Там, за зорями - Хващевская Оксана
— Бежим?
Блотский улыбнулся, и они бросились бежать к лестнице, которая, круто спускаясь с горы, вела к реке. Цепляясь за перила и рискуя свалиться, они миновали и ее, а потом были качающиеся мостики, перекинутые через заводь, и, наконец, сбрасывая на ходу шлепанцы, они коснулись горячего песка. Счастливые и довольные, они зарывались в него ногами, а их веселый и беззаботный смех все звенел над рекой…
Мужчина, наконец, смог отойти от деревянной колонны, поддерживающей крышу беседки над рекой, за которой он стоял, наблюдая за Златой и Алексеем. Он случайно вышел из здания администрации, просто не в состоянии и дальше находиться в собственном кабинете, задыхаясь от жары, и двинулся по дорожке вдоль реки. Он часто бродил здесь, разговаривая по телефону. Вот и сейчас он вытащил мобильный, набрал номер и даже увлекся разговором, но звонкий девичий смех, ее смех, заставил его резко обернуться и замереть на месте.
Дорош не ожидал ее здесь увидеть. Нет, конечно, она не была бесплотной нимфой лесов и полей, но для него она была неотъемлемой частью Горновки, другого мира, который был там, за зорями. И здесь этот мир, душой и сердцем которого была Злата Юрьевна Полянская, был таким далеким, таким нереальным Прошло всего несколько месяцев со дня ее приезда в деревню, а ему уже казалось, что она там была всегда. И всегда будет И вдруг она здесь и не одна. С Лешей Блотским. «Какая пара!»- кажется, так говорили о них бабки в деревне. Удивительно, но они действительно были красивой парой, идеально подходим! друг другу. И он, несмотря ни на что, понимал это лучше других. Даже когда в шутку пытался ревновать ее, даже когда она уверяла, что они с Блотским только друзья, в глубине души Дорош всегда знал: друзья они только потому, что между ними стоит он. Если бы тогда, в ту первую ночь он сумел побороть соблазн и не коснулся ее! Если бы потом не пришел к ее долгу, чтобы снова увидеть! Если бы не искал с ней встречи! Если бы в то утро сумел сдержать слова любви! Злата Полянская была бы сейчас невестой Леши Блотского. Он увез бы ее в Минск из этой деревни, и они жили бы долго и счастливо.
Будучи эгоистом по своей природе, Дорош Виталий Алексеевич редко думал о других. Злата была одной из немногих, если не сказать почти единственной, кому он по-настоящему желал счастья. Но даже сейчас еще не поздно все изменить!
Дорош стал спускаться по лестнице к реке, не понимая, куда он идет и зачем. Она говорила, что любит его, и он, конечно, верил! Но она ведь так молода, так беспечна. Любовь в таком возрасте — мимолетная иллюзия. Она забудет его очень скоро в объятиях Блотского…
Мужчина ступил на мостик и направился к пляжу. «Интересно. она понимает, что Блотский без ума от нее? А что, если понимает и ей доставляет удовольствие дразнить его, играя согнем? Девушки сейчас, они такие…»
Нет, Злата Полянская не такая! Она особенная! Очень добрая, очень ранимая, чуткая и открытая! Если бы он был чуть моложе, если бы они встретились раньше, он бы никогда ее не отпустил. Но судьба распорядилась по-другому. Ее судьбой был не он. И бесполезно было обманывать себя и ее. Он должен отпустить Злату.
Дорош дошел до середины мостика и остановился. Он увидел их сразу. Как дети, они резвились в воде и выглядели такими счастливыми, такими веселыми и беззаботными!
Забыв обо всем том, что еще секунду назад пытался внушить себе, Виталий Алексеевич почувствовал, как сердце неприятно кольнула ревность.
Глава 16
Злата и Леша в Горновку вернулись лишь к вечеру. Немного уставшие, но ужасно довольные поездкой на пляж. У дома Златы они простились, договорившись встретиться через часок, чтобы потом отправиться ремонтировать забор и косить двор бабе Арише. Девушка закатила велосипед во двор, и первое, что сделала, оказавшись в доме, это, конечно же, проверила входящие звонки. Звонила Анька и кое-кто из институтских подружек. Дорош по-прежнему молчал, и это начинало беспокоить. Повертев в руках телефон, Злата бросила его на кровать и отправилась на огород. После их небольшого путешествия не на шутку разыгрался аппетит.
