Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)
Содеянное навалилось сразу же, не успела она открыть глаза. Полученное вчера подтверждение, что она убила сестру, отравляло прекрасный солнечный день. Что же ей теперь делать и как примириться с самой собой, чтобы начать жить?
Никак.
Оправдания, которыми она утешалась всю жизнь, закончились. Голова раскалывалась от боли, и она решила выпить таблетку. Времени уже было почти одиннадцать, телефон она еще вчера отключила. Мухин, наверное, в ярости.
Все равно.
Босиком Кристина прошла в ванную и с ужасом уставилась на свое опухшее от слез лицо со следами размазанной косметики. Никогда раньше она не позволяла себе ничего подобного. Заставила себя умыться и причесаться. Потом, закутавшись в махровый халат, спустилась вниз. Илария пила чай. Стул, на котором в тот день сидела Марина, отодвинут от овального стола. Кристина поцеловала маму в щеку и принялась рыться в ящике с таблетками.
— Ты будешь сегодня бегать? — спросила Илария.
Бегать? Кристина прислушалась к своему измученному организму и затрясла головой.
— Ты плохо выглядишь. Заболела?
— Голова раскалывается. Сейчас аспирин выпью.
— Уж не грипп ли у тебя? По радио передавали, началась новая волна.
Кристина вздохнула. Если бы это был грипп, было бы куда легче. Она машинально достала из аптечки зеленую упаковку растворимого аспирина и чуть не вскрикнула. Та же самая упаковка. Накануне убийства она купила их две. Одну про запас. Что, если она выпьет ту же самую дозу?
— Крис, ты что так долго? — раздался слабый голос Иларии.
Кристина вздрогнула, бросила упаковку аспирина в аптечку и, взяв цитрамон, вернулась к маме. Стул снова привлек ее внимание, на долю секунды ей почудилось ухоженное Маринино лицо в облаке светлых волос. Она тряхнула головой, отгоняя видение, на что голова отозвалась новым приступом. Черт.
Кристина выпила таблетку и съежилась на стуле.
— Я хотела тебе кое-что рассказать, — тихо заметила Илария.
— Да, слушаю, — Кристина подперла голову кулаком и посмотрела на маму. Ей показалось или глаза Иларии не были так грустны сегодня. В прозрачной их глубине светился огонек надежды.
— Это очень хорошая новость, — продолжила Илария, улыбаясь.
— Тебе лучше?
— Нет. То есть да. Мне лучше от того, что сегодня одна моя знакомая рассказала, что полностью вылечилась от рассеянного склероза. И это действительно правда.
Кристина почувствовала, как сжалось сердце, даже головная боль немного утихла.
— Расскажи же скорее. Значит, ты тоже можешь поправиться.
— Вряд ли. К сожалению, это лечение доступно не всем. У Валюши сын владеет сетью ресторанов в Москве. — Кристина нахмурилась, не сводя глаз с просветлевшего лица матери. — В Испании один врач взял нашу методику с иголками, помнишь, я тебе о ней рассказывала? — Кристина кивнула. — И создал целую клинику для больных рассеянным склерозом и пригласил туда этого врача, чтобы он руководил лечением. Появились первые результаты, и моя знакомая в их числе. Я так рада за Валюшу. Она обещала приехать ко мне в гости и все рассказать. Представляешь, она теперь может приехать в гости? А еще год назад ее возили в инвалидной коляске. Конечно, выздоровление далось тяжело. Целыми днями надо ходить в иголках, спать с ними, делать много упражнений и соблюдать определенную диету.
Кристина рванулась к маме, села на пол и прижалась губами к ее руке.
— Мамочка, обещай мне, что поедешь.
Илария погладила Кристину по волосам.
— Нам это не по карману, детка. Содержание в этой клинике стоит… Да не знаю я сколько. Нам не достать этих денег.
Кристина поднялась на ноги.
— Мамочка, мы продадим этот дом и вместе с тобой поедем в Испанию. Я сниму комнатку и буду жить неподалеку от тебя. У тебя все получится.
— Ты так любишь этот дом. И тебе так тяжело досталось получить его.
— Может, будет неплохо поменять место обитания. Как-то здесь все стало не так.
— С чего бы это? — Илария озабоченно взглянула на дочь. — Неужели из-за Вити?
— Нет, — помотала головой Кристина, поспешно поднимаясь и отходя к окну. — С чего ты взяла? — она почувствовала, что краснеет. Маму нужно было срочно отвлечь. — История с Мариной не дает мне покоя, — она посмотрела вглубь гостиной, где стоял злополучный стул и задумалась. Это тот же самый стул, на котором сидела Марина, или его передвинули его во время уборки и теперь один из этих стульев в венецианском стиле с высокой спинкой, может оказаться ЕЕ стулом? А возможно она, Кристина, уже сидела на нем. Или сейчас на нем сидит мама. От одной только мысли по телу прошла дрожь, ей захотелось попросить маму пересесть на диван. Появилась мысль, что эти стулья надо выкинуть.
