Секс. Любовь. Свадьба (СИ) - Шталь Шей

Севи хихикает в ее руках, раскрошив печенье на свитер Эшлинн кремового цвета.

— Эй, может, сегодня вечером притормозишь с выпивкой, — говорит Джейсон Кейт, когда входит в кухню. — Еще слишком рано.

— Пошел в жопу, мудила, — говорит Кейт, отталкивая его.

— Вот поэтому мы и развелись, — бормочет Джейсон, закатывая глаза.

Проходя через кухню, я стараюсь найти себе занятие и не думать о маме и о словах Ноа.

— Это не повод общаться как задница. — Я слышу, как Чарли рассказывает Гретхен о ее сыне. — Он плохо влияет на мою дочь. Я подловила их в кладовке.

— Задница тоже может восприниматься как оскорбление, — говорит Гретхен, протягивая Кейт еще одну бутылку вина и накидывая пальто на спинку стула, который стоит возле кухонного островка, а затем морщит нос. — Подожди-ка, на какой стороне островка ты шпилилась с Ноа?

Я смотрю на Кейт.

— Ты хоть что-нибудь можешь сохранить в тайне?

Подруга отвечает, не глядя мне в глаза:

— Нет.

— Ты не так меня поняла, — говорит Чарли, размахивая рукой перед лицом Гретхен. Они приехали вместе, и я предполагаю, что Стив тусуется со своими обнаженными дружками. — Что, если он ее обрюхатит? Ему восемнадцать. Ей шестнадцать.

Гретхен стонет.

— Он использует защиту. На днях я купила ему целую коробку презервативов.

Чарли прищуривается.

— Прекрасно!

Кейт толкает меня локтем.

— Что с тобой сегодня? — Кейт, потянувшись за оливками, которые лежат на подносе рядом с ней, берет горсть и сует в рот слишком много. — Ты нервная.

Я вздыхаю, чувствуя, что мне нужно выговориться. И, черт возьми, эти девочки меня выслушают.

— Извини. Моя мама здесь, а Ноа ее ненавидит. — Я перевожу взгляд на гостиную, где Фин ведет Севи на поводке. Меня передергивает при мысли о том, что скажет моя мама, когда увидит это. — Следовательно, Ноа в бешенстве. Сначала он уволился с работы, теперь этот магазин, плюс всевозможный стресс из-за попыток закончить ремонт. И еще моя мама думает, что у меня странные дети.

— Все дети странные, — подбадривает меня Кейт, но Чарли и Гретхен кивают в знак согласия. — Просто у каждого свои причуды, которые и делают их странными.

Она абсолютно права, но мне от этого не легче.

Разложив стейки на гриле, я пытаюсь поднять Севи с пола и отцепить от него поводок, прежде чем кто-то заметит, что он так себя ведет. Ноа абсолютно не помогает. Он сидит в гостиной с парнями и смотрит футбол.

Он заметил, чем занимаются дети, так почему же сидит и ничего не делает? Из-за этого я хочу врезать ему по гребаному горлу.

— Почему после крекеров так пересыхает во рту? — спрашивает он, съедая пригоршню крекеров «Золотая рыбка», которые ему протягивает Фин (своеобразная трубка мира за то, что она вернула ему телефон, который прятала последние два часа).

— Ты вообще здесь? — В этот момент Севи снова бросается на пол, а я как раз пытаюсь снять ошейник, опасаясь, что он задохнется.

Ноа стряхивает крошки с груди и живота.

— Похоже на то.

— Тогда перестань есть крекеры и помоги мне с ним.

Опять же, почему мужчины так себя ведут? Почему он не может помочь, не дожидаясь моей просьбы?

— Не понимаю, почему ты заставляешь его снять ошейник, — говорит Хейзел, входя в комнату, покрасневшая и вспотевшая после игры на улице. — Ему это нравится.

Если не брать во внимание ошейник, то Севи не хотел и штаны надевать. А в те дни, когда я уговариваю его надеть туфли и штаны, он этого не делает, или, скажем так, отказывается носить рубашку и ходить, не ползая. Он, безусловно, мой самый трудный ребенок.

И Ноа никогда не помогает мне с ним.

Смеясь, он произносит:

— Все в порядке. Оставь его в покое. Мне вроде как нравится, когда рядом бегает собака.

Если он сегодня мне не поможет, то ночь проведет в собачьей конуре вместе с Севи.

Когда мы собираемся ужинать, приходит моя мама. В тот момент, когда она оказывается в одной комнате с Ноа, вы легко можете заметить изменения в его поведении: плечи напрягаются, улыбка меркнет, он замолкает на полуслове.

