Доротея Уэбстер - Пейзаж с бурей и двумя влюбленными
Женевьева вернулась к себе. Она была расстроена внезапным отъездом Элеоноры. Вчера графиня тоже была другой, необычной. Если бы она осталась еще на несколько дней... “Ты что, собралась перевоспитывать Элеонору? — спросила она у себя. — Оставь, не сходи с ума”. И все же ей казалось, что какие-то важные слова между ними остались несказанными.
После завтрака обитатели замка собрались во дворе. Роберт и Камилла попрощались со всеми. Обняв Женевьеву, Камилла сказала:
— Я очень рада, что познакомилась с тобой. Ты очень интересная девушка. Надеюсь, мы еще встретимся.
— И я... я не могу выразить, как я рада, что узнала вас, — сказала Женевьева. — Ведь вы... вы спасли мне жизнь!
— Как? Когда? — изумилась Камилла.
— Я расскажу, если мы еще когда-нибудь встретимся, — обещала Женевьева. — Я так загадала.
Наконец гости уселись в автомобиль, последний раз помахали остающимся, и “бьюик” скрылся из глаз.
— Мадмуазель Клеманс, — услышала Женевьева голос графа, — пройдите, пожалуйста, в кабинет — у меня есть к вам разговор.
“Ах, да — это то, о чем говорил Доменик, — вспомнила Женевьева. — Значит, уже все? Так быстро! Что ж, ничего не поделаешь”. И она направилась в кабинет графа.
К ее удивлению, в кабинете, кроме самого хозяина замка, находился еще Лоуренс Брэндшоу. Граф предложил девушке сесть и, переглянувшись с Лоуренсом, сказал:
— Дорогая Женевьева — можно я буду вас так называть? Так вот... Как вы, наверно, понимаете, в связи с отъездом мистера Фуллера, моей дочери и э... других работы у горничных стало значительно меньше, так что с ней может справиться и одна.
— Да, я понимаю, господин граф, — опустив глаза, сказала Женевьева, — и я понимаю, что Катрин — постоянная горничная, а я — временная, так что...
— Не спешите, не спешите, милая Женевьева, — остановил ее граф Шарль. — Да, нам больше не нужна вторая горничная, и я хотел вам предложить оставить эту работу. Но не расстаться, нет, не расстаться!
— Я вас не понимаю, — призналась Женевьева.
— Сейчас поймете, — заверил ее граф. — Дело в том... э...
— Давайте лучше я, — пришел ему на помощь Лоуренс. — Дело в том, что мы все — и я, и Шарлотта, и месье Вернон...
— И я тоже! — заверил граф.
— ...Мы все очень к вам привязались, и нам жаль с вами расставаться только оттого, что в замке стало меньше грязного белья. Собственно, мы уже давно не воспринимаем вас как горничную, а как нашего друга. Вот почему...
— Нет уж, эту часть позволь мне сказать самому, — снова вступил в разговор граф. — Вот почему мы решили предложить вам пожить в замке еще — но уже не как горничной, а в качестве моей гостьи. Как вам нравится мое предложение?
Женевьева растерялась. Этого она совсем не ожидала! Она — гостья графа... Обедать вместе со всеми, участвовать в общих беседах... Именно об этом она и мечтала с самого начала! Жаль только, времени остается мало... Что же она колеблется?
— Это замечательное предложение, господин граф, — сказала она наконец. — Да, я очень буду рада еще побыть здесь.
— Вот и замечательно, — заключил граф, очень довольный тем, что ему вновь представился случай продемонстрировать свою щедрость и кого-то облагодетельствовать. — Жить вы будете, разумеется, в комнатах для гостей — выбирайте любую освободившуюся. Перебирайтесь прямо сегодня, не откладывая. Эмилии я все скажу сам.
— Спасибо, господин граф, но... я бы предпочла остаться во флигеле, — мягко, но решительно сказала Женевьева. — Мне не хотелось бы, чтобы мои отношения с Катрин, с... с другими как-то изменились. Я не хочу терять друзей — а в случае моего переселения в замок, боюсь, это случится. Мне кажется, не возникнет больших проблем, если я останусь жить там, где сейчас?
— Что ты скажешь, Лоуренс? — повернулся граф к англичанину.
— Думаю, Женевьева права — пусть остается там.
— Что ж, договорились, — повернулся граф к Женевьеве. — Вы сейчас пойдите немного погуляйте, а через полчасика подойдите к Эмилии — она выдаст вам то, что вы заработали в качестве горничной. А затем мы вас ждем на обед! И... могу ли я вас попросить?
— Да, конечно, господин граф, — уже собравшаяся уходить Женевьева остановилась.
— Не могли бы вы сегодня на обед одеть то замечательное платье, в котором вы были вчера — вы в нем такая красивая!
— Шарль, Шарль! — протестующе поднял руку Брэндшоу.
— Почему бы и нет? — кокетливо улыбнулась Женевьева. — Такой отзыв всегда приятен.
— В таком случае — до обеда! — заключил граф.
Так началась для Женевьевы новая жизнь в замке. Впрочем, изменений было не так уж много. Она осталась жить в своей маленькой комнатке во флигеле; утром сама убирала свое жилище, несмотря на уговоры Эмилии, считавшей, что “гости графа не должны возиться с уборкой, это неприлично”, — она никак не могла согласиться, чтобы кто-то убирал за ней. Зато теперь ей не надо было рано вскакивать и возиться с грязным бельем; у нее появилось больше свободного времени.
Она использовала его не только для обычной своей борьбы с книжными страницами. Женевьева напомнила Доменику данное им как-то обещание научить ее сажать цветы и ухаживать за ними и взяла у него несколько уроков цветоводства.
Еще более интересные уроки ей давал Лоуренс. Раны кладоискателя затянулись, он много времени проводил в бассейне, наверстывая упущенное. Как-то Женевьева пожаловалась ему, что не умеет нырять в воду, и Лоуренс взялся ее научить. Женевьева вдоволь наглоталась воды, несколько раз плюхнулась в нее животом, но Брэндшоу был терпелив, и его усилия не пропали даром — Женевьева научилась не просто нырять, а даже прыгать с трехметровой вышки. И в довершение всего этого “курса замковых наук”, как окрестила свои занятия Женевьева, сам граф дал ей несколько уроков верховой езды. Так что свободного времени у Женевьевы стало не больше, а меньше, намного меньше!
Кроме всего прочего, поглощала время и помощь Лоуренсу. Выяснилось, что Шарлотта не может заменить Жоржетту в качестве помощницы: расчеты ей не давались, как она ни старалась. К тому же у нее не было навыков работы с компьютером. Как-то, наблюдая, как подруга возится с составлением таблицы глубин, Женевьева предложила свою помощь — и составила таблицу за полчаса. С того времени она постоянно помогала Лоуренсу в его работе.
Подготовка экспедиции завершалась. Для трех районов вблизи Азорских островов, где Брэндшоу собирался вести поиски затонувшего испанского галеона “Сан-Себастьян”, были составлены подробные карты морского дна, характеристики подводных течений. Брэндшоу ввел в компьютер чертеж галеона, и тот выдал десятки изображений корабля в разных возможных положениях на океанском дне. Был составлен также подробный график погружений. К середине августа вся теоретическая часть работы была закончена. К этому времени в порту Антиба, как сообщил Лоуренс, завершилась погрузка на его яхту всего заказанного и изготовленного для экспедиции оборудования. Можно было отправляться в путь. Медлить было нельзя: в октябре в Северной Атлантике наступает период штормов, и поиски затонувшего судна придется прекратить.