— Перестань, Крис. Это был несчастный случай, который нужно забыть. Хотя я понимаю тебя. Ты хотела помочь. Любой на твоем месте чувствовал бы себя виноватым. Но это не в твоей власти, детка. Только Бог отмеряет продолжительность жизни. Постарайся не думать об этом. А что касается твоего предложения, не может быть и речи о продаже дома. Я слишком хорошо помню, каково это: остаться на улице.
Кристина вздрогнула, вспомнив липкие руки Петровича и себя, жалкую, маленькую, подавленную. Видно, ей совсем плохо, если она позабыла об этом и решила продать то, что добивалась с таким трудом.
— Тогда я возьму кредит под дом и буду выплачивать. Я ведь хорошо зарабатываю. И это будет для меня стимулом работать еще лучше.
Илария недоверчиво посмотрела на дочь.
— Но у тебя такой нестабильный заработок. А вдруг не будет сделок?
— Исключено. На самый крайний случай дом можно будет сдавать, а я перееду. — Кристина задумалась, пытаясь прикинуть, за сколько можно сдать дом. Мысль, что в Двенадцати соснах будут жить чужие люди казалась невыносимой даже несмотря на присутствующий призрак сестры. Да и куда ей переезжать? Опять в какую-нибудь халупу. Черт. Внезапно она вспомнила о предложении Сергея. Уж лучше к нему: варить обеды. Хотя бы платить не придется. — Сергей предлагал мне ключи от квартиры. Глядишь, там и замуж выйду, когда он ко мне привыкнет.
Серьезное лицо Иларии сразу прояснилось.
— А вот замуж тебе надо выйти. Сергей кажется мне надежным.
«Такой же убийца, как и твоя дочь», подумала Кристина.
— Да, мамуль он часто меня… поддерживает.
— Конечно, если бы я уехала, ты стала бы свободнее. Ведь я связала тебя по рукам и ногам своей болезнью. Ты все делаешь с оглядкой. А тебе бы уже пора и о детях подумать.
Кристина наклонила голову набок, не возражая и не соглашаясь. Пусть мама использует любой предлог, чтобы уехать. Сейчас это главное. Только вряд ли получится с Сергеем. Все ее мысли и мечты до сих пор о Витьке. И не выходит он из головы, несмотря на разлуку и полное отсутствие связи. А ведь мог бы прислать ей хотя бы эсэмэску или позвонить по скайпу. При мысли об этом сердце сладко сжалось. И что бы они делали в скайпе? Ему ведь от нее всегда нужен был только секс. И отнюдь не виртуальный. Как же она скучает по его поцелуям. Никто и никогда не целовал ее так. Она тряхнула головой, отгоняя мысли и обнаружила, что голова больше не болит. Ну, хотя бы что-то.
Илария некоторое время сидела молча, потом пересела на диван, взяла в журнал, полистала. Кристина пошла за ней, устроилась рядом.
— Мамуль, ну пожалуйста. Я так хочу, чтобы ты поправилась. Это самое главное.
— Хорошо, я узнаю у Валюши, сколько это стоит и как это можно организовать. А ты, — она ласково взглянула на дочь, — хорошенько подумай, стоит ли тебе ввязываться в такую кабалу. Мое положение не так плохо, как у некоторых, и я прекрасно провожу время в доме с книгами.
— Нет, ты должна вернуться к нормальной жизни. Пожалуйста. — Кристина спрятала лицо у мамы на коленях. Единственный шанс оправдать свое существование — это спасти маму.
Глава 33
В лице маминой знакомой Вали Кристина приобрела неожиданного союзника. Вместе с ней она принялась уговаривать Иларию уехать в Испанию и отдаться в руки докторов. Глядя на светящееся лицо бывшей больной, непривычно легко передвигающейся по дому, Кристина прониклась воодушевлением. Она отправит маму, чего бы ей это не стоило. Даже Двенадцати сосен. И пусть призрак сводной сестрички навещает кого-нибудь из новых жильцов.
А как же Витька? Если она переедет, они больше не увидятся. Она, конечно, не собирается менять номер своего мобильника, но ведь он мог его легко потерять. Да и, вообще, он мог найти кого-нибудь в Англии. Воспоминания даже о самом замечательном сексе когда-нибудь притупляются, оседая в памяти прекрасным воспоминанием и благодарностью за то, что все-таки это было. И у мужчин более короткая память, чем у женщин. Уж если он не дал о себе знать за полгода, то ей нужно выбросить его из головы. Ведь жене-то с дочками он, конечно, звонит регулярно. А может глупенькая курочка передумала, и вновь обретенная счастливая семейка проживает в Англии.