Лишь из чувства вежливости я улыбаюсь матери и представляю ее нашим друзьям. Она им ничего не говорит. Никаких «Привет, очень приятно познакомиться» или просто «Привет». Она произносит только одну фразу:

— У тебя есть водка?

Боннер с любопытством смотрит на мою мать и бросает на Ноа взгляд, который словно говорит: «Кто эта сука?» Ноа пожимает плечами.

Мама присаживается рядом с Эшлинн. Естественно, проявляя дружелюбие, она протягивает моей матери руку.

— Привет, я Эшлинн. Приятно познакомиться.

— Я Нина, а ты выглядишь как девушка с весьма свободными нравами, — говорит мама, глядя на грудь Эшлинн.

Многие из нас удивленно ахают. Моя мать — южанка, которая часто ведет себя стервозно, а такие девушки, как Эшлинн, точно не похожи на жителей нашей местности. Если такое и случается, то подобные девчонки обычно живут в городах и работают в стриптиз-клубах.

— Естественно, она не свободна, — быстро добавляет Боннер.

Джейсон смеется и толкает Боннера. А Боннер усмехается и, поведя бровью, смотрит на Ноа, на что тот снова пожимает плечами и делает еще один глоток пива.

Я слежу за каждым его движением, пытаясь угадать, в каком он настроении и что может произойти дальше. Всякий раз, когда моя мать оказывается рядом с ним, он похож на бомбу замедленного действия, и я не знаю наверняка, вызовет ли проводок, которого мы коснемся следующим, взрывную реакцию. Муж сидит рядом со мной, слегка касаясь рукой моего колена. Это подтверждение? Типа «Эй, я здесь ради тебя» или «Я делаю это только для того, чтобы сохранить видимость наших идеальных отношений»?

Ни на одно из своих предположений я не знаю ответа. Знаю только то, что у меня болит голова и что я в любую минуту могу разреветься. Эшлинн спокойно принимает замечание мамы, улыбается, обнажая свои идеальные белые зубы, и говорит:

— Спасибо. Думаю, так и есть.

Мы собираемся за столом и приступаем к ужину. Если не считать смеющихся детей, большинство из нас молчит.

— Значит, вы все соседи? — спрашивает мама.

И затем Гретхен несколько минут болтает с моей матерью. Может, у них есть что-то общее. Мне очень нравится Гретхен, но согласитесь, временами она слегка нервирует. Вот почему я посадила ее рядом с мамой.

Я сижу, опустив голову, осмелившись поднять ее только тогда, когда Севи, который до этого сидел у меня на коленях, ставит свою тарелку на пол и начинает есть кусочки стейка с пола.

— Севи, встань, — шепчет ему Ноа. — Ешь за столом.

Севи смотрит на него и рычит.

— Маленькие мальчики должны ужинать за столом, — говорит мама, потому что такие вещи для нее неприемлемы. Она всегда была женщиной южных кровей и приверженцем строгих традиций. — Ему нельзя позволять так себя вести, даже если он изо всех сил пытается прийти в норму.

Мне не нравится, как она говорит про «норму», и вы можете себе представить, как это воспринимает Ноа. Я даже не хочу смотреть в его сторону, чтобы увидеть, как он отреагирует на это замечание.

— Мама, все в порядке, — почти шепотом произношу я. Думаю, если я заговорю громче, то все услышат мой надломленный голос и поймут, что я на грани слез.

Кейт отвечает:

— Он никому не навредит, если поест с пола.

Я улыбаюсь ей и подмигиваю в знак благодарности, но мама не отступает.

— Это же ненормально, Келли. Это странно. Маверик и его жена завели своим детям собаку. Может, и тебе стоит так сделать.

Я на миг замираю, потому что мама не зря упомянула имя этого человека. Я никогда не рассказывала вам о нем, потому что это не имеет значения. Я встречалась с ним, когда познакомилась с Ноа. Моя мама любила Маверика, или, скажем так, она любила его семью. Наши мамы были лучшими подругами. И да, я изменила Маверику с Ноа. Планировала ли я изменять ему? Нет. Я не хотела, но сделала это, и с ним все закончилось не очень хорошо, потому что после той ночи с Ноа я забеременела Оливером. Я была влюблена в Ноа с пяти лет, когда переехала в дом по соседству. Но самое главное в этой истории — Маверик и Ноа никогда не ладили. Так что, упомянув его имя, мать словно бросила в Ноа копье.