глядя на чуть «надкусанный» диск убывающей луны, – насмехается, стерва. Ладно. Может, так надо. Ведь и я не уверен, что сейчас подходящее время для отношений.

Свидания… роман… любовь… девушка… моя девушка…

Ащщ! Да и какие отношения?! Очнись, Ким Соджин! Тебе бы с собой разобраться, а главное, с Паком! Верно говорят: все, что ни делается, – к лучшему. Маша не будет путаться под ногами, да и мне не пришлось произносить «расставательную» речь.