Ее так и подмывало набрать номер Витали, но сначала следовало остыть. Зная себя, девушка подозревала, чем может закончиться их разговор. Она, конечно, не сможет сдержаться и наговорит такого, о чем тут же пожалеет. Поэтому пытаясь дышать глубоко, Полянская нарвала на огороде редиски, огурцов и зелени и накрошила себе целую тарелку салата, приправив все это подсолнечным маслом. Приготовила омлет с ветчиной и поставила варить кофе.
Покушав и подобрев, Злата вымыла за собой посуду, позвонила родителям, сменила тунику на кружевной сарафанчик и с легким трепетом снова взяла в руки мобильный.
Дорош ответил не сразу. Злата уже собралась в сердцах бросить телефон, когда услышала его сдержанное: «Да!». Сразу захотелось положить трубку, и улыбка, коснувшаяся было ее губ, увяла, не успев расцвести.
— Привет! — сказала она.
— Привет! — ответил он и замолчал.
— Ты что-то не звонишь…
— Я занят! — отрезал он.
— А-а-а… — протянула девушка, только сейчас понимая, ни улыбки, ни нежности в его голосе и в помине нет. — Что-то случилось?
— Нет.
— Ты приедешь сегодня? — все же спросила она, заранее зная ответ.
— Нет.
Девушка нажала отбой и отбросила от себя мобильный Обида, поднявшаяся из глубины души, сдавила горло, а глаза защипало от слез, прежде чем Злата приказала себе успокоиться и не раскисать. Скоро придет Лешка, и они пойдут к старушкам, а потом будут долго бродить по окрестностям, болтая и смеясь, как вчера.
Но почему Дорош так с ней разговаривал? Что она сделала? Что он позволяет себе? Если он думает, что она станет терпеть его выходки… Девушка шмыгнула носом. «Ну зачем он так?»
Полянская крепко-крепко зажмурилась. «Ладно! — мстительно решила она, утирая слезы. — Если он думает, что может обращаться со мной так, как ему вздумается, он сильно ошибается!» Злата вышла в сад, прихватив с собой лейку. Забросив моторчик в колодец, она подключила его к розетке и стала поливать клумбы и грядки, дожидаясь Блотского. Но из головы все не выходил недавний разговор с Дорошем.
Когда пришел Лешка, солнце уже клонилось к горизонту, обещая тихий, безмятежный вечер, наполненный благоуханием цветов и трав. Они вместе закончили поливать и отправились к бабе Вале.
Старушка сидела на лавочке у своего дома и очень обрадовалась их приходу. Горячо поблагодарив их за покос, она призналась, что уже давно поджидает их, чтобы угостить первой черникой. Злата даже не спросила, откуда она знает, что это они тут поработали. В Горновке любое незначительное событие мгновенно становилось всеобщим достоянием и темой для подробного обсуждения. Наверняка, баба Нина видела их в окно.
Ягоды были еще не совсем спелыми, кисловатыми, но все равно вкусными. Злата сразу же насыпала их себе в ладонь и, подбирая губами, стала есть.
Потом они вместе с Блотским чинили забор. Лешка забивал гвозди, а Полянская подавала ему их и держала доски, если это требовалось. К закату поваленный забор бабы Вали стоял как новенький.
Сердечно распрощавшись со старушкой и прихватив с собой баночку с недоеденной черникой, Леша и Злата отправились гулять.
— Будем теперь с Маринкой за черникой в лес ходить! — сказала Злата, когда они неторопливо шли вдоль кромки леса.
Горячим воздухом, прогретым за день, веяло на них из темной чащи.
— И варенье варить? Кстати, ты умеешь?
— Нет, что ты! Варенье мама сварит. Вот когда черника совсем созреет, они приедут за ягодами. А мы с Маринкой будем собирать ее и продавать!
— Это тяжело.
— Я знаю, но надо ж как-то деньги зарабатывать! А еще Маринка говорит, если лето не будет засушливым в этом году, можно еще и на лисичках подзаработать. Баба Маня, соседка твоей бабушки, рассказывала, как в прошлом году они просто озолотились на ягодах и лисичках! Ну, а мне ведь много не надо. Куплю себе костюм и туфли ко Дню знаний, заработаю на продукты. Скоро газ закончится, надо будет заказывать, да и за свет не мешало бы заплатить. Я ведь здесь живу! А еще хотелось бы как-то бабе Вале помочь! Или дрова ей выписать, или, может, шифер купить на крышу. И Маняше тоже. Осень скоро, а у нее теплой одежды нет! Я ведь на работу только в конце августа выйду, а зарплату первую вообще неизвестно когда получу. Ты ведь сам знаешь, как не хочется брать деньги у родителей.
