Алина Пуаро - Ships Life, или «Океаны нам по щиколотку!»
— Так ведь это не только у нас.
— Не только, но вот посмотри на тех же пассажиров. Ведь эти америкосы и действительно хоть что-то увидят. Наши же пенсионеры дальше продуктового магазина не ходят, и не только потому, что банально денег не хватает или здоровья. Моя двоюродная бабка мотается по всему свету и работает в семьдесят три. Все можно, если захотеть. Проблема в том, что лениво что-то делать, да и не принято. «Что скажет княгиня Марья Алексевна?». Вот так и живем. Точнее проживает, потому что слово «живем уже не уместно».
— Пойдем. Поздно уже. На работу еще, — Наташа убрала выбившиеся из хвоста волосы и печально вздохнула, — все равно с этим ничего не сделаешь.
— Вот и будут твои дети есть гамбургеры и не иметь понятия, кто такой Хемингуэй, Моне и Эдит Пиаф. Скоро «Унесенные ветром» будут считаться только старым фильмом, в котором снималась Вивьен Ли, а кто такая Маргарет Митчел, уже никто и не вспомнит, раз ты так думаешь.
— И что ты предлагаешь? — Наташа встала на весы на выходе из спортзала и вздохнув еще печальнее, освободила место.
— Не знаю, но что-то делать надо. Надо что-то менять, учить! Хотя бы с семьей, где возможно, с друзьями, молодыми людьми и детьми. Вообще, там куда руки дотягивается. Иначе, можно и на себе крест ставить, а я не желаю!
В этом ее подруга и не сомневалась, еще раз удивившись внутри себя той бьющей фонтаном энергии, которая нашла отклик и в ее душе. Но легко сказать, что надо что-то делать, гораздо сложнее было сделать, а не сказать. Все о чем говорилось сегодня в спортзале, несомненно, требовало гораздо больше раздумий, чем эти полтора часа, которые к тому же нужно было еще совместить и с тем, для чего этот зал был изначально предназначен. Сейчас же на повестке дня стоял душ и каждодневное собрание в магазине, и хотя идти туда совершенно не хотелось ни одной, ни второй, но жизнь требовала свое и девчонки отдались более приземленным мыслям.
— Мне кажется, у нее совести нет, как таковой. — в половине первого, когда двери магазина закрыли с другой стороны, Ленкино негодование дало, наконец, выход, — Вот, когда Майк был менеджером, весь гифт-шоп уже был в крю баре поголовно пьяный. А с этой, — она даже задумалась как бы поточнее ее назвать, — чувырлой, мы вообще туда не доберемся!
— Ты туда и так не ходишь никогда, — машинально возразила Алина, еле стоявшая на ногах после джима, — но это издевательство.
— И нечего мне туда ходить, когда мой парень на каникулах!
Алина пожала плечами, поморщившись, все тело ныло.
— Не фиг было в спортзал в перерыв ходить! Я теперь пошевелиться не могу! — простонала Наташа уже на их этаже.
— Не умерли же? У меня тоже все болит, но и фиг с ним. Главное, перетерпеть первые три дня и не прекращать, потом уже все окей будет!
— Вы обе не в себе, в перерыв нормальные люди спят. Пойдем к грекам, — завела свою волынку Эстель.
— У нее свое представление о нормальности, — фыркнула Наташа и попробовала руками размять шею. — я лично спать. С меня хватит на сегодня!
За девчонками хлопнула дверь каюты, а Алина скривилась, идя дальше по коридору:
— Опять пить?
— Можно и не пить, если не хочешь. Ну, пойдем, пожалуйста, если ты не пойдешь, они опять будут полночи трепаться на своем, а мне так скучно слушать не пойми что.
— А почему они по-английски не говорят? — удивилась Алина, подавляя зевок и засовывая карточку в щель двери.
— А зачем? Когда я одна, им со мной и не о чем разговаривать. А так с нами двумя, по-крайней мере, они будут вести себя прилично, ну или мне не будет одиноко.
Последнее прозвучало почти трогательно, и хотя девушке не очень хотелось тупо идти и опять напиваться или слушать клише о русских, но пришлось пообещать. Девушка снова заскучала по своему четвероногому другу, шершавому языку в комплекте с бешено виляющим хвостом, его непосредственной бесцеремонности, которая всегда вызывала смех у окружающих. Ноги побаливали от растяжки, руки тоже отказывались слушаться, очень хотелось в горячую ванную, а потом завалиться в большую мягкую кровать вместе с Уриком, слушать его блаженное сопение и ничего не делать. Вместо этого она стянула с себя жесткую синюю форму и натянула джинсы с майкой, меньше всего ей хотелось сегодня выглядеть привлекательной для кого бы то ни было. Эстель, напротив, нарядилась как на парад: туфли на каблуках, черное платье без бретелек, которое непонятно как держалось.
— А у меня падает всегда, хотя вроде и грудь не нулевого размера. — позавидовала девушка, уже готовая, сидя на своей второй полке и болтая ногами.
— Они не настоящие! Неужели незаметно. — Эстель повернулась в профиль и подняла руки, а положение грудей не изменилось ни на сантиметр, — Мне операцию делали года полтора назад. Теперь все держаться, только шрамы небольшие остались.
— Где?! — Алина во все глаза разглядывала свою руммейт, словно в первый раз ее увидела.
— Вот подмышками, чуть видно. — Эстель продемонстрировала чуть видные, но все же присутствующие следы пластической хирургии.
— С ума сойти. А зачем?
— Ну как зачем, — Эстель удивленно подняла глаза и взялась за пудру. — за красотой.
Алина еще раз недоверчиво оглядела неподвижную и надутую, словно воздушные шарики грудь и подумала, что представления о красоте у них, наверное, разные:
— А-а. Ясно.
Еще поскучав какое-то время, пока Эстель старательно наносила макияж, Алина перебрала в голове весь сегодняшний день. Самым ярким воспоминанием стала радуга в море, и девушка еще раз пожалела, что не смогла запечатлеть такой кадр. Хотя стоп, хорошо, не было у нее с собой фотоаппарата, но кто мешает описать такое красочное событие на бумаге, а точнее на компьютере?
Так и получилось, что в этот раз к грекам Алина отправилась с ноутбуком подмышкой. Это никого особо не удивило, в комнате было, как обычно, накурено, играла музыка, из-за приоткрытой двери слышался громкий смех.
— Здравствуйте, девушки, — Адонис приподнял несуществующую шляпу. Димитрий полулежал на кровати с бокалом виски в одной руке, подпирая голову другой. При их появлении он даже не пошевелился, только махнув рукой с напитком, Эстель сразу пристроилась около него. Незамедлительно получив свои дринки, девушки только сейчас заметили в комнате незнакомца. Никто и не потрудился им представить молодого человека, Эстель он не слишком заинтересовал, и Алина решила заняться этим сама:
— Ты, естественно, тоже грек?
Он улыбнулся в ответ мягкой, но широкой белозубой улыбкой:
— Почему естественно?
Алина нахмурилась:
